На новом месте жительства ему разрешалось торговать только изделиями собственного производства. Если он оказывался не у дел, его должны были отправить обратно в черту оседлости.

Открывая вентиль в удушающей оседлости, правительство позаботилось о том, чтобы искусственно сдерживаемая еврейская энергия не хлынула через него. Однако, так долго пролежав взаперти, евреи начали протискиваться через отверстие. Вслед за ремесленниками, которые в силу указанных ограничений закона или из-за отсутствия дорожных расходов эмигрировали в сравнительно небольшом количестве, они следовали за торговым пролетариатом, используя преступную маскировку ремесленников, чтобы перевести свои энергии в «область, экономически более благоприятную для них». Положение этих людей было трагическим. Фиктивные ремесленники становились данниками местной полиции, всецело завися от ее благосклонности или неблагосклонности. За обнаружением таких «преступников» за чертой оседлости следовало их изгнание и конфискация их товаров.

На самом деле российское правительство сделало все, что было в его силах, чтобы остановить приток евреев вглубь страны. Лишь с величайшей неохотой он расширил круг «привилегированных» еврейских групп.

Сам царь, страдавший старой московской традицией, часто накладывал вето на предложения расширить территорию еврейского проживания. Яркую иллюстрацию такого отношения можно найти в случае с отставными солдатами-евреями, которые после четвертьвековой службы в галерной армии были изгнаны из мест дислокации и отправлены обратно в Бледный.

К докладу, представленному в 1858 г. Еврейским комитетом, указывающему на необходимость предоставления права всеобщего жительства этим солдатам, царь приложил резолюцию: «Решительно отказываюсь предоставить его». Когда петиции в том же духе стали более настойчивыми, он лишь разрешил в 1860 г. «в порядке освобождения» группе отставных солдат, служивших в Петербурге в телохранителях, остаться в столице. В конце концов, однако, он был вынужден уступить и в 1867 году отменил закон, запрещавший отставным солдатам-евреям жить за пределами черты оседлости. Так, после долгих колебаний, так называемым «николаевским воинам» и их отпрыскам было наконец даровано право жительства — довольно скудная награда за служение отечеству в страшных тяготах старой формы воинской повинности.

Тем не менее либеральный дух эпохи медленно, но верно делал свое дело, и частичные юридические послабления предоставлялись правительством или вырывались у него силою обстоятельств. Барьеры, воздвигнутые для евреев внутри самой черты оседлости, были ликвидированы.

Таким образом, право проживания было распространено на города Николаев и Севастополь, которые хотя и находились географически в черте оседлости, но юридически находились за ее пределами. Преграды на пути временных посещений святого града Киева были устранены. Была отменена позорная старинная привилегия некоторых городов, таких как Житомир и Вильно, позволявшая им исключать евреев с определенных улиц. Кроме того, по закону 1862 г. евреям было разрешено приобретать землю в сельской местности в тех помещичьих имениях, в которых после освобождения крестьян совершенно прекратилась кабальная связь крестьян с помещиками.

К сожалению, то, что евреи таким образом приобрели благодаря освобождению крестьян, они вскоре в значительной степени потеряли в результате польского восстания 1863 года, лишив права приобретать недвижимое имущество за пределами городов в большей части оседлости. Ибо в 1864 г., после подавления польского восстания, правительство взялось за русификацию западной области, и полякам и евреям было строго воспрещено приобретать имения в девяти губерниях, входивших в юрисдикцию виленского и киевского генерал-губернаторов.

Две другие великие реформы, реформы сельского самоуправления и судебной власти, не были запятнаны позорным ярлыком кромье. Евреев, «кроме евреев», столь характерный для российского законодательства. «Положение о земских организациях», изданное в 1864 г., не делает исключений для евреев, и тем из них, которые обладают необходимой аграрной или торговой квалификацией, предоставляется право активного и пассивного избирательного права в рамках провинциального самоуправления. Фактически, в южных правительствах евреи вскоре после этого стали участвовать в сельских собраниях и время от времени назначались на сельские должности. Точно так же либерально задуманный Судебный Регламент 1864 г.

содержат какие-либо существенные проявления дискриминации в отношении евреев. За короткое время еврейские адвокаты стали известны как члены русской коллегии адвокатов, хотя их допуск к коллегии ограничивался несколькими отдельными случаями.

Мало-помалу начал исчезать другой мрачный призрак прошлого — миссионерская деятельность правительства. В начале правления Александра обращение евреев все еще поощрялось предоставлением новообращенным денежной помощи. Закон 1859 г. распространил эти пособия на лиц, придерживающихся любых других христианских убеждений, кроме греческого православия. Но в 1864 г. правительство пришло к выводу, что не стоит вознаграждать дезертиров, и начало новую политику, отменив пособие новообращенным, служившим в армии. Чуть позже он отменил закон, предусматривавший смягчение наказания преступникам, принявшим христианство во время следствия или суда.

Поощряя «слияние евреев с коренным населением», правительство Александра II. имел в виду гражданское и культурное слияние, а не религиозную ассимиляцию, которую не смогли осуществить даже инквизиторские ухищрения Николая.

Но что касается культурного слияния или, короче, русификации евреев, то правительство и теперь иногда предавалось практикам, заимствованным из устаревшей системы просвещенного абсолютизма.

Официальное просвещение, введенное в 40-е годы, укоренялось медленно. 1848 год был первым учебным годом в двух просветительских яслях, раввинских школах Вильно и Житомира. Начиная с этого года в различных городах оседлости было открыто несколько начальных Коронных школ для еврейских детей.

Жестокие гонения уходящего режима двояко повлияли на развитие школ. С одной стороны, еврейское население не могло не с отвращением отвернуться от дара просвещения, который протягивали ему его гонители. С другой стороны, ужасы воинской повинности побудили многих еврейских юношей искать убежища в новых раввинских школах, которые избавили их обитателей от солдатской формы. Многие родители, которые рассматривали и казармы, и школы Короны как тренировочные площадки для новообращенных, предпочли отправить своих детей в последние, где они, по крайней мере, были избавлены от казарменной мученической смерти. Ученики раввинских школ происходили из беднейших классов, тех, кто нес на своих плечах всю тяжесть воинской повинности. Правда, недоверчивое отношение к официальным школам постепенно ослабевало по мере появления нового правительства Александра II. переходил от прежней политики угнетения к политике реформ.

Постепенно обязательное посещение этих школ стало добровольным, вызванным стремлением к общей культуре или специальной подготовке в качестве раввина или учителя. Тем не менее ожидания российского правительства при Николае I, что новые школы заменят проверенные веками образовательные еврейские учреждения, хедер и ешиба, остались нереализованными. Лишь незначительный процент еврейских детей ходил в школы Короны, и даже эти дети поступали туда только после того, как прошли обучение в хедере или ешибе.

Понимая это, правительство решило бороться с традиционной школой как с соперником новой. Сразу же по вступлении на престол Александр подтвердил следующее постановление, принятое Еврейским комитетом 3 мая 1855 года: «По истечении двадцати лет никто не может быть назначен раввином или учителем еврейских предметов, кроме выпускников раввинских школ или общеобразовательных учреждений высшей или средней ступени».