Сегодня Хальфдан Черный дал ответ по поводу замужества дочери. Категорический отказ. Никаких шансов.

«Я ее украду!» – заявил Медвежонок.

Легче сказать, чем сделать. То есть украсть как раз – не вопрос. Никто Фрейдис в башню не запирал и на цепь не сажал. Но потом что? Судоходный сезон, считай, завершился. Во всяком случае, если речь идет о возвращении в Данию. И куда им потом деться? Вся округа под контролем Хальфдана. И даже независимые, ну формально независимые соседи вряд ли станут ссориться с Черным из-за Медвежонка. Тем более что факт противоправных действий – налицо.

Бежать к свеям? Далеко, и не факт, что удачная идея. Родичей, таких, что встали бы за него конкретно, у Свартхёвди в этой части Швеции нет. А на пороге зима вообще-то. На материке – колотун-бабай и бескормица… В лесу вдвоем выжить можно. Такому, как Медвежонок, так и без припасов. Тот же Стенульф выживает без проблем. Но у Каменного Волка – берлога, пара настоящих волков на подхвате, и, самое главное, его не ищет местный конунг с целью вывернуть мехом внутрь.

Я задумался. Свартхёвди с надеждой глядел на меня: мою способность выкручиваться из скверных коллизий можно было сравнить лишь с моей же способностью в них попадать…

И… Есть у меня одна мысль. В порядке бреда. Тем не менее ее следует проверить. И прикинуть последствия.

В случае положительного результата.

Харальд Щит ремонтировал сани. Собственноручно: работы он не чурался. Но когда я подошел, с удовольствием распрямился, вытер руки о тулупчик и вопросительно взглянул…

– Скажи мне, друг мой, тебе знакомо такое имя: Бринхиль-ярл?

Странный вопрос. Тут все всех знают. Конечно, знакомо.

– Ярл Феррил-фьорда? Славный воин.

Ну это мне и без него известно. Если бы я с полгодика назад ограбил его селение, как советовали мне товарищи по профессии, а не оплатил по-честному все оказанные там услуги, у меня был реальный шанс проверить эту славу на себе.

– А как он – с Хальфданом-конунгом?

– Никак, – пожал плечами Харальд. – Дружбы нет. Вражды – тоже. Фьорд его Черному не нужен – бедный. Да и не от земли живет ярл Феррил-фьорда, а от виков.

– А родства у них нет?

– У них – нет. Зато с Гандальфом-конунгом он был в родстве. Даже помощь предлагал против конунга нашего, да не понадобилось. Замирились Хальфдан и Гандальф.

Замирились, верно. А потом Хальфдан его сыновей почикал. За дело, ясен пень. Но это роли не играет. Выходит, теперь меж Хальфданом и Бринхилем колючий ежик кровной мести расположился.

Щит угадал мои мысли:

– Нет, мстить за сыновей Гандальфа Бринхиль не станет. Он храбр, но не глуп.

Тоже понятно. А еще мне понятно, что моя мысль, может, и не такая бредовая…

Во время нашей последней (и единственной) встречи Бринхиль-ярл объявил торжественно, что он мне должен. А за такие слова здесь принято отвечать…

– Дурень твой брат, – резюмировал Харальд Щит, когда я поделился проблемами моего побратима и своей идеей. – Пахтал бы Фрейдис, пока не наскучит, Хальфдан ему б и слова хулительного не сказал.

– Он хочет взять ее замуж, и он – мой брат, – напомнил я.

Это Харальду понятно. Родич хочет – ты помогаешь. По-любому. Потом можешь ему строгий выговор сделать. С занесением на физиономию. Но – потом.

Что Харальду непонятно: как можно женщину выше прибыли поставить. Но и тут он нашел объяснение. Берсерк.

Кратко изложив мне свою точку зрения на умственные способности Воинов Одина, Щит перешел к деловой части.

Если Свартхёвди смоется с дочерью Черного, Черный страшно обидится. Но если я скажу: ничего не знаю, ничего не помню, то на правеж меня не поведут, скорее всего. Потому что Хальфдану тоже понятно: берсерк – существо непредсказуемое. Может, даже, в случае последующего успешного бегства в Данию, можно будет и откупиться от конунга. И стоило бы… Черный – конунг серьезный. Ему обиду прощать – авторитет терять. Нельзя.

А как насчет сухопутной трассы в Феррил-фьорд, поинтересовался я.

Есть такая. Но – сложная. Рискнет ли мой брат? Хотя, тут же поправился Щит, тупой вопрос. Конечно, рискнет. Он же берсерк…

– Брат! – Медвежонок так обрадовался, что едва меня не задушил. Я еле вырвался. – Я знал: ты выручишь!

Ну да. Если они доберутся до Феррил-фьорда и скажут ярлу, что они от меня, обижать их не станут. Но вот доберутся ли?

Свартхёвди не сомневался. Он был готов всю зиму по лесам мыкаться, а тут – какой-то марш-бросок по горам… Недельки на две.

Медвежонок метнулся к Щиту выяснять маршрут.

А я направился к Лису. Мой ирландский кореш должен знать, какую подляну готовит ему влюбленный Медведь.

Старина Красный Лис в панику не впал.

Его мнение было таково: Свартхёвди мой брат, но он – большой мальчик. Да и украсть девушку, которая пришлась по душе, не такой уж большой проступок. За это не убивают, если нет бесчестья. А какое бесчестье, если парень готов жениться? Ясное дело, папаша имеет полное право вызвать похитителя на поединок. Такое случается сплошь и рядом. Ничего особенного.

Ну да. Я помнил один такой прецедент. Папаша и неудавшийся зять друг друга насмерть порешили. Обычное дело.

Ты не переживай, заверил меня Лис. Вызвать берсерка на хольмганг, да еще такого, как Медвежонок, это глупый поступок. Обычно наоборот бывает: когда хотят отхватить кусок неположенного, провоцируют суд богов и выставляют как раз берсерка. Потому как – Воин Одина, во-первых, и безбашенный отморозок, во-вторых. А завалить берсерка, по всеобщему убеждению, может только другой берсерк.

Не бог весть какое утешение. У Хальфдана тоже есть берсерки. С одним я знаком, и производит он весьма серьезное впечатление.

– Ты о Хареке Волке? – поинтересовался ирландец.

– О нем.

– Не думаю, что ульфхеднар-вестфольдинг может справиться с даном-берсерком.

– А мне говорили, Мурха, что Харек хорош! – вмешался в беседу Лисов хольд Грихар Короткий. – И он уже убивал Воинов Одина.

– Ха! Он убивал таких же норегов, как он сам! Пусть-ка попробует завалить дана, которого учил сам Каменный Волк!

Тут к беседе подключился еще один ирландский хольд, Давлах Бычок, и они принялись обсуждать берсерочью тему…

Я узнал много интересного. Например, что продвинутый берсерк не просто неуязвим для ран, но и делает тупым оружие противника. Что здесь, в Норвегии, нормальная ситуация, когда берсерк приходит в дом бонда и берет всё, что ему понравится, включая женщин, а если бонд против, то хольмганг – и летальный исход. И жаловаться ярлу или там тингу бессмысленно, потому что – берсерк. И даже убить берсерка рискнет не каждый, потому что он – Воин Одина. Обидится Одноглазый, отомстит со всей божественной беспощадностью. И вообще, какие претензии можно предъявлять земной кальке того, чьи эпитеты: Внушающий Страх, Сеятель Раздоров и прочее.

Кстати, насчет «оружие становится тупым» – это интересная тема. Вспомнилось, как я сам убивал берсерка, тело которого казалось твердым, как доска. И то, что от ударов мечом или копьем на теле Стенульфа и Свартхёвди оставались синяки, но не раны. Мистическая способность делать оружие тупым вполне укладывалась в логичскую картину. Как и то, что берсерка реально завалить кулаком или дубиной… Тем, что нельзя затупить.

А самый лучший способ завалить воина-оборотня – уронить на него каменюку. Побольше и с приличной высоты. На этом варианте мнения ирландцев сошлись и дискуссия прекратилась.

– Давай-ка, друг мой, обсудим, что мы скажем Хальфдану, когда он захочет узнать, куда подевались твой брат и его дочь, – предложил Лис. – И это должны быть необидные слова, потому что он, как-никак, предложил тебе свое гостеприимство, а это многого стоит. Пусть ты и отказался, было бы бесчестно отнестись к Хальфдану без должного уважения.

«Не только бесчестно, но и опасно», – расширил я дипломатичную формулировку Лиса. Тот, как и все воины-скандинавы, очень щепетильно относился к словам, которые могли быть истолкованы как намек на… недостаточную храбрость собеседника.