- Высохли? Быстро одевайтесь, потому что эти жамады пялятся на вас, словно волки на ягнят, - он бросил нам вещи и велел держать одеяла развернутыми, пока мы одеваемся. Свитеры и брюки в этом плане были очень удобны, и мы быстро переоделись в чистое.

- Отец, даже дед рассказывает эти сказания с иронией, а ты, похоже, засиделся дома, слушая мою мать, и теперь веришь во всю эту чепуху, чтобы занять чем-то свою голову, - Юта была честной девочкой, но порой, мне казалось, она не знает границ, за которые заходить не стоит, потому что мужчины состряпаны из совершенно другого теста.

- Зачем давать повод думать о себе плохо? – они пикировались как брат и сестра, или как друзья. Мне нравилось, что между ними не было рангов. В этом Бор был современен – он не любил нравоучений, и позволял своим детям быть взрослыми, когда они очень хотели, но и спрашивал, как со взрослых.

- Вот у меня к тебе тот же вопрос, отец, пусть я лучше всегда буду думать о тебе хорошо, - девчонка за словом в карман не лезла.

 - Сири, мы и не ожидали вас в гости, - хорошо, что мы уже оделись, когда в белом мареве я услышала голос Харэма.

- Нас привели к вам новые приключения, но я рада снова увидеть тебя, - я вышла ему на встречу, раскинув руки для объятий.

Лучникам, скорее всего, была дана команда отступить, и к нам вышел только Харэм. Он заметно изменился: в нем не стало той детскости, он стал более плавным, лицо его сейчас было молодой копией отца. Неужели он подстраивается, старается казаться старше, спокойнее? В нем не стало суеты, взгляд больше не скакал по деталям, а будто охватывал всю картинку целиком, вычленяя нужное уже в одному ему ведомом фокусе.

- Я прошу остановиться у нас на ночлег. Я рад и тебе, и твоим друзьям, Сири, - он повторил мой жест руками, и мы обнялись совершенно искренне, как друзья, которые много пережили вместе и встретились после долгой разлуки. Это хорошо, потому что в нем осталась искренность, и его блеск в глазах был абсолютно честным.

- С удовольствием примем твое приглашение, Правитель Харэм, - я отстранилась от него и чуть наклонила голову.

Он привел нас в зал дома, где жил Харкам с женами. Первый этаж был только для Правителя, и нас до того неприятного случая с самоубийством Харкама в дом не впускали вовсе, но сейчас здесь весь пол был застлан шкурами, посреди комнаты стоял низенький столик, за который нас усадили. Женщины приносили еду, среди которой, кроме мяса, к моей радости, оказался печеный ол.

- Спасибо за твое гостеприимство, Правитель Харэм, рано утром мы снова отправимся в путь, я сидела рядом с ним, и это было хорошим знаком. Бор вел себя напряженно, а вот Юта во все глаза рассматривала поселение, потом дом, в который мы вошли, а за столом поглядывала на Харэма, пока считала, что мы заняты разговором.

- Что заставило вас выйти снова к нам? – он только чуть повернул голову, и скашивал на меня взгляд, больше смотря на чашку с отваром, что была в его руках.

- Нам нужно на запад, Харэм. Мы хотим просить пропустить нас на ваши земли. Мы хотим дойти до моря – большой воды, о которой я вам рассказывала.

- Там нет большой воды в пяти светлых верхом, а дальше – редкие племена васаров.

- Значит, мы будем идти на запад, а потом на юг. Там мы должны встретиться с Драсом. Я не могу пока ничего говорить, Харэм, но на обратном пути мы обязательно расскажем об этом, - лишь бы он не настоял о точной причине пути, потому что ему пока не стоит это знать.

- Как скажешь, Макраш, я дам вам пять человек, чтобы васары не напали на вас – моих людей они знают. Ты не скрываешь неприятности, Сири?

- Нет, пока я не рассказываю полностью, потому что в наших землях нельзя говорить о деле, которое еще не сделано, - он как-то понял, что у нас есть проблемы, и его забота тоже хороший показатель.

- Хорошо, если тебе понадобится помощь, ворота нашего стана всегда открыты для тебя и твоих друзей. Пора отдыхать. Вас поселят в первом доме, - он встал, чуть наклонился, и дождавшись женщину, что поклонилась нам, поднялся по лестнице на второй этаж. Мы вышли из дома и отправились к воротам – к дому, где жила я. Нас проводили на крыльцо, открыли дверь, и на меня снова нахлынули прошлые ощущения – страх за жизнь Драса, полное непонимание – как выйти из ситуации.

Заснули мы мгновенно – после многодневных ночевок в палатке на земле, эта теплая комната со шкурами на полу была просто волшебством. Перед тем как заснуть, я отворачивала углы настила и смотрела в щели. У меня мелькнула мысль, что если я сейчас засну, то проснусь, и окажется, что внизу снова Драс, Бран и Гор с мужчинами

Еще до рассвета в дверь постучали – женщина внесла чайник и кружки, хлеб, мед и вяленное мясо. Нам велели все, что не съедим, забрать с собой. Я была не против, потому что только Бог знал – сколько дней, или даже недель, нам придется блуждать в поисках побережья.

Когда мы вышли во двор, наши лошади были оседланы, наши скатки и сумки приторочены к седлам, а возле ворот верхом ожидали пятеро мужчин, которые должны были передать нас только Драсу. Я была благодарна Харэму, потому что, если бы он не предложил провожающих, нам пришлось бы просить его об этом.

Теперь мне нужно быть особенно внимательной к дороге: записывать время в пути, отмечать повороты. Давно, когда мы впервые с детьми выходили в лес, отходили на охоту, у нас с Драсом и детьми осталась договоренность – особенным образом повязанные тряпочки. После того, как ленточку привязывали на ветку, мы завязывали узелки на кончиках, а рядом с ленточкой, ножом вырезали букву «Л» или «П». Особенно удобно это было сделать на перекрестках.

Я не показывала своих «хлебных крошек» харкамам, они и так знали дорогу, а мои «записки» - наше личное. Что же там на кораблях сейчас происходит? Я очень надеюсь, что они специально ждали время, чтобы наш уход никак не связали с уходом флотилии.

- Здесь совсем другая почва, - Юта то и дело сходила с лошади и рассматривала землю и растения.

Так и было, травы, как  таковой, найти было сложно. В основном, мы шли по мхам, застилавшим землю. Я боялась, что это топи, но харкамы шли уверенно, словно это их путь, который они проходят ежедневно. На возвышениях росли деревья, и там трава была уже выше щиколотки, но низины парили туманами и пахли все теми же перьями, видимо здесь везде есть нефть.

- Если пойдете другой тропой, можно уйти вниз, - чуть задержался, дожидаясь нас один из сопровождающих.

- Как это вниз? – я не сомневалась, что Юта не станет молчать, потому что ей было любопытно все.

- Земля забирает человека вместе с лошадью, и закрывается над ними, будто ничего и не произошло. Мы долго ходим этой дорогой, а когда к нам приходят васары, мы завязываем им глаза. Харкам всегда сам ходил за эту «голодную землю», вы первые, кто идет здесь, кроме харкамов, - мужчина явно был горд этим, и давал понять, что нам оказана просто неимоверная честь.

- Я благодарна вашему Правителю… - я хотела дать понять, что мы это ценим, потому что так оно и было, на самом деле.

- Наши люди тоже благодарны тебе, Макраш, и наши народы всегда будут это помнить, ведь в эти холода мы могли почти все уйти, но сейчас видим, что можно выжить, и наши сердца наполнены радостью и благодарностью, - при этих словах дикаря, остальные его спутники чуть притормозили, посмотрели на нас и поклонились.

- Как твое имя, мы же должны как-то называть друг друга? Я Юта, мой молчаливый отец – Бор, а Сири вы называете Макраш, - не унималась Юта.

- Я Сафал, а мои братья не очень говорливы, можете называть нас Сафами, - наконец-то наш сопровождающий расслабился и чуть улыбнулся. – Скоро наши женщины поедут в ваш стан, чтобы учиться делать хорошую еду, выращивать вкусные корни и ягоды от болезней, и мы надеемся, что вы тоже будете чему-то учиться у нас.

- Да, нам многое интересно, но сейчас мы должны надеяться, что задуманное нами получится, и мы снова сможем жить спокойно, - незачем им пока знать много о нефти, хотя, я и сама не очень хорошо знаю. Но, перегонку опробовать можно, хотя бы ради хорошей зажигательной смеси. Если не получится, подойдет и нефть – благодаря тому, что загорается она мгновенно, разливается, увеличивая территорию огня, нефть – самое лучшее оружие этого времени.