Военврач оказался прав: как только она подала заявку на работу на Ореон с обещанием восстановить процесс тестирования и «раскидать» всех застрявших на станции отставников, её призвали немедленно! Правда, вскоре последовал вызов со станции и какой-то юноша, сурово сведя брови, решил уточнить данные её диплома законника.

— Простите, но у меня его нет, — растерялась Шайя.

— Как нет? Было написано, что все документы предоставлены! — возмутился он, отчаянно схватившись за волосы и потянув их вверх.

— Так и есть, — нарочито спокойно ответила девушка, хотя в душе поселилась тревога.

— Бездна! У нас тут такое! — простонал юноша и, спохватившись, добавил:

— Обещали всё восстановить, но программа подбора персонала заработает в последнюю очередь. Сами понимаете, есть дела и поважнее.

— Так что же вы хотели уточнить? — вежливо поинтересовалась Шайя, отдавая должное молодому человеку и проявленной инициативе. Другой бы не сумел разыскать её по одной только фамилии, которую кто-то из служащих запомнил, да даже не догадался бы этого сделать, а просто беспомощно развёл бы руками.

— Наименование: Академии Права, год выпуска, стаж… — тут он посмотрел на собеседницу и покраснел, — полагаю, что его ещё нет, — смутившись, пролепетал паренек.

— Академия Прогнозов города Мистра Южного округа, стаж работы менее года, но в министерстве торговли!

— Прогнозов?! — воскликнул парень и, оглянувшись, придвинулся к экрану: — Не надо бы вам к нам. Ваши… — тут он постучал по голове, — все слетели с катушек. Ребята говорят, что за такими, как вы, идёт охота.

Поддавшись таинственному виду парня, Шайя так же прижалась к экрану и не сразу сообразила, о чём идёт речь, а потом благодарно улыбнулась и как можно мягче произнесла:

— Во мне нет ни единого гаджета.

— Но как же… вы такая красивая, и к тому же прогнозист…

— Хм, уверена, что никакой особой… — тут она сделала паузу, — …опасности мне не грозит. Благодарю вас за предупреждение!

Юноша ещё больше покраснел, смущаясь столь откровенной беседы, но явно был не согласен с утверждением девушки об угрозах. Она такая… такая… он никак не мог сообразить какая, но точно знал, что таких, как она, на станции никогда не бывало, а вот в красочных исторических фильмах подобных ей он видел.

Таких девушек надо обязательно защищать! Они сокровища. Не те сокровища, о которых мечтают пираты с торговцами, но всё равно большая ценность.

Старшие товарищи ржали, утверждая, что таких героинь только в кино можно увидеть, а он верил, что когда-нибудь попадёт на планету и обязательно встретит именно такую! К сожалению, Алайя давно уже стала мечтой, а постоянная реальность — это Ореон.

Он здесь родился, здесь и сдохнет, прожив никчёмную жизнь. И, может быть, эта жизнь будет менее никчёмной, если он защитит эту удивительно светлую девушку, что по неведению или чьему-то злому умыслу попадёт сюда.

— Ну что ж, ловите мои данные, — ворвался голос собеседницы в грёзы паренька. — Почта у вас уже работает?

— Да.

— И простите мне мою небрежность, я так растерялась. С кем имею честь говорить?

Он несколько секунд смотрел на неё, осмысливая произнесённые слова.

«Надо защищать!» — утвердился он в своём решении, и с досадой чувствуя, что вновь краснеет, чётко, по-военному назвал имя и фамилию, а потом…

— Нико Стрейм. Помогаю тут… техникам помогаю! А вообще, что скажут, то и делаю… я сообразительный, — совсем смутился он.

— Очень приятно, господин Стрейм. Вы из северян?

Парень пожал плечами.

— Наверное. Отец давно погиб, и я был мал, чтобы спрашивать о чём-либо. Мать была замкнутой и вообще не разговаривала со мной.

— Так вы сирота?

— Нет. Мать подождала, пока я подрасту, и сбежала. Но я не жалею. Без неё стало лучше. У нас тут раньше действовала полноценная программа помощи детям, но три года назад её свернули. Я немного не доучился.

— Но почему вас не отправили на Алайю? Вы же, наверное, ещё несовершеннолетний?

— Здесь моё пособие в два раза больше, чем на планете. Что-то вроде компенсации за отсутствие нормального обучения. Тестовая программа не нашла во мне никаких особых талантов и выдала паршивенький прогноз будущего. Так что я решил остаться здесь и учиться у всех чему-нибудь и как-нибудь. А когда вырасту, то получу на руки всю накопленную на моём счету сумму. И меня это устраивает!

— Вы не сердитесь, — примирительно произнесла Шайя, — мне не приходилось бывать на космических станциях, и я не подозревала, что в некоторых ситуациях проживание на станции предпочтительнее планеты.

Парень плотно сжал губы, и черты его лица немного заострились.

— Госпожа Ниярди, если хотите, я уничтожу все ваши данные. Не прилетайте сюда! Здесь опасно! — жарко заговорил он.

Шайя с нежностью провела по экрану рукой, как будто приглаживает вихры Нико.

— Я всё знаю и очень надеюсь помочь вам. Единственное, чего я боюсь, так это не успеть, а вот в остальном… я очень многое могу сделать, господин Стрейм, очень многое…

— Называйте меня Нико. Здесь все так меня зовут.

— Хорошо, Нико.

Шайя выключила связь и боялась даже пошевелиться, чтобы не сбить то состояние, в которое погрузилась благодаря искреннему желанию помочь парню.

Услышав о том, что тестовая программа обрисовала Нико неинтересные перспективы на будущее и тем самым подтолкнула его к решению остаться на станции ради накопления хоть какого-то капитала, активировались её способности. Она удерживала перед глазами образ темноволосого юноши с раскосыми глазами и немного озорным лицом, при этом стараясь вглядеться и понять появившиеся рядом с ним символы.

С удивлением она увидела собачью голову и пока с недоумением осторожненько, чтобы не сбить настрой, думала, к чему бы это, голова слегка изменилась, приобрела определенную породу — бульдог, и как-то более явно выделилась челюсть.

Оставив загадку с бульдожьей мордой, Шайя разглядела ряд перемешанных предметов: листы бумаги, на многих из которых красовались таблицы, чертежи каких-то механизмов, рядом катились привычные девушке земные карандаши, ручки, особо ярко вдруг стал виден ластик для стирания написанного, линейка и циркуль. Предметы двигались.

Резинка без конца что-то подтирала, а циркуль с линейкой всё тщательнейшим образом вымеряли, придираясь к нанометрам.

Шайя сглотнула, почувствовав тошноту из-за неугомонности этих предметов, и сосредоточилась на других образах.

Горка гаек и винтиков ясно намекала на предрасположенность парня к техническим специальностям. Это определила ещё тестовая программа, да и сам Нико назвал себя помощником техника. Но далее пошли символы законодательства, торговцев, и последними Шайя увидела бабочек. Легкокрылые прелестницы у неё всегда ассоциировались с полётом фантазии, неожиданными решениями, их скорее ожидаешь увидеть у творческих людей.

— Да, задал ты мне задачку! — пробормотала девушка, схематично зарисовывая всё, что увидела.

Вскоре она с улыбкой расшифровывала подсказки своего подсознания и тасовала: бульдожью хватку, педантичность, тягу к четким продуманным планам и умение работать руками, которую отметили гайки, потом пыталась вписать во всё это тягу парня разбираться в законах и правилах, а вишенкой послужила способность Нико принимать неординарные решения.

— И кто же ты у нас? — никак не могла угадать Шайя, перебирая инженеров, конструкторов и прочих.

Но нет, на такие должности у парня действительно не хватало способностей. Он мог бы попробовать себя на этом поприще, но слишком быстро достигнет своего потолка и попросту отнимет место у более талантливых специалистов, однако в Нико есть сила. Внутренний стержень, не позволяющий ему быть рядовым членом общества. А ещё Шайя отметила, что все символы находились в постоянном движении, разгорались ярче и блекли, отступая перед другими. Это вполне определенно указывало на комфортный ритм жизни парня, а значит, покой и стабильность — это не его.