– Сам знаю, – недовольно огрызнулся ИР. – Какая досада, что искусственный разум «Эквилибрума» погиб; убежден, он сумел бы много нам рассказать… Или его принесли в жертву?

– Чего? – нахмурился я.

– Того. Сам подумай: корабль оказался именно в системе Меркуриума. Почему?

– Тебе лучше знать. Я отключил реакторы под твоим руководством. Ты направлял мои действия!

– С тем же успехом мы могли очутиться в любой из сотен миллиардов звездных систем! У меня появляется обоснованное подозрение, что транспортом управляла некая резервная система, о которой ни ты, ни я не знали.

– Кто обвинял меня в паранойе? А еще говорят, будто ИР не подвержены психическим расстройствам!

– Это единственное приемлемое умозаключение. Оставим пока частности, вернемся к главному. Предположительно ты очутился на Меркуриуме в результате… Как бы это сказать поточнее? В результате заговора твоих родственников. Но почему тебя не подготовили? Ничего не рассказали? В конце концов, почему ты не homo novus, а самый обыкновенный, природный и стандартный человек разумный? Никакой генетической коррекции и «Бича Божьего»? Это же нелогично!

– Сколько можно мусолить вопросы, на которые нет и не предвидится ответа?

– Предвидится, – самоуверенно сказал Нетико, подняв палец к потолку кают-компании. – Клубок постепенно распутывается. Медленнее, чем хотелось бы, но получить всё и сразу невозможно – так бывает лишь в сказках! Меркурианскую сказку не рассматриваем – это казус.

– Опять в голове полнейший сумбур, – пожаловался я. – Все из-за тебя!

– Нет, мой милый. Совсем наоборот. Из-за тебя и никого другого! Вставай, бледная немочь. Марш переодеваться! Световой день на Кирене длинный, больше десяти часов, надо поразмяться – идем гулять по городу и развлекаться! Твоя пассивность выводит меня из равновесия: нельзя спасать мир, сутками валяясь на койке, страдая и рефлектируя!

– А если я не хочу?

– В таком случае я расскажу об этом Зигвальду, капитану Вольфу и остальным. Дальнейшая перспектива вполне прозрачна: тебе прикручивают на шею один из якорей «Громовержца» и отправляют на дно. Ты вроде больше всего на свете боишься утонуть?

– Шантажист!

– Каков уж есть.

«Морской лев», против ожиданий, мне понравился. Прежде всего, на гигантской платформе не было качки – Нетико объяснил, что глубины в этом районе небольшие, всего четыре с небольшим сотни метров, конструкцию поддерживают двенадцать тысяч свай-столбов и около пяти тысяч жестко скрепленных вместе понтонов, город раскинулся на пространстве двенадцать на семнадцать километров. Высотных зданий тут не строят, самое большее – пять этажей, слишком велика нагрузка на опоры.

Зато в наличии вся привычная взращенному техногенной цивилизацией человеку инфраструктура: от небольшого аэропорта до канализации и очистных сооружений – за экологией на Кирене следят тщательно, планета снабжает рыбой и морепродуктами десяток миров, включая трехмиллиардную Терранову – метрополию, даровавшую зависимому миру самую широкую автономию. Местное правительство избирается делегатами городов-платформ и флотов, функции руководства минимальны: поддерживать законность и порядок да управлять экономикой. В остальном полнейшая свобода, граничащая с цивилизованной анархией.

– Здесь почти ничего не запрещено. – С нами отправился лейтенант Гофер, разодевшийся в пух и прах, сущий павлин. Синий бархатный камзол, треуголка с пышными перьями, шпага на перевязи, роскошная трость с золотыми накладками. На фоне портовых рабочих в серых комбинезонах и матросов киренианских траулеров смотрится нелепо, но к гостям с Меркуриума на Кирене привыкли – если людям нравится так одеваться, пускай. – Доступные женщины, любой алкоголь или стимуляторы, наркотики, торговля оружием, экзотическими товарами или животными. Единственными серьезными преступлениями считаются покушение на личность или собственность, за это карают беспощадно, вплоть до смертной казни. Вообразите, ужас какой!

– Жесточайшее наказание для людей, обладающих физическим бессмертием, – ответил Нетико. – А все остальное – можно?

– В этом заключается главная прелесть. Делай, что хочешь, только не убивай и не воруй – соблюдай простейшие ограничения. В остальном ты сам ответственен за свою судьбу. Со времен Катастрофы наркотики не являются бедствием – организм не подвержен привыканию, с психологической зависимостью справиться куда легче, в крайнем случае помогут врачи. Но если под воздействием дурмана ты совершил преступление – обвиняй только себя самого.

– Интересно, и как казнят homo novus? – поинтересовался я.

– Примитивно, никаких отличий от прежних методов. Пыля в затылок – и до свидания. Мозг не регенерирует, в отличие от прочих органов.

Мы прошли через обширную гавань – несколько пирсов-понтонов на якорях, вдающихся в море больше чем на полкилометра. Гофер указал на четыре парусных корабля Вольной Ганзы, прибывших на Кирену раньше «Громовержца». Администрация порта бесплатно предоставляет стоянку для инопланетян, выделяет им склады, за которые требует небольшую арендную плату в высокопробном золоте – «суша» все-таки искусственная, а платформа требует постоянного техобеспечения и ремонта.

Специальная служба занимается переброской грузов на другие планеты через точки сингулярности – таковых на Кирене очень много благодаря двум системообразующим звездам, находящемуся поблизости газовому гиганту юпитерианского типа и целым восьми лунам. Два терминекса находятся прямиком на платформе – через них можно попасть в любой мир Конвенции и отправить товар с человеком-сопровождающим, который и «перенесет» контейнеры в нужном направлении.

– На Кирене используются как наличные, так и универсальные карты, – продолжал просвещать изумленных туристов Гофер. Мы углубились в припортовые кварталы, сиявшие вывесками магазинов, голограммами и яркими лазерными проекциями. Ни дать ни взять – родная Аврелия. – У меня карточка есть, надо бы и вам обзавестись. Меняльная контора на следующем углу, зайдем…

Процедура заняла три минуты. Франтоватый лейтенант выдал сотруднику офиса одну из прихваченных с собой готийских золотых «хворостин», металлический прут взвесили с точностью до микрограмма, а я и Нетико стали обладателями сине-серебристых квадратиков с микрочипом.

– И что на это можно купить? – спросил я Гофера, рассматривая карточку.

– Всё. Хотите виски? Или прекрасного выдержанного рому? Неподалеку есть дивный паб для морских офицеров.

– Я неточно выразился. Не «что можно купить», а «сколько».

– Все зависит от того, какой именно товар вы хотите получить, герцог.

– Современное личное оружие, – не задумываясь выпалил я. – Устройства связи.

– Последние на Меркуриуме использовать нельзя, – мигом все поняв, ответил Гофер. – Засекут. Насчет оружия – можно подумать. Но я бы сначала выпил.

– Я бы тоже, – сказал непьющий Нетико. – Куда ты торопишься, вот скажи?

«Зеленый клевер», посещаемый обеспеченными и занимающими высокие должности людьми паб, находился на втором этаже густо-ржавого здания, выстроенного из металлических блоков. Внизу, под ним, плескалась вода океана, во время прилива поднимавшаяся до самого порога, а иногда и перехлестывающая через него. Зато внутри стены были обшиты деревянными панелями, работала установка, поглощающая влагу, и ароматизаторы, изгонявшие навязчивый запах йода. Пахло можжевельником и лесом.

Почудилось, будто я вернулся на Меркуриум. Чесслово, в лесах рядом с Танвальдом и Берлогой было так же уютно. И плевать на чудовищ!

– Каждый платит за себя, – предупредил Гофер. – Я не жадный, просто тут такие правила. Андроиду придется заплатить за место. Зато вы нигде больше не попробуете блюд старой Земли!

Подошел хозяин – единственный человек в «Клевере». Не было ни посетителей, ни обслуживающего персонала. Молча подал меню.

– Свинина на пару, – вслух прочитал я. – Что, настоящая? Вареный картофель с зеленью по-ирландски? Овощное рагу? Тащите все!