Сфера деятельности кагала была очень обширна. На отведенной ему территории кагал собирал и сдавал в казну государственные налоги, устраивал начисление податей, как общего, так и особого характера, ведал синагогами, талмудическими академиями, кладбищами и другими общественными делами. учреждения. Кахал оформлял правоустанавливающие документы на недвижимое имущество, регулировал обучение молодежи, организовывал дела, касающиеся благотворительности, торговли и ремесел, и с помощью даян и раввинов разрешал споры между членами общины. Что же касается раввина, то, пользуясь неограниченной властью в религиозных делах, он во всем остальном зависел от правления кагала, которое пригласило его на свой пост на определенный срок. Только великие авторитеты, прославившиеся своей талмудической эрудицией, могли утвердить свое влияние во всех областях общественной жизни.
Кагал каждого города распространял свою власть на соседние села и села, не имевшие собственных автономных организаций. Кроме того, кагалы крупных центров держали в своей юрисдикции меньшие кагалы, или прикахалки, как они официально назывались, городов и поселков своего округа, что касается распределения налогов и судебной власти. Это дало начало «районам кахалов» или гелилот (единственное число, галил). Нередко между кагалскими городками возникали споры о границах их округов, спорные малые общины подчинялись то тому, то другому, «воюющему». Однако в целом умеренная централизация самоуправления пошла на пользу еврейскому населению, так как внесла порядок и дисциплину в кагалскую иерархию, дала возможность более эффективно защищать гражданские и национальные интересы иудаизма.
Краеугольным камнем этой организации кагалов были так называемые ваады, конференции или собрания раввинов и лидеров кагалов. Эти конференции получили свой первоначальный импульс от раввинов и судей. Раввинские суды, официально наделённые широкими полномочиями, руководствовались в своих решениях закреплённым в Библии и Талмуде законодательством, которое полностью предусматривало все вопросы религиозной, гражданской и бытовой жизни, а также всевозможные правонарушения. закон. Тем не менее было вполне естественно, что даже в этой разветвленной системе права возникали спорные вопросы, для решения которых недостаточно компетенции одного раввина. Более того, были случаи, когда стороны обжаловали решение одного раввинского суда в другом, более авторитетном, суде. Наконец, время от времени возникали судебные тяжбы между группами населения, между одной общиной и другой или между частным лицом и правлением кагалов. В таких чрезвычайных ситуациях время от времени созывались конференции раввинов и старейшин в качестве высшей апелляционной инстанции.
Начиная с середины шестнадцатого века эти конференции собирались во время больших ярмарок, когда собиралось большое количество людей из разных мест и прибывали тяжущиеся по своим делам дела. Главным местом встречи была Люблинская ярмарка, поскольку Люблин был резиденцией отца польского раввинизма, вышеупомянутого раввина Шалома Шахна, официально признанного «старшим раввином» Малой Польши. Еще в царствование Сигизмунда I здесь собирались «еврейские врачи», или раввины, для решения гражданских споров «по своему закону». В конце шестнадцатого века эти конференции раввинов и общинных лидеров, собиравшиеся в связи с люблинскими ярмарками, стали более частыми и вскоре привели к организации регулярных периодических съездов, на которых присутствовали представители основные еврейские общины всей Польши.
Деятельность этих конференций, или конвентов, постепенно перешла от судебной сферы к административной и законодательной. На этих съездах были приняты законы, определяющие порядок выборов кагалов, закрепляющие компетенцию раввинов и судей, дающие разрешения на издание книг и т. д. Иногда эти собрания еврейской знати своим авторитетом подтверждали постановления польского правительства. Так, в 1580 г. представители польско-еврейских общин, собравшиеся в Люблине, торжественно санкционировали известный польский закон, запрещавший евреям короны, собственно Польши, отбирать государственные налоги и другие общественные доходы, ввиду того, что «некоторые люди, жаждущие наживы и богатства, которые можно было бы получить от обширной аренды, могли бы тем самым подвергнуть общество большой опасности».
К концу шестнадцатого века ярмарочные конференции получили более прочную организацию. В них приняли участие раввины и представители кагалов следующих провинций: Великой Польши (ведущей общиной была Познань), Малой Польши (Краков и Люблин), Красной России (Лемберг), Волыни (Острог и Кременец) и Литвы (Брест и Гродно). Первоначально название собрания менялось в зависимости от числа представленных в нем провинций, и оно обозначалось как Совет Трех, или Четырех, или Пяти Земель. Впоследствии, когда Литва вышла из организации польского кагала, учредив собственную федерацию, и четыре провинции Короны стали регулярно посылать своих делегатов на эти конференции, название собрания окончательно закрепилось как «Совет Четырех Земель» (Ваад Арба Арацот).
«Совет» состоял из нескольких ведущих раввинов Польши[31] и по одному делегату от каждого главного кагала, избранного из числа их старейшин, — общее число участников совещания составило около тридцати. Они встречались периодически, один-два раза в год, в Люблине и Ярославе (Галичина) попеременно. Как правило, Собор собирался в Люблине ранней весной, между Пуримом и Пасхой, а в Ярославе — в конце лета, перед большими праздниками.
Представители Четырех Земель, — говорит известный летописец первой половины XVII века, — напоминали Синедриона, который в древности собирался в Зале Тесаных Камней (лишкат ха-Газит) храм. Они отправляли правосудие всем евреям Польского королевства, издавали меры пресечения и обязательные постановления (такканот) и налагали наказания по своему усмотрению. Все сложные дела были переданы в их суд. Для облегчения дела делегаты Четырех Земель назначили [специальную комиссию] так называемых «провинциальных судей» (dayyane
medinoth
) разрешать споры об имуществе, а сами [на пленарном заседании] рассматривали уголовные дела, вопросы, касающиеся хазака (приоритета владения) и другие сложные вопросы права.
Совет Четырех Земель был защитником еврейских гражданских интересов в Польше. Она направила своих штатланов[32] в жилой город Варшаву[33] и другие места собраний польских сеймов с целью добиться от короля и его сановников ратификации древних еврейских привилегий, которые были нарушены местными властями, или предотвращения предполагаемых ограничительных законов и увеличения налогового бремени для еврейского населения.
Но основная энергия Ваада была направлена на регулирование внутренней жизни евреев. Статут 1607 года, составленный по настоянию Ваада Джошуа Фальком Коэном, люблинским раввином, типичен для этой заботы. В целях воспитания благочестия и коммерческой честности среди еврейского народа предписаны следующие правила: обращать особое внимание на соблюдение диетических законов, воздерживаться от принятия христианской формы одежды; не пить вина с христианами в кабаках, чтобы не причислить себя к бесчестным членам общества; следить за целомудрием еврейских женщин, особенно в деревнях, где еврейские арендары со своими семьями были изолированы среди христианского населения. В том же статуте изложены правила, направленные на ограничение деятельности еврейских ростовщиков и регулирование денежного кредита в целом.
В 1623 г. кагалы Литвы вышли из федерации Четырех земель и учредили собственную провинциальную организацию, которая была централизована на съезде делегатов от трех главных кагалов Бреста, Гродно и Пинска. Впоследствии, в 1652 и 1691 годах, к ним присоединились кагалы Виленский и Слуцкий. Литовское собрание обычно обозначалось как «Совет основных общин литовской провинции» (Waad
Kehilloth Rashioth di-Medinath Lita
). Органический устав, разработанный первым Собором, включает в себя многие стороны общественной и духовной жизни евреев. Он устанавливает правила, касающиеся взаимоотношений общин, методов распределения налогов между ними, отношений с внешним миром (например, польскими сеймами, местными властями, помещичьей знатью и городскими поместьями), выборов. кагалов и вопрос о народном образовании. Литовский Ваад собирался каждые три года в разных городах Литвы, но в экстренных случаях созывались чрезвычайные съезды. В первые годы своего существования Литовский собор явно подчинялся совету Польши, но позднее эта зависимость прекратилась.
