Избирательная кампания была развернута и проводилась в тяжелейших условиях. Полицейские власти воспользовались объявленным во многих местах положением войны, чтобы помешать развернутой предвыборной агитации, а в то же время черносотенцы пытались запугать евреев, угрожая погромами во время надвигающихся погромов. Пасхальный сезон. В Польше шовинисты-антисемиты угрожали евреям всевозможными расправами за их «дерзкое намерение» выдвинуть своих кандидатов в Думу наряду с кандидатами поляков-христиан. В то же время еврейская группа левых, «Бунд» и другие, проводили политику бойкота Думы и всячески мешали выборам. Однако все эти опасения оказались напрасными. Пасхи и предвыборных погромов не было, а русское еврейство проявило большую активность на выборах, в результате чего в первую Думу было направлено 12 депутатов-евреев. Наиболее активными среди этих депутатов были М. Винавер, один из лидеров общероссийской конституционно-демократической партии и председатель «Лиги за достижение равноправия»; доктор Шмарьягу Левин, известный сионист; Л. Брамсон, активно занимавшийся еврейской просветительской деятельностью, был связан с русской демократической группой, известной как трудовики или «лейбористы». Все депутаты-евреи объединились на националистической платформе, сформулированной «Лигой за достижение равноправия». Резолюцией, принятой на четвертом съезде Лиги, состоявшемся 9-13 мая 1906 г., они обязались согласовывать свои действия во всех вопросах, касающихся еврейской эмансипации, и соблюдать общую дисциплину, не образуя, однако, отдельная депутатская фракция.

Первая Дума была созвана 27 апреля 1906 г. и всего через три месяца, 8 июля, была распущена или, вернее, разогнана царем за проявление духа чрезмерной оппозиции. Преобладающим элементом в первой Думе было конституционно-демократическое большинство, к которому по своим политическим симпатиям принадлежала основная масса русского еврейства и десять из двенадцати его представителей в Думе — двое других стояли несколько левее. Для евреев было естественно ожидать, что парламент такого склада без труда решит вопрос о равноправии евреев как одной из самых основных предпосылок гражданской свободы. К сожалению, это ожидание не оправдалось. Все короткое заседание Думы прошло в непрерывной борьбе оппозиции с беспринципным правительством, которое возглавлял тогда закоренелый реакционер Горемыкин. Правда, в своем ответе на речь с престола Дума заявила, что «ни свобода, ни порядок не могут быть твердо установлены без равенства всех граждан перед законом». Но в заявлении правительства от 13 мая об этом равенстве граждан не было сказано ни слова. Еврейский депутат Винавер произнес мощную речь, в которой, среди прочего, сказал следующее:

С этой трибуны, с которой так много было сказано о политических свободах, мы, евреи, представители одной из самых замученных наций в стране, не сказали о себе ни слова, потому что не сочли приличным говорить здесь гражданского неравенства... Теперь, однако, для нас становится ясным, что правительство решило продолжать тот же путь, по которому оно шло до сих пор, и поэтому мы обязаны заявить, что: пока вы будете потворствовать гражданскому рабству, не будет мира на земле.

Ошибка еврейских депутатов состояла как раз в том, что они не «промолвили ни слова» о себе в прежний раз, в ответ на тронную речь, в которой так же не было ни малейшего упоминания о гражданском равенстве. — затрагивая практически только евреев, — и что они произносили это слово не с тем чувством праведного негодования, на которое морально имели право представители «самой замученной национальности» в России.

В дальнейшем прения в Думе по еврейскому вопросу в силу обстоятельств сосредоточились на погромной политике правительства. 8 мая был внесен запрос о причастности Департамента императорской полиции к организации погромов 1905 г. Столыпин, министр внутренних дел, обещал ответить на документально подтвержденный запрос через месяц. Но еще до истечения этого срока в Белостоке вспыхнул новый кровавый погром.

В этом центре еврейского революционного и рабочего движения, где в 1905 г. полиция и войска уже дважды устраивали еврейскую резню, полицией и военными вынашивался новый заговор против «авторов освободительного движения». Случайный террористический акт, убийство начальника полиции неизвестным преступником, дали полицейским заговорщикам подходящий повод для осуществления своего ужасного замысла. 1 июня во время крестного хода провокатор из числа черносотенцев выстрелил из пистолета, и тотчас среди толпы со скоростью лесного пожара распространился слух, что «еврейские анархисты стреляют в христиан». Погром вспыхнул на месте. В течение двух дней толпа была занята сносом еврейских домов и магазинов, нападением на евреев, в то же время полиция и военные систематически стреляли по евреям не только на улицах, но и в домах, в которых жили несчастные. пытался спрятаться. Снова разыгрывались кишиневские зверства. Были вырезаны целые семьи, людей пытали и рубили на куски; конечности были отрезаны от тела, в головы вбиты гвозди... Восемьдесят убитых и сотни раненых евреев стали результатом этого нового подвига контрреволюционеров.

2 июня Императорская Дума получила душераздирающее известие о белостокской резне и тут же, после страстных речей д-ра Левина, Родичева и других депутатов, постановила внести запрос для ответа на правительству в установленный срок и назначить парламентскую комиссию, которая должна была расследовать события на месте. Сразу три депутата Думы выехали в Белосток и по возвращении представили в Думу чистейший отчет, неопровержимо устанавливавший факт тщательной подготовки белостокского преступления как контрреволюционного акта и безжалостного расстрела мирного еврейского населения. вниз полицией и солдатами.

зале Думы кровавого призрака Белостока, на обсуждение был вынесен законопроект о гражданском равноправии евреев. Насущная проблема лишения избирательных прав шести миллионов человек обсуждалась наряду с вопросом о нескольких мелких классовых различиях и совершенно отдельным вопросом о правах женщин. Во всей трактовке этого вопроса депутатами отчетливо проскальзывало отсутствие сердечного сочувствия. Возмущением отозвалась только речь еврейского депутата Левина, когда он напомнил русскому собранию, что ему самому, как еврею, в обычное время будет отказано в праве на жительство в столице, и что, как только Дума будет распущен, он, представитель народа и бывший законодатель, будет выселен полицией из Петербурга. Законопроект был передан в комитет для принятия окончательной формы.

После трехдневного перерыва, 8 июня, Дума вновь имела случай обсудить вопрос о погромах. Премьер Столыпин ответил на запрос 8 мая о причастности правительства к погрому 1905 года. Его неуклюжая попытка оправдать власть вызвала решительный отпор со стороны бывшего члена правительства, бывшего помощника министра внутренних дел, депутат Урусов, смело раскрывший всю правду. Подкрепленный документальными свидетельствами, он доказал существование тайной типографии в Департаменте полиции, выпускавшей «патриотические» прокламации, призывавшие население к уничтожению евреев. Он процитировал слова жандармского офицера, руководившего этим делом: «Погром может быть устроен в каком угодно масштабе, будь то против десяти человек или против десяти тысяч», и закончил свою речь такими словами: «Опасность не исчезнет до тех пор, пока дела государства и судьбы земли будут подчиняться влиянию людей, которые по своему образованию ефрейторы и полицейские, а по убеждениям — погромщики». Эти слова сопровождались бурными аплодисментами, а правительственная скамья осыпалась криками: «В отставку, погромщики!» Наконец Дума приняла резолюцию, вторящую этим крикам возмущения.

Более страстный тон характеризовал обсуждение Думы в дни 23—26 июня по поводу доклада парламентской комиссии, назначенной для расследования белостокской резни. Дума была возмущена лживым официальным сообщением, в котором евреи выдвигались виновниками погрома, и позорным военным приказом дня, в котором войска белостокского гарнизона благодарились «за прекрасные заслуги во время время погрома». Речи депутатов-евреев, Якобсона, посетившего Белосток в качестве одного из членов парламентской комиссии, Винавера и Левина вызвали ярость их народного гнева. Русский Мирабо, Родичев, пригвоздил к позорному столбу высокопоставленных зачинщиков белостокской бойни. 7 июля Дума завершила прения принятием резолюции, в которой резко осуждалась политика правительства, политика угнетения, запугивания и истребления, создавшая «невиданное в истории цивилизованных стран положение», и требовалось: кроме того, немедленная отставка реакционного министерства.