Но что значит логика в сравнении с религиозными убеждениями!

Одно хорошо: командование норманов прекрасно понимало опасность. Опыт, наверняка, уже имелся. Так что больных отделили от здоровых (чтоб не заражали проклятием), а здоровым предписали участвовать в искупительных ритуалах: в частности — окуривании благовониями. Тоже, кстати, дезинфекция какая-никакая…

Подхватить кровавый понос в отсутствие антибиотиков мне как-то не улыбалось. Вывод: надо валить!

— Если я больше не нужен Рагнару-конунгу, то может мне будет позволено вернуться в свой хирд? — дипломатично поинтересовался я.

— Не хочешь стать моим человеком? — пророкотал Лотброк. Впрочем, довольно добродушно.

— Хрёрек-ярл — твой человек, — еще более дипломатично ответил я. — А я — его.

— Ладно, — милостиво кивнул конунг. — Возвращайся к моему брату Хрёреку. Но — завтра. Сегодня у нас будет пир. В твою честь. Ибо ты, Ульф, сын Вогена, славно послужил мне и моему воинству.

Такие слова обычно предшествовали подарку.

Так и было. Рагнар поглядел на свои золотые браслетики… Но, видимо, счел их слишком мелкими для моего геройства. И стащил с шеи золотую цепку с медальоном, изображавшим то ли слившихся в любовном объятии драконов, то ли передравшихся собак.

— Возьми, Ульф! Возьми и носи! Пусть все видят, что Рагнар-конунг так же щедр с друзьями, как и беспощаден к врагам!

Я поклонился так низко, насколько позволяло достоинство и доспехи.

А цепочка-то неслабая. Килограмм, не меньше.

— Из реки — не пить! Вообще воды сырой не пить! Никакой! Только кипяченую. И только — из серебряной посуды. Руки перед едой мыть. Тоже кипяченой водой. Гадить — отдельно от других. Руками без необходимости никого и ничего не трогать! Только — в перчатках. Потом перчатки пронести сквозь пламя.

— Зачем всё это нужно? — наконец не выдержал Тьёрви.

При всём уважении ко мне и моему геройству, он, все-таки, хёвдинг. И старший в нашей маленькой компании.

— Может и не нужно, — согласился я. — Если ты хочешь срать кровью, забудь о том, что я сказал.

Тьёрви подумал немного… И кивнул. Надо полагать, вспомнил о моей «колдовской» репутации.

— Будет так, как ты сказал.

— Вот и славно. И, если никто не против, — персональный взгляд на Тьёрви, — то завтра мы отбываем. Я бы и сегодня уехал, но Рагнар устраивает пир в мою честь.

— Тебя что-то беспокоит, — констатировал Свардхёвди после окончания моей «гигиенической» речи.

— Да, — сказал я. — И очень сильно. Так что позаботься, пожалуйста о том, чтобы до нашего отъезда все, включая Стюрмира, делали то, что я велел.

— Я прослежу, — пообещал Медвежонок.

Хочется верить, ведь ни меня, ни Тьёрви вечером с ними не будет. Мы будем пировать у Рагнара. А теперь хорошо бы часика три поспать. Где-нибудь подальше от шумного и вонючего норманского общества.

Это оказалось проще решить, чем сделать. Пришлось отмахать километра три, пока я наконец не отыскал укромное местечко на берегу милого озерца. С противоположной стороны озерца стояли какие-то домики, но здесь, видно, когда-то прошел смерч, превратив лес в бурелом, уже успевший прорасти и укрепиться молоденькой порослью. Найти меня в этом древесном хаосе было трудновато. А бесшумно подобраться — и вовсе невозможно. Так что я выбрал местечко вдали от муравьиных троп, расстелил на травке плащ, распоясался, стащил сапоги, лег и тут же вырубился.

Спал без помех, а когда проснулся, солнце уже обозначило часика четыре пополудни. То есть придавил минут триста. Супер!

Теперь — освежиться. Осмотр озера показал: трупов поблизости не наблюдается и пахнет вода вполне нормально.

Так что я рискнул искупаться. Тоже без проблем.

Вытершись плащом, я оделся, вооружился, вылез из бурелома и в отличном настроении двинул в обратный путь. Ни на миг, впрочем, не забывая, что я — на чужой территории и всякий уважающий себя француз с удовольствием пустит стрелу в одинокого викинга.

Опасался-то я аборигенов, но действительность показала — зря. Главные киллеры на французской земле этим летом — отнюдь не французы. А я, завершив миссию, совершенно не ко времени расслабился…

— Стоять!

Их было четверо. Каждый — с полтора меня. Верно, от неожиданности мои память и разум обострилась настолько, что я сразу понял, кто это такие. Это бородатое личико снилось мне не раз. А четверо молодцов на него похожи, как братья-близнецы.

Квадратные рожи, широченные плечи — на уровне моего носа. Наверное, они и были его братьями. Или вроде того.

— Стоять, колдун!

Я остановился. Клинок смотрел мне в лицо. Блестящая полоса металла, мост, по которому герои уходят в Валхаллу. Грань, отделяющая живое от мертвого. С одной стороны — свет, с другой — тьма. Сейчас я видел ту сторону, которая — свет. В ней отражалось небо.

— Меня зовут Ульф Вогенсон. Я из хирда Хрёрека-ярла, Инглинга. Которого называют Красным Соколом. Кто ты, человек, угрожающий мне железом, но недостаточно храбрый, чтобы бросить мне вызов?

Державший меч расхохотался. Очень искренний смех. Я бы сказал — жизнеутверждающий, но уж слишком очевидна была угроза моей собственной жизни.

— Наш брат бросил тебе вызов! — прорычал другой близнец. — Теперь он мертв! Никаких вызовов, колдун! Мы просто отправим тебя следом за ним!

— Ты не выглядишь слишком быстрым, так что тебе придется постараться, чтобы его догнать! — пробасил третий, расположившийся за моей спиной.

— Да, это будет нелегко, — спокойно произнес я.

Грань, отделяющая живое от мертвого — в дециметре от моего лица. По положению его руки я вижу: чтобы преодолеть эту ничтожную дистанцию клинку потребуется четверть секунды. А мой Вдоводел — в ножнах.

— Мы справимся!

Это четвертый. Сзади и слева. В полутора метрах от меня. Идеальная дистанция для быстрого и мощного выпада.

— Думаю, вы попробуете, — тем же ровным, уверенным голосом (единственным моим оружием в данный момент) произнес я. — Если Одину угодно призвать меня к себе именно сегодня, вы преуспеете. — Тут я сделал паузу, но ни один из четверки не подал голос. Они внимательно слушали.

Не слишком умно с их стороны. Если они действительно считают меня колдуном.

Колдуна лучше убить сразу. Пока он не наколдовал какую-нибудь гадость. Вроде посмертного проклятия.

Неужели они меня боятся? Трудно поверить! Четыре здоровенных матерых викинга. В полном боевом. С оружием наголо. И боятся одного-единственного мелкого (макушка на уровне квадратных челюстей, заросших желтой ботвой) парня, который даже не успел вытащить меч, потому что его застали врасплох? Нет, пожалуй, насчет «боятся» я загнул. Не боятся — опасаются.

— Я уйду. Но и вы вскоре уйдете следом. И вам повезет, если вам отомстят люди моего ярла. Хуже, если это будут люди Рагнара-конунга, — мне очень кстати вспомнилась речь Тьёрви, обращенная к людям Хрондю Красавчика. — Вот тогда вы очень сильно позавидуете своему брату Сторкаду, который умер быстро и с оружием в руке. Думаю, у вас будет возможность порадовать богов своим мужеством, когда Рагнар возьмет с вас полную цену за мою смерть. Или это будет Ивар? Даже не знаю, кто из них более искусен в умении убивать медленно. Но ты, — я добродушно улыбнулся тому, что нацелил меч мне в переносицу, — ты, возможно, узнаешь.

— Не пугай нас, колдун!

Хороший голос. Низкий, угрожающий. Рычащий.

Не знаю, что подвигло мне. Просто захотелось. И я тоже зарычал. Низко, грозно. Так рычит волк, предупреждая: это моя добыча.

Хорошо получилось. Естественно.

Желтобородый брат женоубийцы Сторкада дрогнул. Не рукой. Только веком. Моргнул.

И подарил мне те самые полсекунды.

Подшаг вперед, с уходом под руку (и клинок уже глядит не в меня, а мимо), толчок — и назвавший меня колдуном врезается в своего родича, лишая его возможности атаковать…