Соленые брызги на губах. Ледяной ветер. Хлопающие паруса. Горячая кружка в руках. Медленно и величественно занимающаяся заря. Непонятный темный взгляд Эллиота.

Главное не думать, что под нами бездна. Море – не злое, не доброе, просто равнодушное – сонно ворочалось под килем, лениво перекатывало скорлупку баркаса.

– Где вы научились так управляться с лодкой? – поинтересовалась я, отхлебнув переслащенного кофе. Сахара Эллиот не пожалел, даже в горле запершило.

– Я люблю рыбачить, – сознался он просто и тоже отпил из кружки. – Жаль, нечасто удается. Кстати, вы действительно сумеете управиться с баркасом?

«Или с перепугу забудете все на свете?».

Неожиданная откровенность меня разоружила, поэтому ответила я честно:

– Конечно. Это помогает… – я тоже не договорила. «Справиться со страхом». – Брат научил. Когда его лодка утонула… Словом, я долго не выходила в море. Лет десять, наверное.

Эллиот приподнял бровь.

– Позже все-таки рискнули? Уважаю.

– Муж заставил, – я завороженно смотрела на пенные буруны у подножия скал. Море с остервенением долбилось о сушу, и я отвела взгляд. – Сказал, иначе в порту делать нечего. Знаете, на меня уже давным-давно не накатывало. Сама не знаю, что нашло.

Хотя, пожалуй, все-таки знаю. Мне не впервой видеть мертвых, но Логан… Долго мне будут сниться его широко раскрытые мертвые глаза.

– Если ветер не переменится, после полудня будем на месте, – пообещал Эллиот, благородно сменив тему.

И, конечно, накаркал…

Пока брюнет спал, снова поднялась волна. Ветер переменился, и нас сносило, как сказал бы Логан, "жопой на скалы".

Я бросила штурвал – все равно справиться с баркасом не хватало сил – бросилась к Эллиоту и крикнула ему в ухо:

– Вставайте! Там буря, вы слышите?

Он резко открыл глаза. Темные, живые, совсем не сонные.

– Спокойно! – скомандовал отрывисто. – Держите курс. Сможете?

Я только кивнула, а Эллиот кинулся запускать мотор. Я возилась, поспешно убирая паруса. В брюхе лодки зафыркало, заурчало, и приободрившийся баркас рванул вдоль берега.

– Отдохните, – посоветовал Эллиот, перехватывая штурвал. – И выпейте чего-нибудь. Кстати, я тоже от кофе не откажусь.

Пальцы разжались с трудом. Я бессильно опустила руки и поплелась в рубку. Плечи и спина болели, словно я всю ночь таскала кирпичи, а в голове – будто пропитанная водой вата…

На моих часах было три пополудни, когда Эллиот крикнул сквозь свист ветра:

– Мы почти на месте!

Надеюсь, он не собирается пришвартоваться в столичном порту? Там без лоцмана не обойтись, а значит, информация о возвращении полковника Эллиота полетит по городу быстрее ветра. И меня он куда спрячет, в сундук? Хотя брюнетов могут и не досматривать… Кстати, почему бы тогда не нанять какого-нибудь обедневшего брюнета, чтобы на себе перевозил какой-нибудь мелкий и ценный груз? Вроде драгоценностей или тех же аудиокристаллов. Надо сделать зарубку в памяти…

До города мы не дошли. Эллиот уверенно завел баркас в крохотную бухту. Словно почуяв вожделенный отдых, суденышко рванулось вперед. Умолк мотор, и лодка закачалась рядом со стоящей на приколе красавицей яхтой.

Эллиот пришвартовался, нырнул в рубку и выбрался оттуда уже с нашими нехитрыми пожитками. Улыбнулся насмешливо:

– Миссис Керрик, добро пожаловать в мой загородный домик.

Опираясь на его руку, я спрыгнула на причал. Ноги дрожали, голова слегка кружилась, тело ощущалось студенистым, словно желе. Как я понимала моряков! Самой хотелось упасть на колени и завопить: "Земля! Земля!"

***

Насчет загородного домика Эллиот изрядно преуменьшил. Назвать так солидное двухэтажное строение под красной черепичной крышей можно было лишь из скромности (которой Эллиот, понятное дело, не страдал) или из прирожденного снобизма брюнетов, считавших дом приличным, только если снаружи гранит и мрамор, а изнутри – лепнина и паркет.

Я не столь придирчива. И при виде особнячка первая мысль у меня была: "Ого!", а вторая: "Кто здесь убирает?" Ничего не попишешь: у кого что болит. Кстати…

– Тут есть слуги? – поинтересовалась я негромко.

В жизни не поверю, чтобы Эллиот подпустил к себе людей, которые могли бы что-то о нем сболтнуть.

– Двое, муж и жена, – Эллиот ловко набросил петлю на причальный кнехт и обернулся. Его лицо обветрилось, резче обозначились морщинки, зато глаза блестели. – Они приходят раз в неделю, по субботам. Так что лишних свидетелей можно не опасаться.

Я кивнула и продолжила разглядывать дом. Если порядок тут наводят только двое, то они те еще трудоголики. Крыльцо так выскоблено, что даже ступать неловко. Чувствую себя Замарашкой на ступеньках дворца, как в глупой детской сказке!

Впрочем, глупости. Я вообще из другой сказки, о бравой пиратской капитанше, например… К горлу немедля подступила тошнота. Ладно, с капитаншей я погорячилась, зато на роль контрабандистки могу претендовать смело.

– Проходите, не стесняйтесь, – пригласил Эллиот. В чуть приподнятых уголках его губ таилась бездна иронии.

Ставлю десять к одному, он тоже вспомнил о Замарашке. И – вот чудеса – даже в замызганном бушлате сам Эллиот выглядел подлинным аристократом. Терпеть не могу брюнетов!

– Благодарю, – ответила я чинно, подавляя желание отряхнуть юбку. Все равно без толку.

Эллиот махнул рукой, и дверь беззвучно распахнулась. О как, магия! Хотя ничего удивительного, если подумать. Слуги бывают здесь редко, хозяин вряд ли чаще, так что без приличной охранки тут бы все по камушку вынесли.

Дом был готов к приему гостей: в камине сложены дрова, пахло чем-то смолистым и пряным, нигде ни пылинки, на креслах сложены уютные пледы, на столике графин с выпивкой, стаканы, фрукты и блюдо с печеньем. Видимо, Эллиот любил нагрянуть без предупреждения.

– Жилые комнаты на втором этаже, – брюнет небрежно стряхнул на пол бушлат и налил себе выпить. – Гостевые спальни направо, ванная там же. Располагайтесь.

Он присел на корточки у камина и принялся возиться с растопкой. Едва пробило четыре часа, но за окном уже начало темнеть. Снова будет буря?

– Благодарю, – повторила я, украдкой принюхиваясь к своему платью. Водоросли? Рыба? Пот? Ванна мне, определенно, не помешает.

– Запасной женской одежды здесь нет, – продолжил Эллиот, не оборачиваясь. Значит, жена в этот "домик" не вхожа? – Могу одолжить вам свою рубашку. Переночевать сойдет, а завтра купим все необходимое.

Ходить по магазинам в сопровождении брюнета? И не абы кого, а начальника Особого отдела? Я представила, как это будет выглядеть, и содрогнулась.

– Спасибо, не нужно. А такси сюда можно вызвать?

Не то чтобы я переживала за свою репутацию – побойтесь бога, какая репутация у хозяйки бара? – но зачем давать повод трепать мое имя?

К тому же… лезть в столичные трущобы с Эллиотом на прицепе? Он в своем уме?

Вот теперь он обернулся, смерил меня хмурым взглядом, пригладил ладонью темную шевелюру.

– Я слишком устал, чтобы препираться. Сейчас найду что-нибудь поесть, а вы приводите себя в порядок и присоединяйтесь. Договорились?

Его тон отказа не подразумевал, однако я покачала головой.

– Мне лучше переночевать в городе. Сами понимаете, нас не должны видеть вместе. Я дам вам знать, когда что-то узнаю.

– Об этом я не подумал, – признал он после паузы и неспешно поднялся на ноги. За его спиной уже вовсю полыхал огонь, придавая брюнету вид мрачный и почти демонический. – Хотя мне важнее, чтобы вы узнали не "что-то", а "кого-то".

Пристрелить его, что ли? Кажется, это единственный способ от Эллиота отделаться.

– Сколько можно повторять, что я видела его мельком?

– Нужно попробовать, – не согласился Эллиот, облокотившись о каминную полку. – Хоть что-то же вы разглядели? Уши, лоб, брови, форму черепа, линию роста волос? Все это может помочь.

У брюнетов какая-то особая тугоухость, что ли? Избирательная.