Дьявол!.. Как же паршиво!..

Я, видимо, изменился в лице, потому что епископ участливо положил мне руку на плечо и сказал:

– Лорд Мак-Моран, такие известия для вас удар. Надо пережить, осмыслить. И не знаю, уместно ли, но не нахожу слов, чтобы выразить почтение и признательность. Род Мак-Молоуни перед вами в неоплатном долгу. Прошу, пройдемте, я угощу вас грогом!

– Да, – пробормотал я несколько растерянно. – Конечно, ваше преосвященство!

Пока шел в офис Коула, я ругался. А так как логово моего лысого друга расположилось в старом деловом центре, на одном из верхних этажей огромного здания-колонны, то к середине пути я стал истинным экспертом в разного рода злословии. Освоил и литературные обороты, прям кружева, состоящие из ироничных и саркастичных едких, как кислота, намеков, красочных эпитетов и метафор, метких сравнений. Потренировался и в грязной площадной брани, услышав которую, дамы из верхнего города падали б в обморок пачками, а портовые грузчики записывали, чтоб не забыть.

Я был зол. Нет, не так. Я был чертовски, невероятно и люто зол. Вот прямо в бешенстве. И первое, что хотелось сделать, – выбить дверь в конуру Проныры ногой. Чтоб красиво и эффектно, как в хороших детективных романах. А затем набрать в легкие побольше воздуха и яростно гаркнуть: «Где, демоны побери, субмарина?..»

Момент я представлял. Ясно. В деталях. Видел почти воочию, как друг вздрогнет и округлит глаза, моментально вспотеет, как шарахнется и чуть не упадет со стула. А затем вытянет руки вперед с открытыми ладонями, предложит «обсудить цивилизованно».

Я буду грозен и неумолим. Как надвигающийся катаклизм. Как орда фоморов в атаке… Черт, да я почти смаковал фантазии!

Но столкновение с реальностью произошло, когда заявился в огромное и старое здание, отданное под всякого рода мелкие частные конторы и офисы. Именно здесь, насколько знал, ушлый приятель и арендовал помещения. И закипать я начал в тот момент, когда вместо быстрого броска пришлось долго толкаться в узком и темном, смердящем немытыми ногами шлюзе вместе с заморенными клерками. Дождался и, цедя ругательства, вырвался в грязный зал, поскользнулся и чуть позорно не шлепнулся в сомнительного вида лужу.

Окончательно меня добило, когда рванул рычаг вызова гостевого лифта, но вместо характерного звонка и гула моторов из-за стойки администратора выглянула пожилая женщина. Полнеющая, явно не готовая пока мириться с суровой реальностью, ее голову украшал давно не стиранный парик, а морщинистые губы были жирно подведены кричаще-алой помадой. Она выдала визгливую тираду о том, как ее достали всякие идиоты, не умеющие читать.

Проследив в направлении, куда указывал блещущий красным лаком ноготь, я увидал табличку: «Лифт не работает. Приносим извинения». И пару раз перечитал, не в силах поверить.

Подъемников в здании три, но лишь один предназначался для посетителей. Чтобы вызвать другие, необходим специальный ключ. Или приглашение. Но у меня ни того, ни другого. И медальон лорда тут не сработал бы. В такие заведения аристократы не ходят. А если ходят, то в окружении слуг, телохранителей, с помпой и пафосом. Пока буду доказывать, что титул не поддельный, поднимут на смех, потом вызовут гвардов. Те в свою очередь предложат прогуляться, лишь в участке разберутся и принесут извинения. Может быть. Однако время будет потеряно, запал тоже иссякнет.

И потому я плюнул в сердцах, направился в поисках лестницы.

Подъем оказался без преувеличения самым долгим в моей жизни. И если первые этажей сорок оставались силы придумывать изощренные ругательства и внутренне возмущаться, то дальше я банально считал грязные заплеванные ступеньки, с трудом переводил дух на площадках.

Злиться было от чего. Ведь в разговоре с инквизитором я очень уверенно выгораживал «доверенное лицо». Но когда вернулся в грот и полез в связку документов, которые привезли с багажом, чтобы убедиться в своей правоте, отмахнуться от противной неуверенности, вместо вздоха облегчения пришлось изрядно удивиться.

Просмотрев мельком арендный договор, я ничего страшного не увидел. Но затем начал рыться в приложениях, маршрутном листе и несколько напрягся. Потому как, судя по всему, «Бегущая кошка» должна была пройти из Дортмунда через Порт-Артур на Шельфе, крупный торговый узел, а затем повернуть на север, следуя через малые аванпосты и шахтерские поселения. Заявленный груз – набор запчастей для добывающих буров и комбайнов.

Вроде противозаконного на первый взгляд нет. Хотя, если подумать, Порт-Артур являлся чем угодно, но не промышленным центром. И отгружали там преимущественно товары оранжерей, а не заводов. А он еще слыл перевалочным пунктом наркоторговцев. Да и мой кораблик слабо походил на сухогруз, способный таскать железяки в объеме, делающем такие перевозки выгодными.

К тому же Старик сумел нарыть новостные сводки. Там ясно указывалось, что судно, смахивающее на «Кошку», взяли на абордаж пираты. Потом видели в порту дальнего шахтерского поселения, но и оттуда оно исчезло как призрак.

Пожалуй, в иной момент засомневался бы. Но сейчас для меня стало совершенно ясно, что захватили кораблик по наводке. И что Коул если и не знал о тайном грузе, то закрыл глаза на несоответствия в официальной легенде. И тем обманул меня, так как изначально заверил, что арендатор заслуживает доверия, уважаем, почитаем и относительно честен.

Перевозку дефицитных товаров ради спекуляции и контрабанды я бы стерпел. Драгоценностей или предметов старины тоже. Но наркотики… Проныра прекрасно знал, что я предпочитаю с ними не связываться, отношусь к дури крайне отрицательно. К тому же слишком скользко и опасно. В данной сфере вращаются не ценители прекрасного от мира преступности, а откровенные мерзавцы. Мерзавцы, способные испортить и жизнь, и здоровье, и настроение.

Среди контрабандистов есть люди с принципами. И лысый приятель, как правило, не спорил, искал других клиентов, поадекватнее и понадежнее. Как правило. Но не теперь.

Не знаю, что взбесило больше: потеря субмарины, сам факт предательства от человека, коему доверял, или то, что его действия пусть и случайно, но привели к возникновению интереса инквизиции и Церкви к моей персоне. Ведь годами избегал встреч со святошами, а тут столь нелепо вляпался.

Весьма вероятно, что Ардал и те, кто стоял за ним, не знали о том, что я искатель. Не ведали, что мои оковы не совсем… э-э-э… надежны и законны. В противном случае не отпустили бы. Более того – жарился бы сейчас на углях, рассказывая как на духу историю жизни, выдавая имена.

Но, по-видимому, Церковь не заинтересовалась, отвлекшись на нападение революционеров и Прорыв. Как минимум не настолько, чтобы расследовать легенду достаточно внимательно. Следуя же наставлениям Дампира, я безукоризненно следил, что и кому говорю, как себя преподношу. Действовал через подставные компании, заметал и путал следы, менял личины. И то, что находился сейчас на свободе, свидетельствовало: поступал верно. До третьего дна моей истории не докопались.

По крайней мере, я себя так успокаивал. Хоть и разумел – абсолютных легенд не бывает. Теперь, когда Церковь взяла меня на заметку, следовало действовать осторожнее.

Следовало бы, да. Но я не мог позволить себе такой роскоши, как развалиться в кресле лорда, попивать вино и ждать, когда утихнет буча. Не сейчас, когда за спиной, как топоры, нависли долги и мистическая тварь, и вообще вокруг творилось нечто непонятное. Я жаждал разобраться, восстановить контроль над ситуацией. И собирался начать с выяснения, что же заставило лысого дельца пойти на подставу, чем соблазнился или чего испугался.

У Коула могли быть сведения о том, что на самом деле происходило на пограничье. И как корабль оказался замешан в историю с проникновением Вестников.

Кроме того, хорошего настроения не прибавила и выволочка, что устроил Дампир, увидав мою вновь побитую физиономию и выпытав историю похождений. Костерил меня так, что пыль с потолка сыпалась, в выражениях не стеснялся. За опасную затею, за то, что попался в руки каким-то вшивым революционерам, за идиотский порыв догнать кукловода и что в итоге попал пред светлы очи инквизиции.