— Не твоего ума дело, — резко ответила эльфийка. — Называй Катрин. Человеческое имя лучше звучит в твоих устах. Сядь на стул!

— Будете мучить? — спросил я с кривой ухмылкой. Графиня вздохнула, на минуту прикрыла глаза и сжала кулачки. Понятно — я ее раздражал и злил. Уж так она меня ненавидела, что злость пробивала даже стальное самообладание.

— Если бы, — с сожалением сказала эльфийка. — Придется лечить.

— Какая жалость, что не могу сделать вам приятно, — сказал я.

Осторожно присел на стул, сложил руки на коленях. Катрин поморщилась, но подошла, кончиком пальца провела по моей правой щеке. Я зашипел и зажмурился от боли.

— Терпи, — холодно сказала эльфийка. — Будь мужчиной.

— Буду, — процедил я. — А может, снимете эти побрякушки и я сам себя подлечу? Не хочется вас утруждать.

Я поболтал в воздухе руками. Браслеты были тонкие, но очень тяжелые. И вообще вызывали неприятное ощущение. Никогда не любил украшения. Иные цепляют на себя цепи и браслеты, нанизывают на пальцы кучу перстней. Мода. Я же терпеть не могу инородные предметы на своем теле. Раздражают.

— Разбежался, — хмыкнула Катрин. — Я еще в своем уме.

— Прошлый опыт говорит? — съехидничал я. Эльфийка промолчала. Но я видел, что вспомнила. Побледнела от ярости. В глазах появился опасный огонек.

— Заткнись, — резко сказала она. — Если будешь молоть языком, я ошибусь и вместо лечебного заклинания произнесу боевое.

Катрин растянула губы в злой улыбке, посмотрела как на мелкую козявку. Я сел прямо, своим видом показывая, что более смирного и послушного человека она в жизни не встречала.

Катрин закрыла глаза, сосредоточилась и произнесла несколько фраз на эльфийском. С кончиков ее пальцев сорвались изумрудные, как свежая весенняя трава, искры, ударили в мою грудь. Я стиснул зубы, чтобы не закричать, судорожно вцепился в стул. По телу прошла приятная горячая волна, вымыла боль и усталость. Кожа тут же жутко зачесалась, по спине побежали мурашки. В груди несколько раз остро кольнуло, но несильно.

— Все, — устало сказала Катрин, покачала головой с невольным уважением. — Хорошо же тебя отделали. Другой бы давно копытца откинул.

— Я сильный, — гордо сказал я и выгнул грудь колесом. С удивлением прислушался к ощущениям. Так привык к боли, что ее отсутствие внушало беспокойство. Встал и прошелся по комнате. В теле была свежесть и бодрость. Меня словно разобрали по частям, вымыли и вычистили каждую косточку и мышцу. Притронулся к лицу. Кожа мягкая и шелковистая на ощупь. На рубашку посыпалась мягкая коричневая шелуха — напоминание о страшном ожоге.

— Благодарю, — искренне сказал я и поклонился.

— Брата благодари, — фыркнула Катрин. — Я бы тебя на дыбе вздернула. Но Аш воспрепятствовал.

— А вы меня любите, — хмыкнул я.

— Очень люблю, — подтвердила эльфийка, но сама поежилась и скривилась.

— Нет-нет, — сказал я со спокойной улыбкой. — Не опошляйте мою любовь своим согласием, леди Катрин! Любовь должна быть неразделенной.

Эльфийка задохнулась от возмущения и злости. Набрала в грудь воздуха для возмущенного вопля. Но осеклась, покачала головой и хмуро поинтересовалась:

— А если она разделенная?

— Тогда это не любовь, а отношения, — поучительным тоном сказал я. — Со всем букетом неприятных последствий: ссорами, битьем посуды, изменами и непониманием. Зачем мне такая прелесть? Нет уж, пусть с вами Аш разбирается.

Катрин поджала губы. Я заглянул в красивые зеленые глаза и понял, что она судорожно ищет достойный ответ. Но с ходу ничего не придумывалось, вот она и ярилась от бессилия.

Дверь с грохотом распахнулась, на пороге возник Аш. Зашел и порывисто обнял эльфийку. Чмокнул в остроконечное ушко, нежно промурлыкал:

— Милая, я заберу Эскера. Проведу по замку, покажу, что и как. Дальше сам освоится, но надо проследить, чтоб не наломал дров.

— Принц Александр приедет через час, — сказала Катрин с недовольством. — Не боишься, что твой неотесанный братец создаст проблемы?

— Он может, — хохотнул Аш. — Но я прослежу за этим. А потом поручу кому-нибудь, приставлю конвоиров.

— И в цепи закуй, — посоветовала эльфийка, — Тяжелые. А то порвет и убежит.

— Шутница, — пожурил Аш. Еще раз поцеловал, на этот раз в щечку, и отстранился. Подмигнул мне, махнул рукой: — Пошли, Эскер. Прогуляемся.

— Бегу-бегу! — пробормотал я. — А то еще глаза выжгут или на кол посадят.

Аш хлопнул меня по плечу, подтолкнул в спину. Я вздрогнул, хотел скинуть его руку, но сдержался. В душе взорвалась целая буря чувств, круговорот из злости, гадливости и тоски. Перед глазами мелькнули картинки из детства, такие живые и цветные, словно все это было только вчера. Усилием воли я отогнал их прочь, сжал кулаки и сказал себе: «Забудь, что Аш твой брат!»

В глаза ударил яркий свет факелов и свечей. Широкий коридор был хорошо освещен. Я моргнул, с интересом осмотрелся. В первый раз в настоящем феодальном замке.

— Как тебе мой новый дом? — спросил Аш. Встал рядом и скрестил руки на груди.

— Еще не знаю, — проворчал я.

Подошел к ближайшему окну, распахнул ставни. На меня дохнуло холодом и свежестью ранней зимы. В уши ворвались разнообразные звуки: ржание коней, крики людей, какие-то стуки и громыхание. Окно выходило во внутренний двор замка. Я глянул с высоты второго этажа. Внизу бегала челядь, степенно ходили рыцари и простые воины. Похоже на разворошенный муравейник.

— Пойдем в донжон, — позвал брат, — Там небольшой пир, приехало много благородных гостей. Мне нужно будет кое с кем поговорить. Да и тебя заодно представлю. Потом погуляешь сам. Но уж извини, под надзором солдат.

— Доверяй, но проверяй? — хмыкнул я.

Аш пожал плечами, недовольно дернул губой.

— Пойми меня правильно, Эскер, — сказал брат. — Я тебя знаю от кончиков волос до мозга костей. Едва тебя освободишь, ты сразу начнешь творить глупости. А я не хочу твоей смерти. К тому же сейчас ты враг, хотя я и хочу сделать тебя другом.

— Политика, — буркнул я. — Как отвратительно. Еще несколько месяцев назад были братьями. А теперь враги.

Аш развел руками, на выразительном лице отразилось волнение и давняя боль. Но он тут же совладал с собой, принял равнодушный и холодный вид. Я бросил взгляд искоса. Невольно подумал: да, Аш учится быть владетельным сеньором. Спина прямая, подбородок гордо задрал. В глазах ледяное спокойствие и отчужденность. Даже выражение лица научился держать под контролем.

— Ради великого надо жертвовать малым, — сухо сказал брат.

— Ага… — пробормотал я. — Ну да. Ради власти, денег и смазливой бабенки можно предать свою страну и братьев. Цель оправдывает средства.

Я напрягся, ожидая взрыва эмоций, ругани, упреков и оправданий. Но этого почему-то не последовало. Аш лишь еще выше задрал подбородок, сжал кулаки.

— Ты не поймешь, Эскер, — сказал брат и взмахнул рукой небрежно. — Вот та жизнь, которой я хочу жить. И это те люди, ради которых хочется жить. Жить, Эскер! А не тлеть, словно гнилушка. Я достаточно накушался грязи в Свободных Землях… А тут… Эскер, тут все другое. Да, есть место лжи, предательству, интригам. Но это скорее исключение, чем правило. Эти люди чисты. Для них понятия чести, благородства и добра еще не превратились в ругательства. И женщины, Эскер, женщины… Могут любить чисто и беззаветно. Они не знают той поганой свободы, что гонит в постель с тремя мужиками разом. Только за одно это я буду с ними и пойду войной на Свободные Земли, выжгу зловонную клоаку.

Я стиснул зубы, в душе шелохнулась злость. Но я ее подавил, улыбнулся с усилием. Грустно как-то. Все не так, каким представлялось. Катрин да, эта женщина злее цепного пса. Но и в ней есть нечто высокое и светлое. Видно даже по тому, как она смотрела на моего брата. И Аш… Брат не заколдован, не порабощен. И здесь по своей воле. Говорит слова, каждое из которых отдается во мне глухой болью. Честь, благородство… Ведь я и сам стремлюсь к такому. Но мой путь отличается от его. Я не хочу попасть в светлое будущее одним махом. Пропускаю всю грязь через себя, чтобы почувствовать ее на собственной шкуре. Понять, что да… вот это мне не нравится, а с тем можно жить. Путь трудный. Иногда грязь отваливается с души большими жирными кусками, иногда налипает снова. А я счищаю ее раз за разом. Но не хочу принимать чужие ценности лишь из-за того, что они правильные и красивые. Хочу иметь свои.