- А если они хотели дать вам свои знания, если они умнее чем вы?

- Если мы смогли их поймать, значит, они глупы.

- Ты знаешь, что такое корабль?

- Нет.

- Ты знаешь, что такое лапах?

- Нет.

- Ты знаешь, как добыть железо?

- Нет.

- Где вы берете железо?

- Забираем у васаров.

- Силой?

- Нет, они платят нам, чтобы мы разрешали им ходить по нашим землям.

- Ты видел большую воду, такую большую, что не видно ее края?

- Нет, такой воды нет.

Иди, Харэм, нам нужно выйти. Приходи завтра.

- Ты знаешь, как добыть много железа?

- Я знаю очень много, но эти знания я передам только самому достойному, тому, кто не разозлит землю. Иди.

Мы вышли из воды, и долго стояли, укутавшись в ткань, наслаждались распаренным телом. Я показала Сиге пористые камни, что походили на пемзу. Ими можно было натирать тело. После этой воды кожа была мягкой и чистой, скорее всего, из-за того, что в ней много различных минералов.

Хорошо, что они не знали о море, не видели наших земель, но о них знают васары, и когда-нибудь, когда у них не будет рабов и металла для платы харкамам, они расскажут. Этих лучников нам будет сложно победить.

Этот мальчик не особо любим отцом. Тот явно делал ставки на старшего, а этот живет своей жизнью любопытного дикаря – ученого. Нужно дождаться когда растает снег. Тогда можно бежать. Очень странно, что они не отправили по следам своих охотников. Надеюсь мои слова, или слова кого-то из наших мужчин убедили их, что они не имеют стана. Но Харкам не дурак, он понимает, что тех же лошадей нужно кормить, и если они проверили сумки, а они точно проверили, то они увидели и хлеб, и крупы. Мяса у нас с собой было мало, и оно было сухое, но понятно, что это не дикое мясо.

Нужно придумать – как поговорить с Драсом. А если просто поступить так, как мне заблагорассудится? Я же здесь хозяйка, я же Богиня!

Во дворе стоял Харат – младший сын хозяина стана. Я подошла к нему. От моей головы шел пар, и он смотрел на меня с трепетом.

- Ты должен всегда помнить, что не старший брат, а ты займешь место отца, - я прошептала ему это почти в ухо. – Только не говори пока никому, Харат. Никому!

Я не сомневаясь открыла дверь под крыльцом, за которой были мои люди и мой муж. Подошла к ошарашенному Драсу, обернулась к охраннику, что сидел у печи, подняла руки Драса и показала тому, что нужно открыть замок.

Человек сначала хотел что-то закричать, потом увидел мое лицо и засомневался.

- Хэ, - выдохнула я, и охранник запереминался с ноги на ногу еще сильнее.

- Госпожа, господин запретил снимать с них железо.

- Я буду говорить с ним, - я указала на Драса. Приведи его ко мне, - я вышла не оборачиваясь, вошла в соседнюю дверь, где Мухара постоянно варила мясо с тестом.

Я взяла с ее головы платок, прихватила котелок, что висел на железном крюке над очагом, и вышла из женской комнаты. Мухара даже не поняла – что произошло.

Я вошла в мужскую комнату, и поставила котелок на низкий столик, что стоял в центре. Охранника не было. Я встала лицом к двери и быстро, но очень тихо проговорила:

- Они не знают, что есть море, оружием их снабжают васары. Васары пока не рассказали им о наших городах, или рассказали, но они ждут тепла. Я пока не знаю, что будет дальше, но мы обязательно уйдем отсюда.

- Он тебя не обижает? – Драс говорил это очень тихо, и ему было стыдно. Я обернулась. Бран сидел за его спиной, и смотрел на меня исподлобья.

- Нет, Драс, он не прикасается ко мне. Ешьте быстро. Если придет охранник, скажите, что есть заставила я, - я вышла, как только услышала торопливые шаги охранника, что наткнулся на меня в двери, и тут же опустил голову.

- Зачем тебе ассары, - Харкам ворвался в комнату, и Сига, что расчесывала мои волосы, подскочила и отбежала к дальней стене. Я не шелохнулась, и продолжала сидеть с закрытыми глазами. Он часто дышал и был зол, а я боялась открыть глаза.

- А зачем тебе ассары? – я открыла глаза и зло посмотрела на Сигу. Она опустила голову и вернулась ко мне. Опустилась на колени за мной и продолжила расчесывать мокрые еще волосы.

- Они обрабатывают наши земли. Наши воины не работают на земле, - его голос успокаивался, но я не смотрела на него.

- Земля ничего не даст, если люди, которые на ней работают, ненавидят ее, Харкам, - я повернулась к нему. – Они не земледельцы, они охотники.

- Мы научим и заставим их работать.

- Ваша еда вас убивает, Харкам. У большинства твоих воинов нет зубов, и скоро они не смогут ходить – у них будут болеть кости.

- Они едят мясо.

- Нужно есть плоды, что дает земля, иначе, вы сами себя убьете. Нужно пить травы и ягоды.

- Где взять эти плоды?

- Они дадут! – я указала на Сигу. – Они знают очень много, и ты мог бы жить с ними в мире.

- Они дикие звери, и не знают Богов.

- Когда начнут умирать люди, виноват будешь ты, - я снова закрыла глаза.

- Мой сын боится меня.

- Потому что ты теперь знаешь, что у него в голове. Вы не думаете о своих воинах и своих женщинах и детях. Скоро все начнут умирать от такой еды. Ты видел, у ассаров есть все зубы, а у твоих сыновей уже нет, хоть они еще молоды.

- Воинам не нужны зубы, им нужен лук и бесстрашие.

- Зачем ты позвал меня?

Он посмотрел на Сигу, и махнул ей в сторону двери. Она схватила покрывало и вышла за дверь.

- Мне не понятно, что делать дальше, Макраш.

- Ты думаешь только о том, чтобы остаться правителем, а не думаешь о том, чтобы твое имя запомнили будущие поколения, - я встала напротив него и посмотрела в его глаза.

- Мои сыновья продолжат мой путь.

- Они начнут свой, а тебя забудут, как правителя, при котором умирали воины и дети. Сколько умирает каждый яркий? – на окраине леса я видела много свежих холмиков, которые были накрыты тканями, прижатыми камнями. Ткани были свежими.

- Шесть или восемь.

- Давно?

- С начала холодов.

- Сейчас будет все больше и больше, Харкам, - весенний авитаминоз никто не отменял, и я ни разу не видела здесь даже отваров на травах.

- Что делать, Макраш?

- Ассары могут научить тебя, но ты должен отпустить их, и попросить вернуться с плодами и травами. Детей умрет много. Их матери проклянут тебя и твоих сыновей.

- Боги забирают слабых.

- Твой младший сын слаб, и может не дожить до тепла.

- Так решают Боги.

- Все умрут, и эти земли займут васары, и будут пасти лошадей на ваших могилах, уходи, пусть приведут ассара, - я села и закрыла глаза. Я надеялась, что посеяла в его голове мысли, и теперь оставалось только ждать.

Сига пришла сразу после того, как он вышел. Мухара принесла неизменное блюдо с куском разваренного мяса и шариками из теста. Я раскусила тесто. Оно было с яйцом. Мука была серой. Один раз в месяц этот бешбармак был бы прекрасным блюдом, но ежедневно есть его было невозможно. Те, кто беднее, скорее всего, ели хуже. А вот это надо узнать.

- Одевайся теплее, Сига, мы пойдем осмотрим поселок, я встала надела шубу и свои меховые чуни.

Дома располагались рядами. Здесь были дома на семью, откуда выходили мужчины с детьми, женщины выглядывали и сразу прятались. Были большие двухэтажные дома, где, скорее всего, жили мужчины без семьи. По улицам пахло курдючным жиром, на котором что-то жарили уже не в первый раз. Через десять рядов домов начались «фавэлы», где к плохонькому домику были прилеплены курятники, скотные дворы, были огорожены большие загоны, в которых блеяли овцы. Некоторые люди смеялись беззубыми улыбками младенцев.

Мне было не понятно – они всегда так ели, или сейчас у них не осталось запасов? Неужели ежегодно в зиму умирает столько людей?

В конце поселка были огромные скотные дворы, стойла с лошадьми, среди которых я узнала и наших черных красавцев – меринов Драса, Гора и Бора. Они были как три алмаза среди остальных. У наших охотников были помеси, но лошади все равно были крупнее, чем лошадки харкамов.