– Если мы уйдем домой, то потеряем эту землю, – напомнил я, апеллируя к сильнейшему чувству моего брата. К его жадности.

Потому что мне вовсе не хочется уходить отсюда домой, на Сёлунд. Я тоже очень скучаю по Гудрун, но если мы сейчас уйдем… Мы ведь здесь еще и не закрепились толком.

– Не мы уйдем, а я, – внес поправку Медвежонок. – Я уйду. На «Клыке Фреки». И один из кнорров возьму. А тебе останется «Северный Змей», второй драккар, если нам не удастся его продать, и второй кнорр.

– Щедро, – отметил я. – Вот только кого я посажу на румы, когда вы уйдете?

Медвежонку для похода понадобится не меньше дюжины людей для «Северного Змея». Еще полдюжины – на кнорр.

– Так с кем же я останусь?

– Не беспокойся, – ухмыльнулся Медвежонок. – Из наших я возьму только Скиди и Хавура. Им надо.

Понимаю. У Скиди – любимая жена, а Хавуру не терпится показать родне, как он крут. Но с кем тогда пойдет Медвежонок?

– Еще возьму с собой Льотольва, Торнюра и Вилмара, – сообщил Медвежонок. – Шестерых дренгов возьму: Хутина, Вузлеба, Глухаря, Егри, Куци и Ануда. Им на пользу – по настоящей Лебединой Дороге пройти.

– Не маловато ли? – не без иронии поинтересовался я.

– Так мы только до Хальмстада[226] дойдем. А там наберем еще с десяток гребцов. Грести – не сражаться. Дойдем, брат, не тревожься. Я чую удачу!

– А ты не чуешь заодно, что будет, если конунг свеев узнает о наших делах и придет сюда? – проворчал я. – Думаю, тогда ты и те, кого ты забираешь с собой, не стали бы лишними.

Свартхёвди поставил кувшин и поглядел на меня… С сомнением.

«Сам понял, что сказал?» – читалось в его взгляде.

Тут и до меня дошло, что сморозил глупость. Если сюда придет конунг свеев, ни дюжина, ни даже полсотни бойцов погоды не сделают. Нам останется только грузиться на «Змея» и сматываться.

– Это я к тому, что стоит договориться, где ты будешь нас искать, когда вернешься и не найдешь нас здесь, – нашелся я.

Вот так. Сам загнал себя в ловушку. Ну да что теперь… Медвежонок по-любому настоял бы на своем.

– Да уж найду, не сомневайся! – заверил братец и махнул, чтоб принесли еще пива. – Я заберу с собой все стоящее, – заявил он. – Меха, железо, янтарь… Серебра тоже возьму большую часть. На Сёлунде добро сохранней. А вот злата половину тебе оставлю. Надеюсь, ты его не потеряешь, брат!

– Надейся, – ухмыльнулся я. – Это ты о наших долях или обо всех? Что с долями тех, кто остается?

– С Тьёдаром, Стюрмиром и Гуннаром я уже поговорил. Их доли я забираю. Остальные пусть сами решают. Ты ярл, ты с ними и говори.

– Поговорю, – кивнул я, отбирая у Медвежонка кувшин. Это ведь несправедливо, когда младшему пиво приносят раньше, чем старшему. – Гудрун о Заре не говори, не надо.

– Почему? – Свартхёвди от изумления даже не возмутился по поводу изъятия пива.

– Мало ли что она подумает. Не хочу ее огорчать.

– А с чего бы ей огорчаться? – Свартхёвди метнул гневный взгляд в сторону «обслуги», и второй кувшин с пивом тут же оказался в его руке.

– Может подумать, что Заря для меня важнее, чем она. Вдруг Скиди или Хавур начнут болтать о том, как мы с Зарёй…

– Как вы славно в зверя с двумя спинками играете? – ухмыльнулся Медвежонок.

– Вроде того.

Свартхёвди покачал головой, сгреб с доски горсть нарезки, не разбирая, запихнул в рот, прожевал, запил и изрек:

– Ты, Ульф, нынче какой-то чудной. Странные мысли у тебя. Или ты забыл, что звон серебра погромче любой болтовни. Ну как моя сестренка может подумать, что ты ее разлюбил, когда я привезу ей столько добра? Не волнуйся! Я расскажу ей, как ты по ней скучаешь. И еще скажу, что она теперь – жена ярла. И я думаю, сестрица не будет против того, чтобы Заря стала твоей второй женой. Она хорошего рода, Заря, дочь Трувора. В ее крови кровь конунгов. И храбрости в ней довольно. Родит тебе сыновей, не худших, чем родит моя сестрица. И род ваш приумножится. Бери ее, брат! Это будет правильно.

– Думаешь? – с сомнением проговорил я. – А вдруг Гудрун…

– А ты не думай, а делай! – Свартхёвди приложился к кувшину. В глотке у него громко забулькало. – Конечно, сестра обрадуется. Она же станет старшей женой. Уважения больше, и род прирастает. Ну, довольно о пустяках! Давай о важном: нам надо продать большой драккар до того, как я уйду. Нужен кто-то, живущий неподалеку и достаточно богатый, ярл или даже конунг.

– Ближе всех свеи, – сказал я, – но если кто-то узнает драккар и вспомнит его прежних хозяев, у него может возникнуть мысль взять корабль бесплатно. И вряд ли мы сможем рассчитывать на справедливый суд конунга Эйрика.

– Это понятно. Сам что думаешь? А то мне ничего путного в голову не приходит. Все время о Фрейдис думаю.

– Да, жена у тебя хороша, – согласился я, тоже отхлебнул пива и зажевал вяленой рыбкой. – Скоро ты ее увидишь, потому что я знаю, кому предложить наш драккар. Вопрос лишь в том, чтобы с ним, покупателем, встретиться.

Медвежонок оживился. Даже кувшин поставил.

– Ты о ком, брат? Я его знаю?

– Даже лучше меня. Это Ольбард Синеус.

– Вот как… – Брат поскреб подбородок, пожаловался: – Чешется. Неужто вши?

– Вши – к богатству, – ухмыльнулся я.

– Да я и так богат, – проворчал Медвежонок. – В баню надо. Здесь есть, я видел. Давай сегодня?

– Давай, – согласился я. – Так как насчет Ольбарда?

– Думаешь, он захочет?

– Уверен! – Я встряхнул кувшин. Так и есть, пустой.

Вот так незаметненько литров шесть на двоих приговорили. То-то отлить тянет.

– Ольбард – викинг, – сказал я. – Да не просто викинг – кормчий. От Хрёрека он ушел, насколько мне известно. И корабля у него теперь нет. А деньги – есть. Смекаешь, брат?

– Все верно, – согласился Медвежонок. – Ты молодец, мой маленький старший брат! Ольбард – муж достойный и честный. Надо ему в цене уступку сделать, когда продавать будем.

– Это непременно, – согласился я. – И хорошую уступку. Только сначала надо его найти.

– А что его искать? Наши дренги говорили: он на какие-то земли, что после Водимира остались, сесть собирался.

– Знаешь, где это?

Свартхёвди пожал плечами:

– Я – нет. Надо молодых поспрашивать. А потом послать кого-нибудь за Синеусом. Пусть к нам придет да сам глянет, что у нас за морской дракон.

Идея хорошая. Особенно если учесть, что свободной команды на большой драккар у нас нет, а гнать его придется мимо Ладоги, где нам в ближайшее время показываться не стоит. Так что да, пусть придет сам. В этом варианте сплошные плюсы. А минус только один: если Рюрик с Трувором узнают, где теперь наша база, может выйти… хм… нехорошо.

А с другой стороны, они все равно узнают рано или поздно.

– Так что про баню? – вернулся к предыдущей теме Медвежонок. – Погреемся?

– Почему нет? Если пиво осталось.

– Нам хватит. Так я распоряжусь? – уточнил брат.

– Конечно. Зачем спрашиваешь?

– Я не о бане, – уточнил Медвежонок. – Я о посланцах к Ольбарду.

– Погоди! – Мне пришла в голову полезная мысль. – Братья Траусти говорили: мимо нашего острова торговые люди в эту пору частенько в Ладогу ходят. Дождемся попутных и наших с ними отправим. Так и надежней, и безопасней будет.

– Безопасней? – засомневался братец.

– Конечно. Они же обратно все равно мимо нас пойдут. И если что не так… Сам понимаешь.

– Главное, чтоб купцы понимали. Ну да эту мысль я до них донесу.

Принятое решение следовало отметить, и мы потребовали еще пива. А потом к нам присоединился Бури, выслушал новости и заявил, что в случае сокращения гарнизона единственное наше спасение – это луки.

– Да у нас их полно! – отозвался Медвежонок.

– Я говорю о луках, а не о палках, которыми только зайцев по головам лупить! – возразил Бури. – Да и таких едва десяток наберется. Остальные годны разве что похлебку перемешивать.

– Ну так надо сделать! Деревьев вокруг хватает. И зверья тоже, – Медвежонок после нескольких литров пива превращался в благодушного оптимиста.