Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Пересечь незамеченными обращенный к каналу парадный двор, засаженный декоративными кустами, заставленный статуями, изящными скамьями и беседками, украшенный бассейнами и фонтанами, им удалось беспрепятственно. Двое замеченных юношей издали заспанных, ежащихся от предрассветной свежести стражников смотрели в сторону канала, и, обойдя их, беглецы очутились перед невысоким каменным парапетом. Справа от них простиралась длинная лестница с широкими и пологими ступенями, слева виднелась верхушка примыкавшей к воде высокой, тщательно охраняемой стены, окружавшей дворец с трех сторон.

Лучше всего было бы, разумеется, перебраться на северный берег канала, однако Гиль не знал, насколько хорошо сумасшедшая девушка умеет плавать, а спрашивать ее об этом было бесполезно. Учитывая, что устремлявшиеся с востока воды Ситиали создавали в канале довольно сильное течение, у беглецов оставался только один путь к спасению — плыть по течению на запад. Рассуждая подобным образом, юноша потащил было Марикаль налево, но, вовремя углядев мелькнувшие между стрижеными кустами копья стражников, вынужден был повернуть назад. Лестница была самым удобным местом для того, чтобы войти в воду, однако она просматривалась со всех сторон, и, поколебавшись, Гиль решил, что лучше напороться в воде на какую-нибудь корягу или затопленную лодку, чем подставляться под копья караульщиков.

Посадив Марикаль на парапет, он влез на него следом за ней и с содроганием уставился в зеленовато-бурую, темную воду канала.

— Хорошо тому, кто ничего не соображает: А мне каково? Тут ведь и колья заостренные могут быть в дно понатыканы, и глеги какие-нибудь водиться. Бр-р-р! — пробормотал он и обернулся к девушке: — Готова ты ради отца своего, фора Таралана, следовать за мной? Умеешь ты хоть немного плавать? Хотя теперь уже, кажется, все равно…

Услышав хруст гравия под ногами приближающегося стражника, скрытого от беглецов высокими пышными кустами бжеммы, Гиль обнял Марикаль и, оттолкнувшись от парапета, прыгнул в пахущую водорослями и гнилью воду, поджимая ноги и обмирая в ожидании пронизывающей боли. Воды канала сомкнулись над беглецами, но, хвала всем богам, был он достаточно глубок и ни кольев, ни затонувших лодок поблизости не оказалось. Не выпуская девушку из объятий. Гиль вынырнул, набрал в легкие воздуха и, опасливо поглядывая на близкий берег, торопливо зашептал:

— Теперь, главное, не суетись! Замри, ради отца своего, фора Таралана, и позволь течению нести себя. Мало ли чего плавает на поверхности Главного канала столицы! Не будут же стражники гоняться за каждым подозрительным предметом. Да они нас из-за парапета и не увидят!

Сообразив, что Марикаль его все равно не понимает и успокаивает он сам себя, а вовсе не ее, юноша замолк, вглядываясь в проплывавший мимо берег, укрепленный массивными каменными блоками. Бегство их действительно осталось незамеченным. Стражников в похожем на сад дворе было немного, и смотрели они куда-то вдаль с такими скучающими и безмятежными лицами, что у Гиля возникло ребяческое желание окликнуть их, однако грозный вид высоченной стены заставил его вспомнить о том, что до успешного завершения задуманного Рашалайном предприятия было еще очень и очень далеко. Тем более что брата Марикаль, может статься, совсем не обрадует возвращение в дом сумасшедшей сестры. Имя фора Азани, весьма, кстати, чтимого яр-даном, как выяснил Рашалайн в беседе с учеными мужами, трудящимися над очищением кристалла Калиместиара от следов прежнего владельца, не вызвало у нее положительного отклика, и это наводило на мысль, что они недолюбливают друг друга. А это значит…

Что-то пихнуло Гиля в ухо, и, обернувшись, он едва не уткнулся носом в раздувшийся труп мерзкого крысоподобного существа, называемого мланго голягой.

— У-у, гадость! — Юноша вздрогнул от омерзения и сильно заработал ногами, увлекая Марикаль к берегу.

Укрепленный почерневшими от времени бревнами, поросший кустарником, из-за которого выглядывали длинные серые строения, берег выглядел весьма неухоженным, но хоть стражников поблизости не было — и то ладно. Девушка, следуя примеру Гиля, тоже задрыгала ногами, а когда он отпустил ее и начал выгребать к низким широким мосткам, поплыла уверенно и красиво. Держась рядом, они добрались до мостков, и Гиль помог своей безмолвной спутнице вскарабкаться на них по прочной вертикальной лесенке.

— Уф-ф! Ну вот мы и выбрались. — Он встряхнулся, как мокрый пес, и некоторое время, восстанавливая силы, бездумно смотрел на воду, ручейками стекавшую с облепившего Марикаль плаща. Мокрая ткань подчеркивала ее прелестную фигуру, а изящные длинные ноги с тонкими щиколотками и узкими стопами способны были послужить моделью самому взыскательному скульптору. Юноша вспомнил Китиану и почувствовал, как трудно стало дышать, невыплаканные слезы подступили к глазам…

— Идем! Идем, во имя фора Таралана! — Он протянул девушке руку и зашлепал раскисшими сандалиями по толстым доскам, оставляя на них мокрые растекающиеся следы.

Беглецы поднялись по утоптанной дорожке на идущую вдоль канала улочку, и тут Гиль остановился. Окинул взглядом быстро светлеющее небо и линию высоких заборов, соображая, куда же теперь двигаться. Хорошо было бы спросить кого-нибудь из местных жителей, где находится дом фора Азани, раз уж от сестры его слова не добьешьс, но где их в такую рань сыщешь?

Юноша все еще раздумывал над этим вопросом, когда из ближайшего переулка вынырнули четверо молодцов самой подозрительной наружности и, не сговариваясь, устремились к нему.

— Какая встреча! Гости из дворца Хранителя веры! Вот так счастье, вот так радость! А ну-ка, стой! Не дергайся, не то быстро горло перережем!

Дергаться Гиль не собирался. Долговязые ребята, с хищно изогнутыми кинжалами в руках, все равно бы его догнали. Да и негоже было оставлять Марикаль одну. Не для того он ее из подземной тюрьмы вытаскивал.

Высокородная госпожа взяла двумя пальчиками фигуру «лучника» и передвинула ее на третье поле. Сегодня она должна победить и победит! Ради того, чтобы завладеть сердцем фора Азани, Сильясаль готова была принять участие в скачках на дурбарах, стрельбе из лука или метании боевых колец и выйти победительницей. Играть же в многоугольный цом-дом она научилась еще в малолетстве, и сколь ни сильным противником был красавчик фор, с ней ему нипочем не сладить.

Высокородная госпожа Сильясаль, которую друзья семейства Спокаров звали Силь, а близкие подруги — Иль, ощущала небывалый прилив сил. Упорно обходившая ее стороной удача наконец-то улыбнулась ей, — да еще как! — на нее обратил внимание фор Азани. Произошло это знаменательное событие во время злополучного пира в Золотой раковине, где красавчик фор сцепился с Кулькечем и прирезал дерзкого шалопая в тот самый миг, когда толпа великовозрастных оболтусов попыталась прикончить Баржурмала. Сделать им это, естественно, не удалось, но все присутствующие дамы были так потрясены покушением на яр-дана, что никому из них не пришло в голову оказать помощь Азани, раненному Кулькечем в левое бедро. Никому кроме Сильясаль, которая твердо верила: дядюшка Вокам не даст, в обиду своего любимчика Баржурмала. Была, правда, и еще одна причина, по которой драка Азани с Кулькечем занимала ее несравнимо больше покушения на яр-дана.

Будь у нее возможность, она сама давно бы перегрызла этому наглецу горло, но не вызывать же его самой на поединок! А стоило, ох стоило! И если бы братья были в столице, уж она бы науськала их на негодяя… Хотя, кто знает, как бы они отнеслись к тому, что она имела глупость принимать ухаживания Кулькеча всерьез. Но кто же думал, кто мог предполагать, что этот неблагодарный скот, вместо того чтобы жениться на той, кому клялся он в вечной любви, напишет мерзкий стишок, ославивший ее на весь Ул-Патар? Кто, скажите на милость, не знает теперь этих корявых строчек, не вспоминает их при виде ее и не хихикает в кулак, повторяя про себя, а то и вслух:

Меня красотка возжелала, И, чтоб добро не пропадало, Надумал деву я обнять, Но до груди не смог достать!

1323
{"b":"862793","o":1}