Эврих, однако, долгое время не мог уразуметь, как зародилась у них мысль о подобном злодеянии, и лишь услышав рассказы о Страшных временах, сообразил, что, вероятно, именно сообщения об обрушившемся на южную оконечность Мономатаны бедствии способствовали вызреванию в головах фанатиков с острова Толми столь дикого замысла. Причем скорее всего сведения о свирепствовавшем здесь море Гистунгур и его сообщники почерпнули из путевых заметок такого же, как сам Эврих, путешественника, писавшего их с самыми лучшими намерениями. К несчастью, злокозненные умы не стесняются использовать для достижения своих мерзких целей то, что создавалось для облегчения человеческого труда, исцеления людей и избавления от страданий…

— Смотри-ка, похоже, кто-то тут ещё охотится за твоими кормилицами! — удивленно воскликнул аррант, указывая на лодку-долбленку, приткнувшуюся у одного из самых крупных островков.

— О нет! Если здесь кто и охотится, то только не за ндаггами! — запротестовал Гжемп.

— За кем же тогда? Ты ведь сам говорил, что кроме змей, мышей, ящериц и лягушек на этих островах никто не водится.

— Черепахи, птицы… — неуверенно промолвил змеелов и предложил: — Давай-ка подплывем поближе, высадимся и посмотрим, кто и для чего это местечко облюбовал.

Они дружно опустили шесты в воду, и узкое, верткое суденышко заскользило к островку. Невысокий тростник с шелестом расступился, и одолженная в прибрежной деревушке лодка замерла бок о бок с замеченной Эврихом долбленкой.

Гжемп выскочил на берег, аррант, перешагнув через мешок со змеями, устремился за ним. Будь он один, ему бы и в голову не пришло мешать незнакомому охотнику, но ежели змеелов полагает, что появление их не вызовет ничьего праведного гнева… Любопытно было бы знать, на кого кроме змей здесь можно охотиться, ведь сами-то они за весь день только птичьи гнезда среди травы и видели. Разве что мальчишки яйца собирать отправились? Так не сезон вроде, вылупились уже птенцы…

Змеелов двигался легкой, летящей походкой, не сминая траву, не касаясь веток кустов, не производя ни малейшего шума. Старавшийся, следуя его примеру, передвигаться неслышно, Эврих тотчас же отстал и сумел догнать Гжемпа, только когда тот остановился, наблюдая за происходящим на вытоптанной от травы поляне — точь-в-точь такой, какую сам он подготавливал для ловли змей.

— Тартунг?! — беззвучно прошептал аррант, едва не вскрикнув от удивления при виде чернокожего парня, приплясывающего перед злобно шипящей ндаггой с теми же ужимками, что и Гжемп. — О, безмозглый шалопай! И зачем только я взял его с собой? Знал ведь, что держать его подле себя ещё опаснее, чем приручать скорпиона!

— Тeс! Мальчик-мангуст знает, как обмануть ндаггу! Я взял бы его в помощники — он не только смел, но и ловок, — чуть слышно прошептал Гжемп.

Оба они застыли, опасаясь издать звук, сделать движение, которое, будучи замечено Тартунгом, отвлекло бы его внимание от битвы со змеей.

«Если уцелеет, отправлю его в Мванааке с Гжемпом!» — твердо пообещал себе Эврих, любуясь точными движениями парня, палка которого, подобно волшебному жезлу, раз за разом отбрасывала атакующую ндаггу, а затем пригвоздила её к земле.

— Отлично сработано! — громко воскликнул змеелов, выходя из-за служившего ему укрытием куста на поляну. — Надеюсь, ты не убил эту красавицу?

— А, Гжемп! Не сердишься, что я забрался в твои охотничьи угодья? — спросил парень, с трудом переводя дух и смахивая тыльной стороной ладони катящийся со лба пот.

— Зачем сердиться? Змей хватит на всех, если не убивать их без пользы.

— Я не убивал. Я отпускаю их после дойки, как делают это пепонго.

— Лучше бы ты складывал их в мешок, а потом отдал мне. Я дал бы тебе за каждую кормилицу по дакку.

— И за эту дашь?

— Дам, коли ты ей хребет не сломал.

— Вот уж не знал, что ты обучен охоте на змей! — Эвриху хотелось отвесить парню пару увесистых оплеух и как следует оттрепать за уши, но он заставил себя разжать стиснутые кулаки и говорить спокойно и дружелюбно. В конце концов, он сам снял с Тартунга рабский ошейник, и в пятнадцать лет здешние мальчишки, если им удается пройти посвящение, считаются мужчинами, обладающими теми же обязанностями и правами, что и их отцы.

— Я и не хотел, чтобы кто-нибудь знал, чем я занимаюсь, — с улыбкой ответствовал Тартунг. — Никто меня этому не обучал, просто я не раз видел, как охотились за змеями проклятые карлики.

— Ну а теперь скажи мне ради Наама и Тахмаанга, зачем тебе понадобилось ловить и доить ндагг? — поинтересовался аррант, догадываясь уже, какой ответ услышит от легкомысленного юнца.

— Чтобы изготовить стрелы для кванге — духовой трубки, которыми пользуются мибу, пепонго и другие племена, живущие на границах империи.

— Ага… — пробормотал Эврих, с содроганием глядя на извивающуюся у обнаженных ног юноши змею. — Ну хорошо, закончи свои дела с этой зверушкой, а уж потом мы поговорим с тобой о… Одним словом, поговорим.

— Да ты говори-говори, это мне ничуть не мешает. — Тартунг нагнулся и ловко ухватил плененную змею за шею.

— Погоди-ка, так ты что же, умеешь приготавливать из яда ндагг тот самый смертоносный состав, которым пепонго мажут наконечники своих стрел? — спросил Гжемп, глядя на парня с нескрываемым удивлением и восхищением. — Насколько я знаю, рецепт его держится в секрете всеми без исключения племенами, и надобно пройти специальные обряды и испытания, чтобы быть допущенным в круг посвященных.

— Или же обладать даром видеть и слышать то, что тебе не положено! — проворчал Эврих, с некоторым усилием принуждая себя смотреть, как Тартунг выдаивает из змеи яд в вынутую из складок саронга скляночку, позаимствованную из его корзины с лекарствами.

— Ежели человек держит глаза и уши открытыми, то порой может обойтись безо всяких испытаний и посвящений. Особенно если он раб, которому никогда в жизни не откроют секрет изготовления хирлы. Можешь забирать эту тварь, она мне больше не нужна. — Парень протянул выдоенную змею Гжемпу, и тот осторожно перехватил её двумя пальцами у основания черепа.

— И много ты их успел поймать за сегодня?

— Это пятая, — не без гордости ответил Тартунг, и Эврих подумал, что надо бы спросить, втирали ли ему в детстве яд, который должен был оберегать его от змеиных укусов в будущем. Но не спросил, вовремя вспомнив рассказ Узитави о том, как пепонго погубили колдунов племени мибу, напустив ндагг в святилище Наама. Нет, этого парня определенно надобно выдрать и отправить в Мванааке вместе с Гжемпом. То, что он не стремится в поселок траоре, дабы встретиться там со своей матерью и старшей сестрой, — это его дело, но ему-то, Эвриху, зачем такой слуга, помощник или товарищ, за которым глаз да глаз нужен?

— Пятая? Вай-вай! Мог ведь и сам заработать, и меня от лишних хлопот избавить, — укоризненно поцокал языком Гжемп.

— Да нет, правильно он не хотел, чтобы наши спутники о его талантах прознали. Вряд ли им понравится мальчишка с кванге в руках, — заступился за парня аррант.

— А тебе? Тебе, я вижу, это тоже не по душе? — испытующе уставился на Эвриха Тартунг. — Но ведь ни меча, ни кинжала ты для меня у Газахлара не выпросил? И не купил. А если тебе… Если нам туго придется? Здесь не Мванааке, и кочевники либо лесные бродяги здорово посмеются, глядя на твой чудодейственный амулет с изображением священного дерева.

— На что тебе меч, если ты его отродясь в руках не держал? — не глядя на упрямо поджавшего губы мальчишку, промолвил Эврих и направился к оставленным на берегу долбленкам.

Спорить и выяснять отношения с Тартунгом в присутствии змеелова он не собирался. К тому же следовало признать — по-своему парень, безусловно, прав: свободному человеку надлежит иметь оружие, чтобы защищать свою жизнь и честь, а также всех тех, кого он любит. Так стоит ли удивляться и сердиться на то, что Тартунг решил сам о себе позаботиться, не слишком полагаясь на придурковатого арранта, прекраснодушие коего может стоить жизни им обоим? Да и не о себе, если уж на то пошло, хотел он позаботиться, а о нем. Отсылать его за это в Мванааке будет черной неблагодарностью, не говоря уже о том, что вряд ли из этого что-либо получится. Переупрямить Тартунга ему явно не по силам, не стоит в очередной раз и пробовать. Оба они вечно суют нос куда не надо, и лучше будет, пожалуй, похвалить парня вместо того, чтобы устраивать ему выволочку. Смириться с его присутствием, разузнать, как эта самая хирла варится и научиться заодно пользоваться кванге. В джунглях Душегубов чингак едва ли их выручит — попробуй-ка предъяви его леопарду или крокодилу. И кинжал парню надобно достать да обучить в цель метать, как Хрис когда-то его самого учил. Не бог весть какое умение, а при случае добрую службу сослужить может…