Однако в конце долгого кошмара политический горизонт начал проясняться. Волна освободительного движения снова хлынула вперед, и казалось, что русский народ, а вместе с ним измученное русское еврейство, скоро увидит новый рассвет. А между тем шести миллионам евреев России суждено было пройти еще два бурных года, стоя между огневыми линиями самодержавной деспотии и революционного движения, терпя мучительные муки неизвестности, колеблясь между деградацией и эмансипацией.

«Политическая весна», проявившаяся в попытке правительства во главе со Святополк-Мирским установить дружеские отношения с либеральными элементами России, дала первый толчок открытому движению за политическое освобождение. Либеральные «заговорщики», до сих пор втайне мечтавшие о конституции, публично высказали это табуированное стремление. В ноябре 1904 г. конференция земских рабочих, собравшаяся в Петербурге, приняла резолюцию, указывающую на «аномалию политического строя» России, основанного на самодержавии, и провозглашающую необходимость объединения представителей народа в работа законодательства. Примерно в то же время большой массовый митинг, принявший форму публичного банкета, на котором присутствовали юристы и литераторы, принял аналогичную резолюцию, призывающую к «отмене всех национальных и конфессиональных ограничений». Пользуясь временным ослаблением полицейского произвола, печать заговорила смелее, а лучшие слои населения стали организовываться во всевозможные общественные учреждения.

Правительство медлило с уступками и резко осуждало «шумные сборища», призывавшие к изменению «незыблемых основ нашего политического строя». Тем не менее высший указ, изданный 12 декабря 1904 г., обещал ряд частичных реформ — улучшение правового положения крестьянства, расширение деятельности земств, установление государственного страхования рабочих, ослабление строгостей. полиции и цензуры, а также «пересмотр законов, ограничивающих права иностранцев», с сохранением только тех положений, «которые вызваны подлинными интересами государства и явными нуждами русского народа». Почти нет нужды добавлять, что последний пункт не давал никаких обещаний евреям. Ибо их лишение избирательных прав всегда могло быть оправдано «подлинными интересами государства» — государства, построенного на основе не закона, а полицейской силы. Проведение в жизнь обещанных полуреформ было поручено бюрократическому органу — Комитету министров. От услуг народных представителей отказались.

Новое движение за свободу требовало от русского чиновничества дальнейших уступок, но эти уступки можно было вырвать у него лишь малыми дозами и давали только после отчаянного сопротивления. «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 г. положило начало открытой революции, в которой социальные, экономические и политические требования переплелись друг с другом. Трагедией закончилась демонстрация бастующих рабочих Петербурга, которые в огромном количестве шли к Зимнему дворцу с петицией к царю о проведении экономических и политических реформ. Прохожие, маршировавшие с крестами в руках, под предводительством священника и демагога Гапона, были встречены градом пуль, что привело к большому количеству жертв как из числа участников демонстрации, так и из числа публики. Среди них было и несколько евреев — медсестра скорой помощи, зубной врач, студент-фармацевт и журналист. Это скандальное поведение царя, ответившего пулями на мирный призыв к реформам, привело к ряду демонстраций, забастовок и террористических актов в провинциях.

В западных правительствах и в Королевстве Польском евреи играли заметную роль в революционном движении, составляя большую часть организованных рабочих. В Одессе еврейский рабочий по фамилии Стиллман выстрелил в полицмейстера и ранил его (19 января). В Могилеве еврейский юноша совершил тщетное покушение на местного полицмейстера, обвиненного в организации погрома, происшедшего там осенью 1904 года. 9 января Святополк-Мирский был уволен за чрезмерную склонность к либерализму — в качестве предлога для продолжения притеснений евреев как «зачинщиков революции». Председатель Комитета министров Витте был единственным, кто отстаивал другую точку зрения. На заседании Комитета, состоявшемся 11 февраля, он утверждал, что «враждебное отношение к правительству, заметное ныне среди евреев, обусловлено теми тяжелыми материальными условиями, в которых живет основная масса русского еврейства, отягощенная давление ограничительных законов». Витте предсказывал, что полицейские власти будут обязаны «с удвоенным рвением бороться с антиправительственной деятельностью евреев, пока не будет проведено в жизнь обещанное в указе от 12 декабря улучшение положения инородцев».

Несмотря на эти доводы, правительство медлило с осуществлением даже умеренных реформ, намеченных имперским указом. Тем временем представители русского еврейства решили выдвинуть перед ним свои более всеобъемлющие требования. В феврале 1905 г. к Витте было направлено несколько массовых петиций с требованием равных прав для евреев. Петиция, подписанная тридцатью двумя еврейскими общинами — св. Петербург, Вильно, Ковно, Гомель, Бердичев и др. — начинались такими словами:

Меры, принимаемые в течение последних двадцати пяти лет по отношению к русским евреям, имели намеренную цель превратить их в массу нищих, лишенных всех средств к существованию, света образования и человеческого достоинства. Последовательность и комплексность отличали искусно спланированную и тщательно осуществленную систему угнетения и насилия... Вся государственная машина была направлена к одной цели — к тому, чтобы сделать невозможной жизнь евреев в России.

Петиция отвергает высказанную в указе от 12 декабря 1904 г. мысль о постепенном улучшении положения евреев и некоторых «смягчениях»; ибо «оскорбленное достоинство человека не может примириться с полумерами, оно требует полного устранения бесправия».

Всех евреев России пронизывает в настоящий момент одна мысль: что жестокая система бесконечных ограничений и лишений подрывает самую основу их существования, что продолжать такую жизнь невозможно... Измученные всеми они евреи, которым пришлось пройти через это, и полные серьезного беспокойства о своей будущей судьбе, ждут, наконец, полного освобождения их избирательных прав; они ждут радикальной отмены всех ограничительных законов, чтобы, пользуясь свободой и равенством со всеми остальными, они могли, плечом к плечу с другими гражданами этой великой страны, работать на ее благо и процветание.

Меморандум, сформулированный в более решительных выражениях, был направлен двадцатью шестью еврейскими общинами — московской, одесской и др. — и радикальными группами общин, подписавшими первую петицию.

Мы заявляем, — говорится в меморандуме, — что считаем обреченными на провал попытки удовлетворить и умиротворить еврейское население посредством каких-либо частичных мер улучшения. Мы ожидаем равных прав, как люди, в которых живо чувство человеческого достоинства, как сознательные граждане в современном политическом теле.

В меморандуме Виленской общины к последнему пункту было внесено следующее дополнение: «Как культурная нация, мы требуем таких же прав национально-культурного самоопределения, какие должны быть предоставлены всем национальностям, входящим в состав русского тела». политический».

Мемориалы и телеграммы на имя председателя Комитета министров с требованием равноправия направлялись также многими отдельными еврейскими общинами.

Между тем общее революционное движение в России шло быстрыми темпами. Появились профессиональные организации, такие как союзы железнодорожников, инженеров и юристов. То тут, то там объявлялись крупные железнодорожные забастовки. Молодежь колледжа находилась в состоянии брожения и часто бастовала. На агитацию ответили ружейными выстрелами и казачьими нагайками, которыми демонстранты были разогнаны. Крайнее крыло социалистической партии прибегло к террористическим актам. Огромную сенсацию произвело убийство великого князя Сергия, московского генерал-губернатора (4 февраля), одного из самых ненавистных членов дома Романовых. Великий князь, чье имя было связано с изгнанием десятков тысяч евреев из Москвы в 1891 году и с жестоким притеснением оставшейся там еврейской колонии, стал жертвой бомбы, брошенной неевреем, социалистом-революционер Каляевым.