Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Наверху, далеко-далеко, сверкало синее пятнышко неба.

Викториану почему-то вспомнилось, что когда-то он слышал, что если смотреть из колодца в небо, то даже днем можно увидеть звезды. Однако высматривать звезды желания не было.

Вонючая, густая, ледяная вода. Гнилостные испарения. Викториан понял, что чем быстрее выберется, тем меньше у него шансов подцепить какую-нибудь заразу. Он стал шарить руками по скользким стенам. Не за что зацепиться.

«Я отсюда не выберусь!»

Неожиданно рука его ушла в пустоту.

«Коридор?»

Пол коридора находился чуть выше уровня воды, но камни оказались такими скользкими, что Викториан едва выкарабкался. Ему потребовались все его силы.

Оказавшись на твердой земле, он в бессилии привалился к холодной стенке. Несколько минут просидел он неподвижно, переводя дух. Но разум его лихорадочно работал. Мысли неслись бешеной чехардой. Вопрос: «Зачем он полез в колодец?» оттеснил в сторону вопрос: «Как он вылезет?» Не был ли этот коридор просто нишей? Куда он ведет? Есть ли на том конце выход на поверхность?

Искусство привело его сюда и поведет дальше.

Несколько минут понадобилось Викториану, чтобы взять себя в руки, чтобы унять дрожь замерзшего тела. После этого, на ощупь найдя камешек (тогда Колдун еще не мог видеть в темноте), он заставил его засветиться. В слабом магическом свете, как на проявляющейся фотографии, проступил сводчатый потолок. Надежная каменная кладка. Осторожно, держась руками за стену, Викториан пошел вперед. И только тут он осознал, что привлекло его сюда. Сила — сила Искусства. Ею было пропитано все вокруг. Каждый камень. Темный водоем, в котором он искупался, — все окружала аура Силы. Он купался в Силе Искусства, но не замечал этого до той поры, пока сам не воспользовался Искусством, заставив камень светиться.

Теперь его неумолимо влекла вперед жажда знания. Он уже не жалел о том, что упал в колодец. Судьба привела его сюда — и, значит, так и должно быть.

Викториан долго шел по туннелю, который, казалось, уходил все глубже и глубже под землю, при этом становясь все суше и суше. Постепенно стены, пол и потолок туннеля начали слабо мерцать, и Колдун загасил свой камень. Ему казалось, что он прошел под землей несколько километров. Может, так оно и было.

Наконец, стены перед ним раздались в стороны, и он оказался у входа в огромную пещеру, потолок и стены которой терялись в темноте. Подземный мир. Тусклый свет позволял видеть предметы, расположенные не далее чем в десяти шагах.

Неожиданно из темноты выступил некто. Темный плащ и низко надвинутый капюшон скрывали фигуру и лицо незнакомца. Викториан отпрянул. Он знал, что есть и другие люди, познавшие Искусство — ведь подземное убежище, найденное им на кладбище, раньше кому-то принадлежало. Кто-то создал его. Но встретить кого-то здесь, на дне колодца…

Голос незнакомца оказался хриплым, чуть приглушенным, похожим на тихий шелест маслянистых волн о склизкие берега ленивой подземной реки:

— Приветствую нового Посвященного.

— Кто вы?

— Я — Привратник.

— ?..

— Я встречаю тех, кто приходит по делу, и спроваживаю тех, кто является без дела.

— Но у меня нет никакого дела.

— Это ты так думаешь.

На мгновение наступила пауза. «Те, кто является без дела… Являются куда?»

— Где я? Куда я попал?

Облизав пересохшие от волнения губы, Колдун почувствовал горький вкус высохшей гнилой воды и поморщился.

— Вода колодца безвредна для творящих Искусство, но смертельна для Непосвященных, — словно читая мысли Колдуна, сказал Привратник.

— Где я? — повторил свой вопрос Колдун.

— На пороге обители Древних.

— «Древних»?

— Их еще называют Злыми. Ты должен был читать о них в своих книгах.

— Кто они такие?

— Создатели и хранители Искусства.

— Но разве кто-то создавал Искусство? Разве оно не существовало всегда?

— «Всегда» — очень короткий промежуток времени, особенно для людей.

— Не понимаю.

— Неужели Искусство не привело тебя к осознанию собственной нечеловечности?

— Значит, Древние — не люди?

— Конечно.

— Но кто же они?

— Древние… Злые… Можно называть их демонами, можно — языческими богами. Человеческая культура до странного исказила реалии Искусства, вознеся одни из проявлений его до божественного, и низведя другие до уровня демонического.

— Значит, здесь живут Древние…

— Да, те, кто правил планетой много тысячелетий назад; те, кто создал Искусство… Хотя ныне большая часть их ушла. Но некоторые остались.

— Где же они?

— Я пришел как раз для того, чтобы встретить тебя и отвести к ним.

— Подожди… Кто ты сам?

— Некогда я был человеком. Одни называют меня Привратником, другие — Слугой. В древности меня звали Хароном.

— Значит, это — Ад?

— Глупо было бы называть это место Адом, поскольку Ад лишь плод фантазии невежественных людей… Но идем, Древние призывают тебя.

Человек в капюшоне повернулся. Его движение было плавным и неуловимым. Мгновение назад он стоял лицом (если, конечно, под этим низко надвинутым капюшоном имелось лицо) к Колдуну, а теперь Викториан видел лишь его спину. Привратник пошел в глубь пещеры. Однако «пошел» — неверное слово. Он двигался плавно, словно призрак, и на мгновение Колдуну показалось, что под плащом никого нет. Что Привратник, встретивший его, — призрак или какой-то игривый вихрь, подхвативший легкую, как паутина, ткань и треплющий ее, не зная, как быть с находкой дальше. Раньше Колдун несколько раз уже встречался с призраками, но те были не такими: легкие бледные тени, способные лишь на томные вздохи, — молочно струящееся ничто. В Привратнике же ощущалась Сила. Иметь такого противника, схватиться с ним… Нет, Колдун и врагу бы своему такого не пожелал.

Чем дальше они шли, тем светлее вокруг становилось. Викториана охватило трепещуще-сладостное ощущение, словно он очутился на пороге чего-то по-истине Великого. Так, наверное, чувствует себя верующий, ступив на святую землю Ватикана. Постепенно в темноте стало вырисовываться некое строение — то ли замок, то ли храм. В тусклом свете с трудом можно было рассмотреть его очертания, странным образом гармонично совмещающие в себе стройность древнегреческих храмов, угрюмость средневековых европейских замков, шпили русских кремлей и порталы европейского барокко. Постройка поражала монументальной древностью. И в то же время она казалась призрачной, устремленной в едином движении — но не вверх, как постройки людей, а вниз. Виктор так и не смог понять, отчего с первого же взгляда у него появилось ощущение, что он видит лишь малую ее часть; что основная ее часть лежит где-то там, у него под ногами, сокрытая каменной толщей.

У ворот стояли стражи. Воины в странных доспехах, вооруженные каким-то необычным, но опасным на вид холодным оружием. А может, это манекены? Стражи не шевелились; лиц, скрытых забралами шлемов, невозможно было разглядеть, и Викториан не знал, живые они или нет. Их доспехи казались изощренным произведением неведомых ювелиров. Только подойдя совсем близко, Викториан понял, что такое впечатление создавала гравировка — бессчетные колдовские буквы, сплетенные в единый узор на некогда блестящем, но за века потемневшем металле.

Само строение представляло собой хаотичную постройку, рожденную кошмаром безумного архитектора. Посреди круглого двора возвышалось странное сооружение — множество отдельных закутков, напоминающих кабинки для исповеди. Они располагались по кругу, словно огораживая нечто, что не дозволено видеть. Именно там, за кругом этих кабинок, и находился источник Силы. Настоящий Колодец.

Колдун удивился, увидев во дворе множество людей. Их было по меньшей мере около сотни. Одни входили или выходили из кабинок, другие что-то делали. Похоже, тут шла оживленная жизнь. Викториан знал, что, кроме него, есть и другие Посвященные в Искусство — но столько!..

И еще Викториана поразило обилие резьбы — странные, мистические знаки древности, часть которых он уже встречал, изучая древние манускрипты, украденные из различных музеев при помощи Искусства. Казалось, эти знаки были повсюду. Каждый камень древнего места был изукрашен надписями. О чем они рассказывали? Викториан не знал мертвых языков, о значении отдельных символов лишь догадывался. К тому же большая часть надписей на каменных плитах мостовой за века стерлась под ногами бесчисленных Посвященных, став едва различимой.

161
{"b":"862793","o":1}