- Тиара, мы готовы предложить вам более плодородные земли. Готовы дать помощь на первое время, только у нас сейчас тоже не все хорошо. Если получится, и наши люди сойдут с кораблей, мы будем сильнее, - я хотела вернуть разговор в более серьезное русло.

- Я не могу приказывать нашим людям, Сири, но то, что я ослушалась нашего правителя, мне не принесет ничего хорошего. Сейчас они успокоятся, и она снова возьмет власть в руки, - девушки переглядывались, и мрачнели.

- Не переживайте, если они вас не примут, у нас есть для вас место, - я пыталась подбодрить их, но у Бора получилось лучше:

- Есть место, и есть мужчины, - после его слов засмеялись уже все. С этой минуты все расслабились, и ехали мы уже не как бывшие враги.

Мы снова шли строго на запад, ближе к морю. К большой воде, как они его называли. Это были степи, где на горизонте не было гор, редко встречались большие леса, чаще небольшие рощи с такими же редкими деревцами и кустиками, в каких был стан женщин. На пятый день дороги что-то изменилось – я почувствовала, что воздух стал другим. Уже в темноте мы остановились возле небольшой реки. Деревьев было мало, в основном, кусты. Бор ставил лагерь, мы собирали сухие ветки и втроем вытаскивали небольшие поваленные деревья, чтобы ночью был костер. Уставшие, перекусили сухарями и кислым творогом.

Ночью, в тишине мы слышали лаянье животных, это походило на лис. Еще в темноте меня разбудила Тиара – наступило мое время караула. Она заснула сразу, хоть и пыталась наблюдать за мной. Я умылась из кожаной фляги, подвинула в огонь ствол сухого дерева и слушала тишину, вспоминая звуки автомобилей, электричек, отдающийся эхом гул пролетающих самолетов – они стирались из моей памяти все сильнее. Интересно, есть ли у моей дочки дети, рассказывает ли она обо мне?

Рассвет был каким-то слишком быстрым, и светало прямо на глазах. Зачирикали птицы, и легкий ветерок снова принес этот запах. Я не могла вспомнить на что он похож, но уже вчера перед закатом он был.

Мы сварили кашу из соленого мясо и крупы, быстро позавтракали и ополоснувшись в реке, выдвинулись в дорогу. Солнце снова грело нам спины. Только тогда, когда на горизонте я увидела дымку, я поняла, что это за запах. В Сорисе запах моря не был чистым, потому что на всем побережье горели костры, в городе было множество мастеров, кому так же, требовался огонь. Наши города и деревни пахли дымом.

А здесь был только запах моря, запах соли, водорослей, запах рыбы. И легкий бриз, благодаря которому стало легче еще вчера – воздух был не таким сухим.

- Какая большая вода, - Юта спешилась первой, и побежала на берег. Он был бы идеальным пляжем в моем прежнем мире: мелкая галька, прозрачные набегающие волны, тишина и девственная чистота.

- Да, в Сорисе не так, - я поспешила за ней, скинув сапоги возле лошади. Ноги с блаженством отозвались на массаж камнями, и онемение от долгого сидения начало проходить. Вода была прохладной, но не ледяной. Если бы не бор, я стянула бы штаны и тунику, и упала в эту прохладу. Я попробовала воду, она не была соленее, чем в Сорисе.

- Сири, надо двигаться дальше, думаю, дальше, на север, они пройти не могли, - Бор спрыгнул с лошади, как и наши спутницы, и подошел к воде.

- А кто знает, Бор. Мы двадцать дней были в дороге до стана Мануры , потом еще четырнадцать в «гостях», - я посмотрела на Тиару и улыбнулась ей. – И шесть дней сюда. И того тридцать дней.

- И еще пять дней от Сориса до Зарама… - Бор сел на гальку и задумался. - Было бы хорошо разделиться, но, думаю, нам не стоит этого делать, потому что я больше не уверен, что на этих землях мы не встретим кого-то еще.

- Кого-то еще, у кого Сири не была в плену? – к нам подошла Юта, и мы снова засмеялись над моей темой плена.

- Нет, больше у нас нет на это времени, поэтому, мы оставим здесь послание, и пойдем на юг по берегу. Если мы не увидим корабли, то увидим место, где они сошли с них, - я думала какой знак оставить для Драса и Брана.

- Если они вообще приходили или придут сюда, Сири, - Бор посмотрел на меня серьезно. Я думала об этом постоянно, но отгоняла от себя эти мысли. Южане хотели говорить со мной, но Драс решил сделать по-своему. Теперь остается надеяться только на то, что он убедит их обойти Сорис. Лишь бы это не поняли люди Оруса.

Дорога вдоль берега была интереснее. Я оставила на месте нашего выхода к морю наш с Драсом знак – повязанную к кусту ленту, на ветке которого сделала насечку с указанием в какую сторону мы отправились. К вечеру берег стал меняться, переходя в каменные насыпи, через которые к воде было сложно подойти. Идти здесь с лошадьми было сложно. Мы решили немного отойти от берега, но постоянно держали горизонт на виду. Остановились в небольшом лесу, что был на горке. Небольшого ручья, что спускался к морю, было достаточно, чтобы напоить лошадей и пополнить наши запасы.

Мы развели костер, а Бор с Тиарой отправились глубже в лес, чтобы поохотиться пока совсем не стемнело. Я заметила, как Юта посмотрела им в спину. Бор что-то говорил, а Тиара смеялась. Я не знаю, понимала ли Юта, но я знаю, как смеются женщины, которым нравится мужчина.

- Девушки, давайте уже знакомиться. Мы столько дней в дороге, а имен ваших так и не знаем, - я обратилась к спутницам, которые сейчас носили сухие дрова из леса.

- Я Нира, - у нее то же «карэ» из светлых волос, рыжие, или скорее, цвета коньяка, глаза. Сухая и высокая, движения быстрые, четкие.

- А я Каира, - она невысокая, черноволосая, круглолицая. Видно, что склонна к полноте, но подвижность не позволяет.

Мы вчетвером сели у костра, и я старалась не обращать внимания на Юту, которая то и дело оглядывалась туда, куда ушел ее отец.

- Не переживай, они не заблудятся, Тиара хороший охотник, - обратила внимание на ее взгляды Нира.

- Да, я уже это поняла, - Юта кусала нижнюю губу, а руки машинально продолжали подкладывать в костер палочки, кончики которых в нем обгорели и отвалились, образуя круг вокруг огня.

Бор и Тиара принесли достаточно крупную птицу, вроде тетерева. Юта быстро ее ободрала, выпотрошила и поставила в кастрюле на костер. Мы давно не ели горячего супа, и сейчас, перед сном, мы хорошо поужинали, оставив вареного мяса на завтрак.

Юта старалась не смотреть на отца, и я обратила внимание на то, что он внимательно смотрит на нее:

- Юта, ты молчаливая сегодня, - он подошел к ней и положил руку на плечо. Она не скинула руку, но ее лицо выражало это желание.

- Все хорошо, просто устала. Долго вы ходили за одной птичкой.

- Пришлось идти за ней все дальше и дальше – она перелетала с одной ветки на другую, хорошо, что по нижним, - Тиара с азартом рассказывала про охоту, а Бор, похоже, понял в чем дело, и весь вечер сидел между нами. Я надеялась на то, что он действительно почувствовал ее переживания и будет теперь задумываться.

- Да, искать другую было уже поздно, начинало темнеть, и нам пришлось обходить ее с двух сторон, чтобы хоть кто-то из нас смог ее поймать. Тиара оказалась проворнее, да и лучница она лучше, чем я, - Бор продолжал говорить с настроением.

- Я тоже хорошо стреляю из лука, и Сири тоже, - Юта, похоже, завелась, но Тиара спасла ситуацию:

- Ну отлично, потому что я не привыкла ходить на охоту с мужчинами, значит, следующая охота наша, - она подошла к Юте и с вызовом охотницы посмотрела на нее, потом села рядом с ней. – Дальше что? Так и будем идти вдоль берега? Сколько?

- Сколько потребуется, Тиара, а если дойдя до наших первых обзорных башен мы не увидим кораблей, мы отправимся обратно, - я молила Бога, чтобы мы увидели паруса до того, как мы дойдем до Сориса. Плохо, что на «картах» Брана нет никаких данных по времени, лишь берег очерчен согласно заметным с моря поворотам.

Утром нам пришлось еще дальше отойти от берега, потому что берег становился все выше и выше, и к вечеру мы стояли уже на краю обрыва, где внизу бушевало море. Здесь нельзя подходить к берегу.  По лесу, что тянулся по вершине горы, идти было просто и безопасно. Леса стали густыми, мы все ближе подходили к месту, где если пойти от моря, к востоку, мы попадем в Зарам. Но там могло просто не быть прохода. Горы у нашего города были сложными. Мы шли пока не стало так темно, что плохо различали впереди идущую лошадь. Сделали третий лагерь по пути вдоль моря. На утесе разожгли костер – нам было важно, чтобы ночью, когда мы не видим горизонт, нас было видно с моря. Костер поддерживали по порядку те, кто дежурил. Проснуться должны были до рассвета, чтобы выйти, как только займется рассвет.