Подчиняясь жесту, я присел в низкое, жесткое и не очень удобное кресло – тоже специально подобранное, допрашиваемый обязан чувствовать свою незначительность, дискомфорт. Подождал, пока дознаватель расположится в своем, высоком и мягком, откроет журнал и возьмется за самопишущее перо, произнес:

– Итак…

– Итак, – повторил монах, пробежался взглядом по записям, – я сожалею и приношу свои извинения, лорд Мак-Моран, но вы оказались участником вчерашних событий.

– Невольным, – вставил я, подняв палец вверх.

– Вероятно, – ничуть не смутился Ардал. – Но важным и непосредственным. А так как вы…

– Скованный, – кивнул я.

– Именно, – согласился дознаватель, поднял голову и окинул еще одним изучающим взглядом. – Скованный. И ко всему прочему в деле замешаны запретные умения, я как представитель Церкви обязан провести проверку.

– Как и говорил, готов содействовать, – подтвердил я, не моргнув и глазом.

Безусловно, допрос у инквизитора, а никем иным Ардал быть не мог, не то, в чем хотелось бы участвовать. И данный разговор без преувеличения очень опасен, мог привести к непредсказуемым последствиям. Монахи в состоянии раскопать слишком многое о моем прошлом, если еще не раскопали.

Отказаться я не посмел. Такое лишь укрепит подозрения, сгущающиеся надо мной, как дым. Церковь старается не лезть в дела аристократии без веского повода. Но злопамятна, и если разворошить гнездо кусачих угрей, можно легко нарваться на неприятности.

Схватить как простолюдина не смогут, но подставить – легко. Им фабриковать улики и не надо. Элементарно сказать, будто некий лорд спутался с повстанцами. Пустить слух там, оплатить заметку в газете тут. А завтра к моему гроту явится толпа соседей-линчевателей. И Совет не заступится, ведь меня пока по-настоящему не признали.

– Хорошо, – склонил голову монах. – Смирение есть благость, и я рад, что не придется…

– Увещевать, – подсказал я.

– Именно, – не удержавшись, хмыкнул дознаватель. – Расскажите о том, что произошло с вами на приеме.

– Конечно, – легко ответил я. Откашлялся, сделал вид, будто задумался, а потом начал с момента, как ступил в грот Мак-Молоуни. Историю о том, как крался к келье Абрахама, естественно, опустил. Вместо того перенес повествование на момент, когда заплутал и попал в лапы террористов. В целом по времени не слишком врал, а скромно недоговаривал. Почти совпадало, ведь на дорогу я потратил немного, минут десять в комнате епископа, потом обратный путь. Тут уличить меня трудно.

То, что происходило далее на складе, описал подробно и обстоятельно. И как погнался за кукловодом, как рыскал в толпе, поссорился с Мак-Кейном. Как потом догадался направиться к епископу и увидел служанку, кинулся в бой.

Ардал что-то сосредоточенно записывал, не поднимая взгляда. Затем постучал пером по столешнице в раздумьях, нахмурился и произнес:

– Занятно. Ведь на склад, где засели экстремисты с заложниками, направлялась охрана, а вы умудрились как-то не столкнуться с ними.

– Не очень-то и спешили, – проворчал я. – Я думал, уж у кого-кого, а у Мак-Молоуни должны быть профессионалы.

– Да, охранение задержалось, – признал монах. – Но тому есть веская причина.

– Неужели? – заинтересовался я, вопросительно приподнял бровь.

Откровенно говоря, на ответ и не надеялся, закинул пробную сеть. Ждал, что дознаватель свернет тему и продолжит опрашивать, но тот против ожиданий пояснил:

– Что в помещении засели налетчики, люди лорда вычислили достаточно быстро. Разведка дома и Церкви предупредила о возможном инциденте заранее.

– Тогда почему не отменили прием?

– Вероятность не является уверенностью. Сведения оставались непроверенными. К тому же подобные покушения готовятся каждый месяц по десятку.

– Если на все реагировать, придется жить в бункере и дрожать от каждого шороха. Ладно, но коль готовились к возможному нападению, почему не организовали штурм на складе?

– Перенаправили силы на другое. В момент, когда вас и остальных держали под прицелом те двое, проводился перехват второй группы с заложниками.

– С детишками лордов? – догадался я, состроив ироничную гримасу. – Ну конечно! Несколько слуг и пара аристократов не столь важны, как золотая молодежь. Выкуп позволит террористам разжиться деньгами, окрепнуть. Логично. Но хоть удалось отбить?

– Да, – кивнул Ардал. – Операция прошла успешно. Застали врасплох, когда те пытались открыть люк в канализационный коллектор, перебили и освободили пленников. Но те, кто ждал внизу, сумели скрыться, воспользовались замешательством бойцов.

– Полагаю, и вышколенные солдаты не сразу решились прыгать в жидкое дерьмо без респираторов и костюмов.

– Верно. Но и заговорщики не рассчитывали, что охрана Мак-Молоуни отреагирует так быстро. А защитники не знали о втором пункте в планах террористов. С отвлечением внимания, покушением на самого епископа при помощи адепта запретных умений.

– И потому кинулись к складу с запозданием, – сделал заключение я, покачал головой. – Соответственно, не сумели отреагировать на угрозу в виде кукловода.

– Вы очень быстро выстраиваете верные последовательности, – сказал монах. Отложил перо и размял пальцы, добавил неохотно: – Никто и предположить не мог, что террористы тщательно продумают план действий. Наши службы искренне считали, что в Таре не осталось гностиков такой специализации. Тот, с кем довелось столкнуться, изначально числился артефактором, но потом где-то нашел книги, сумел переучиться. Но меня интересует другое. Зачем вы вообще бросились за ним? Ведь сознавали, что враг сильнее?

– Взбесил, – честно признался я. – Терпеть не могу, когда смотрят с таким презрением. И не хотелось, чтоб покалечил друзей.

– Думал, сейчас скажете, будто хотели спасти епископа. Или вообще людей.

– Разве я похож на героя?

Дознаватель помедлил с ответом, ощупывая меня глазами, качнул головой:

– Нет, не похожи. Но поступили именно как герой, хотя шансов на успех почти не было. Насколько понимаю, сформировали из силы Изнанки щуп и решили ударить по управляющим нитям, чтобы вернуть женщине контроль над телом?

– Да. Решение очевидное.

– Наши специалисты говорят, что и единственно верное. Но также замечают, что вам фантастически повезло. В момент удара контроль гностика, вероятно, ослаб. То ли отвлекся на маскировку, то ли испугался, или виновато расстояние. Не произойди подобное, и мы бы не беседовали. Не получилось бы у вас и будь кукла, допустим, фанатиком повстанцев, добровольцем в сговоре с террористами.

– Последнее исключено. Я бы почувствовал.

– Знаю, – ответил монах, подтянул к себе другой журнал и небрежно пролистал пару страниц. – Вы эмпат, и сие многое объясняет. В том числе чуть бо́льшую власть над Изнанкой, чем положено в низшем ранге. Но все равно слишком много везения.

– Хотите сказать, так не бывает? – хмыкнул теперь я.

– На собственном опыте могу сказать, что в нашем мире случаются и более непостижимые вещи, – спокойно сказал Ардал. – Но предпочитаю не воспринимать на веру, а проверять и изучать.

– Странно слышать такое от представителя Церкви, – усмехнулся я.

– Наверное, – вернул улыбку дознаватель. – Но вы бы удивились, узнав, насколько многогранна наша организация. Если бы остались с нами.

– Сожалею, – лицемерно вздохнул я. – Но с семинарией пути разошлись при обстоятельствах от меня не зависящих, а Лига предпочла не связываться со столь строптивым и бездарным учеником. Тем не менее, в соответствии с законом, наградили оковами.

– И вы не жалеете?

– О чем?

– Могли бы быть причастны к чему-то большему. Развили бы способности.

– Увольте! Предпочитаю жить своей жизнью, а не навязанной кем-то.

– Но тогда почему вернулись в Тару? Почему решили принять титул? Ведь тоже своего рода навязанная роль, которых, я так разумею, сторонитесь.

«О! А сейчас опасно, чертовски опасно. Проклятый святоша плавно и умело свернул к моему прошлому. Видимо, не зря занимает должность, спокоен, логичен, умен. Грубоватые попытки сбить с толку попросту проигнорировал. Не стоит забываться, одна ошибка, и потащит в настоящую допросную…»