Нахмурившись, я нервно побарабанил пальцами по подлокотнику. Затем сделал вид, будто внимательно изучаю полку с пластинками. К слову, с краю стояла не какая-нибудь запись пения монахов-евнухов под видом ангельского хора, а вполне современного злого и дерзкого коллектива с новомодными электрогитарами и саксофонами. Грешны отцы, ой грешны…

– Ладно, – наконец сдался я под внимательным взором дознавателя. – Хотите мотивы? Хорошо. Один из них деньги.

– Кто бы сомневался, – чуть шире усмехнулся церковник. – Везде и всегда замешаны деньги. Иногда женщины, но слабый пол не ваш случай. Но если не ошибаюсь, могли продать титул своему дяде Нолану Мак-Морану в день оглашения завещания. Однако приняли печать и влезли в такие долги, что у меня волосы становятся дыбом. Возникает вопрос: почему? Зачем эгоистичный и прагматичный человек поступает настолько странно?

Осведомленность Ардала начала беспокоить не на шутку. Ведь и пары дней не прошло, газеты не писали вроде бы, а у него досье. Интересно, о чем еще Церковь знает? О чем догадывается?..

Подавив порыв облизнуть пересохшие губы, я вновь задумался. А потом поморщился – была не была – и проворчал:

– Пытаетесь связать меня и экстремистов?

– Так бы, наверное, подумал любой другой следователь на моем месте, – пожал плечами монах. – Сами посудите. Многие годы отсутствовали, занимались неизвестно чем. И вдруг вернулись, причем накануне теракта.

– Но тут неувязка, – не согласился я. – Зачем потенциальному злодею бросаться в бой со своими же соратниками?

– Если гипотетический злодей преследует иные цели, – парировал дознаватель. – Например, втереться кому-то в доверие. Или заявить о себе, о позабытой фамилии рода.

– Для подобного существуют цивилизованные способы, – ответил я. – Например, распитие вина и общение на официальных приемах. Ради того и явился, собственно.

– Верю, – сделал небрежный жест Ардал. – Не напрягайтесь, я тоже размышляю вслух. Финт с подставой соратников – неоправданно сложно. Но зачем вам нужен груз на шее в виде грота и статуса?

– Когда-нибудь слышали о таком явлении, как родовой дар? – словно невзначай поинтересовался я.

На самом деле говорить подобное – чистой воды авантюра. Я не знал, поверит ли инквизитор. Мог ведь и решить, что перед ним псих. Мог заподозрить, что вру и выкручиваюсь, пытаюсь городить какие-то сказки.

Но Ардал и так в курсе многого. И в данном случае легче сказать правду, нежели строить хрупкие замки из лжи, рискуя попасться. Тем более что мог и какой-то артефакт-полиграф использовать. Я проверил кабинет, бросив быстрый взгляд в Изнанку на входе, ничего не обнаружил. Но высокоуровневые приборы с хорошей защитой без снятия оков засечь вообще нереально.

Да, я рисковал. Но тем сильнее удивился, когда заметил, что на лице монаха отразилось любопытство. Он слегка приподнял брови и потер подбородок, произнес медленно:

– Да, я читал о таком явлении среди Старших фамилий Олдуотера. Хотите сказать, что вас заставил вернуться дар?

– Боюсь, да. Начались мигрени и видения. Будто кто-то призывал домой, случались приступы фантомной боли в теле, слышал голоса. Думал, схожу с ума, обращался к специалистам. И обычным, и с лицензией Лиги. Но ни те, ни другие ничего не нашли.

– И потому вы решили, что хуже не будет, если рискнете и приедете в Тару.

– Точно.

– И как? Здесь отпустило?

– Сложно сказать, – произнес я устало. – Пожалуй, стало легче. Особенно после того, как принял титул. Но иногда накатывает… и это пугает.

– Ясно, – кивнул Ардал. Задумчиво поскреб ногтем столешницу. – Что ж, в вашей истории многое проясняется. А насчет дара я бы рад помочь, а заодно изучить явление. Но сведения Церкви весьма скудны, к тому же в ближайшее время вряд ли смогу отвлечься на изыскания.

– Благодарю за участие, – вежливо ответил я.

– Не стоит, – отмахнулся дознаватель. – Единственное, что могу посоветовать дельного, – пообщаться с кем-нибудь из старшего поколения. Обычно знания о даре передаются от отца к сыну. Но в вашем случае…

– Придется самому, – подхватил я. – Что ж, не впервой.

Не знаю, о чем думал инквизитор, но впервые за весь разговор по-настоящему глубоко задумался. Я не мешал, сидел тихо и старался унять волнение. Ведь прокрался по лезвию ножа, еще немного и…

– Последний вопрос лорд Мак-Моран, – неожиданно сказал Ардал. Вскинул голову и буквально вонзил в меня острый испытующий взгляд.

– Да?..

– Что вы знаете о субмарине под названием «Бегущая кошка»?

Ай да монах! Ай да мерзавец!.. Мастерски усыпил мое внимание мнимым участием, эмоции подстроил. А затем зашел с козыря. И сделал хлестко, больно, сравнить можно лишь с подлым ударом в пах.

В первый момент я абсолютно растерялся. Походил на ребенка, пойманного за руку на воровстве в уличной лавке. Дыхание перехватило, перед глазами поплыло, а сердце пропустило удар. Мысли бестолково заметались под черепом. Бежать? Кинуться в драку? Солгать? Но что? Будто впервые слышу? Устроить скандал и потребовать суда Совета? Аудиенции с грандлордом?..

Я выдержал взгляд Ардала. Не моргнул. Не потупился. А затем заставил разжаться зубы и с сипением выдохнул:

– Субмарина моя. Точнее, я участвую в доле владения наравне с Дортмундским университетом.

– Под именем Эбер Уилсон, – вкрадчиво сказал инквизитор, продолжая сверлить меня взглядом. – Знаю. Также знаю, что многие годы скрывались под чужой личиной. Зачем и почему – другой вопрос. Сейчас меня интересует, какими сведениями располагаете о местоположении корабля.

– Никакими, – ответил я, не покривив душой. – Месяц назад личный поверенный сдал судно в аренду для осуществления торгового рейса. Через две недели должен вернуться.

– И вы не интересовались, по какому маршруту пойдет корабль? Что будет перевозить? – с иронией спросил монах.

– Некоторых вещей лучше не знать, – произнес я, по-прежнему глядя ему в глаза. – А некоторые не стоят внимания. Мне достаточно слова поверенного, что дело в рамках закона. И зная репутацию… Ни разу не врал. Ни разу. Иначе я бы с ним не сотрудничал.

Где-то с минуту мы сидели и молча ломали друг друга взглядами. В кабинете сгустилось такое напряжение, что еще немного, и затрещат разряды, полетят искры. А затем в глазах инквизитора что-то поменялось, и гнетущая атмосфера, какая бывает перед моментальным и жестоким кровопролитием, стала развеиваться.

– Если необходимо, я запрошу текущий статус «Бегущей кошки», – произнес я. – Маршрутный лист, необходимые документы на арендаторов.

– Не нужно, – сделав небрежный жест, ответил Ардал. – Нового вы нам не расскажете. Арендаторы мертвы. Корабль на дне Северного пограничья. Если будет необходимо, с вами свяжутся, лорд Мак-Моран.

– Что? – непритворно изумился я. Не выдержал и вскочил с кресла. – Но как?..

Монах проигнорировал и вопросы, и порыв. Закрыл журналы и, что не укрылось от моего взгляда, ловко подобрал какой-то мелкий предмет из-под бумаг, бусину или монетку, поднялся и произнес в пустоту:

– Я закончил.

За дверью, похоже, дежурили, потому что сразу же раздался лязг, и створка открылась, пустив на порог сырость и плечистого клирика в черной рясе с лицом бывалого боксера. Крепыш отступил и встал у стены, через минуту в кабинет вошел не кто иной, как епископ собственной персоной. Такой же порывистый, каким запомнился, резкий и угловатый. С черными горящими глазами и властностью, сквозящей в каждой черточке лица, в каждом движении.

– Брат Ардал? – произнес Абрахам, осенил солнечным знамением.

– Владыка, – с холодком ответил монах.

– Узнали, что хотели?

– И да, и нет, владыка. Но вопросов лично у меня больше нет.

– А что…

– К заговорщикам отношения не имеет. Кое-что недоговаривал, но у всех есть секреты. Тем более у аристократов.

– Нельзя выворачивать человека наизнанку полностью, – понимающе покивал епископ. – Иначе Господь Бог ужаснется тому, что увидит.