– Санкцию не дали. Мол, это все, – он повел пальцами в воздухе, – слишком умозрительно. Так сделаешь? Я заплачу.

– Ладно, – немного подумав, решил Бишоп. – Погоди.

Подозвав официанта, он тихо отдал распоряжения. Листки перекочевали из рук в руки. Официант кивнул и испарился.

– Через полчаса все будет, – заверил Бишоп и вынул портсигар. – Так что, пока никаких новостей?

– Никаких, – признался лейтенант.

Чуть поморщился – сигаретный дым ему не по нутру – но промолчал. Еще бы, сегодня он в роли просителя.

– Тяжела она – жизнь полицейского, – деланно посочувствовал Бишоп, прикуривая. – Чтобы поймать преступника – надо самому стать преступником, да?

Эллиот нахмурился.

– Не иронизируй, – холодно попросил он. – Я сделаю все, чтобы эта тварь оказалась на электрическом стуле. Понятно?

Бишоп поднял руки.

– Эй, я же просто пошутил!

Запахло жареным. Я поспешила вмешаться, хотя обычно молча наблюдала за их перепалками.

– Лейтенант, неужели совсем никаких новостей? – я постаралась, чтобы голос прозвучал расстроено.

Непроницаемое лицо Эллиота чуть смягчилось.

– Почти ничего, – признался он. – Пришел ответ из архива – оставшиеся в городе блондины Толботу родней не были.

Бишоп пыхнул сигаретой.

– Это что же получается? Борден соврал?

– Может и так. Или мы опять что-то упускаем. Мне вышлют полные данные, поищем среди полукровок. Но на самом деле мне интересно другое…

Театральная пауза.

Я отставила чашку. Изобразила само внимание и выдохнула:

– Что – другое?

Эллиот дернул уголком рта и проговорил медленно:

– Если Дадли убили неделю назад, то как наш патологоанатом мог этого не заметить?

Бишоп заинтересовался. Пропала скучающая мина. Даже сигарету затушил!

– Думаешь, он причастен?..

Эллиот зачем-то взял пустую чашку, покачал в ладонях и вздохнул.

– Варианта два. Или доктор Блейз идиот, каких мало. Или его купили.

Бишоп присвистнул.

***

Получив бумаги (к письму прилагался подписанный тем же почерком конверт), Эллиот расплатился честь по чести.

Затем пожал руку Бишопу и церемонно обратился ко мне:

– Мисс Вудс, могу ли я еще раз просить вас о содействии?

Бишоп закатил глаза и пробормотал:

– Я так и знал! Эй, приятель, оставь ее в покое.

Взгляд Эллиота остановился на нем лишь на мгновение.

– Думаю, она может сама за себя ответить. Что скажете, мисс Вудс?

Я посмотрела на него снизу вверх.

– Что вам от меня надо, лейтенант?

Он улыбнулся одними губами.

– Для обыска в аптеке нужно разбираться в вашей магии. А других специалистов у меня нет.

Если он хотел мне польстить, то просчитался.

– Вы так уверены, что вам дадут ордер?

– Конечно, – Эллиот вынул из кармана поддельное письмо. – Вот, прочтите.

Чем дальше я читала, тем больше удивлялась.

Лили якобы писала мне, опасаясь за свою жизнь. Просила отнести письмо в полицию, если с ней что-то случится. Далее шло подробное описание, каким образом ее «хозяин» все это проворачивал: доктор Рейстед нанял какую-то телефонистку, которая за скромную сумму давала звонившим номер абонентского ящика. Почтой незаконные клиенты доктора передавали деньги и заказы и, в свою очередь получали зелья.

Девушка больше ничего не знала. А ящик, само собой, был арендован анонимно. Так что никаких ниточек к аптеке.

Найти клиентов тоже несложно – доктор обслуживал сливки общества. Слухи и только слухи – вот двигатель торговли.

Умно!

– Откуда вы все это знаете? – я аккуратно сложила письмо и вернула лейтенанту.

Он пожал плечами.

– Ничто не ново, мисс Вудс. А эту самую схему Рейстед использовал, когда продавал на черном рынке армейские лекарства. Ничего не изменилось. Я немного поспрашивал в клубе, выяснил подробности…

Я покосилась на Бишопа. Он снова курил и на меня не смотрел.

– Бишоп, – позвала я. – Можно я поеду?

Я ненавидела Рейстеда. И мечтала поучаствовать в его аресте.

Но и ссориться с Бишопом не хотела.

Он выдохнул кольцо дыма.

И ответил ровно:

– Разве я могу тебе запретить?

– Бишоп! – чуть повысила голос я.

Он вздохнул.

– Ладно. Только, Эллиот… Если с ней что-то случится, сломанными ногами не отделаешься. Понял?

***

Формальности заняли почти два часа.

Пока мы наконец подъехали к аптеке доктора Рейстеда, я уже готова была наслать на Эллиота чесотку или что-то похуже.

Сержант помог мне выйти, а лейтенант птицей взлетел по ступенькам и требовательно заколотил.

– Открывайте! Полиция.

– Открыто же, – удивилась я, когда дверь распахнулась от первого же толчка.

– Так положено, мэм! – ответил сержант, аккуратно отодвигая меня в сторону. И заслонил собой.

– Лейтенант? – округлила глаза возникшая на пороге Энн. – Что случилось?

Выглядела она поникшей, как цветок без воды.

– Мисс Энн Хоггарт, вы арестованы по обвинению в убийстве Лили Брайс. Вот ордер на ваш арест и на обыск аптеки.

– Это произвол! – возмутился доктор Рейстед из-за спины Энн. – Хотите – осматривайте ее комнату. Но при чем тут моя аптека?

– Сожалею, – официальным тоном произнес Эллиот, оттесняя девушку с прохода. – Однако в ордере указано все здание.

– Я буду жаловаться! – взвизгнул Рейстед.

– Жалуйтесь, – разрешил Эллиот щедро. – Могу даже адрес подсказать. А теперь позвольте нам выполнять свою работу. Сержант, приступайте!

– Есть, сэр! – козырнул тот.

Я выглянула из-за его широкой спины.

Рейстед побледнел до синевы. Такой контраст с рыжиной волос!

– Что ты тут делаешь?!

– Как честная почти гражданка, – съязвила я, – помогаю полиции.

***

Сержант караулил Энн, сидящую в углу на стуле, а мы с лейтенантом занялись обыском.

Ну а доктор Рейстед пил виски, и руки у него заметно дрожали.

– М-да, – протянул Эллиот, обозрев стройные ряды баночек, бутылочек и пакетиков.

От специфического аптечного духа он морщился и потирал нос.

Фронт работ впечатлял.

Вот только я не собиралась нюхать и щупать все. Прикрыла глаза. Прислушалась.

Мимо, мимо… есть!

Я цапнула с полки сверток. И еще ткнула пальцем в неприметный пузырек темного стекла.

– Это запрещенные зелья.

Рейстед простонал сквозь зубы, а я усмехнулась злорадно.

Отольются кошке мышкины слезы!

– Идиот, – пробормотал лейтенант себе под нос. И переспросил громче: – Вы уверены, мисс Вудс?

– Уверена, – кивнула я.

Отдала ему сверток и брезгливо отряхнула руки. Вытяжка из плаценты и крови младенца. Мерзость какая!

– И ведь спрятано было на самом видном месте, – Эллиот покосился на перепуганного Рейстеда и понизил голос: – Интересно, почему он от них не избавился?

Точного ответа у меня не было, но предполагать я могла.

– Они очень дорогие, достать сложно. А найти их в ряду таких же…

Я развела руками. Для этого нужно быть альбом.

Лейтенанту в проницательности не откажешь.

– Я так и думал, – кивнул он. – Он жадный, это его и сгубило. Сержант, – позвал он. – Займитесь оформлением улик. Доктор Рейстед, вы арестованы за изготовление и сбыт зелий, изъятых из гражданского оборота. А также за соучастие в убийстве Лили Брайс.

Доктор закрыл лицо руками.

При виде его – сломленного – я чувствовала гадливое торжество. Как будто раздавила мокрицу.

А Эллиот принялся за Энн.

– А вы, мисс Хоггарт… Не хотите облегчить душу? Рассказать, за что вы убили свою подругу?

Энн поднялась.

Выпрямила плечи. На ее скулах рдели пятна румянца.

– Она мне не подруга!

Сколько жара в этом презрительном «она»!

– Без нее мы бы разорились, но ей было все равно. Неблагодарная тварь! Ее подобрали на улице, а она… – Грудь Энн под платьем часто вздымалась. – Я ни о чем не жалею. Она получила по заслугам. – И добавила, глядя на меня: – Жаль, что с тобой не получилось. Ты такая же, как она!