Наверное, я минуты две рассматривал запутанную вязь из хорд, дуг, кругов и овалов, звезд, символов защиты и атаки. Рассматривал и внутренне дивился: кто-то приложил невероятные усилия и потратил кучу времени, чтобы увязать их между собой, заставить работать. Если попробую вышибить, меня отбросит прочь. Попытаюсь взломать замок, ударит током. Полезу на ту сторону, огреет ментальным молотом, парализует и, возможно, покалечит. И так до бесконечности.

Управлялось безобразие кодовым замком из Изнанки. Лишь обладающий даром либо специальным ключом-активатором мог невозбранно отпереть люк.

Ну или человек с отмычкой работы Старика.

Хмыкнув, я быстро осмотрелся. И убедившись, что поблизости никого, достал из потайного кармашка черную бусинку. Повел над дверью, и когда в бездонной черноте стекла возникла яркая светлая точка, резко вдавил шарик в металлическую створку.

Раздалось шипение, треск. Брызнул злой черный дымок, и на гладкой поверхности металла проявились светлые линии. Рисунок неуверенно дрогнул, фигуры сместились. Квадраты превратились в ромбы, эллипсы в круги, символы Изнанки выстроились в иную последовательность, потом еще и еще, быстро-быстро замельтешили, пока не сложились в конечный рисунок.

«Получилось?»

В ответ раздался звонкий щелчок, и люк дрогнул. Тьма внутри отступила под неуверенным светом ламп.

Хороша поделка Дампира. Разве что время действия ограничено десятью минутами и сама вещица одноразовая. А делать – неделю минимум убить, чтобы связать и скомпоновать сложнейший контур, привязать к вещественному воплощению. Хорошо, что имелась готовая в запасе. И плохо, что пришлось потратить.

Но я все равно внутренне возликовал. Приложил стекло к глазу и внимательно осмотрел люк, порог. Потом осторожно толкнул створку и ступил внутрь.

Пожалуй, испытал разочарование. Жилище могущественного епископа представлял как угодно, но не так… буднично.

Комната… нет, келья, хоть и просторная, но аскетичная. Узкая постель, почти корабельная койка в углу у стены, одеяла из грубого серого войлока. На каменной стене символ солнца из почерневшей от времени стали, под ним грубоватая и на вид очень старая фигурка Христа, выточенная из цельного куска камня. Письменный стол, несколько полок с книгами, платяная ниша со сдвижной дверцей в виде мутного зеркала. На полу циновка, сплетенная из волокон водорослей, стандартный щиток рекуператора с индикаторами углекислоты и кислорода у входа, напротив ход в уборную. И никакой защиты.

Хозяин комнаты то ли чересчур доверял гностическим замкам, то ли боялся сам спросонья нарваться на активную ловушку. А может, уповал на святость стен. Кто знает, что в голове у фанатиков.

Факт оставался фактом, ничего потенциально опасного я тут не ощущал. Не видел и через окуляр. Лишь тусклые нити у стола да какое-то сплетение у кровати. Подогрев – пришло прозрение через секунду, мерзнет владыка.

Потянув воздух носом, я пару секунд потратил на то, чтобы определить: чувствую запах пота, чернил и вина, а не чье-то упрямство с усталостью. Немного расслабился и направился прямиком к письменному столу. Книг и писем касаться не стал. Книжные черви, коим в любом случае являлся Абрахам, обычно чувствуют, когда их драгоценности трогает кто-то посторонний.

Вместо этого аккуратно выдвинул верхний ящик, мельком осмотрел перья для ручек, пузырьки с чернилами, тушь, печати, уголь и карандаши. Во втором оказались аккуратные стопки бумаги и запечатанные послания. С третьим пришлось повозиться, так как присутствовал слабенький гнозис-замок. Но получилось вскрыть без помощи артефактов и снятия татуировок: коротким воздействием, похожим на укол.

Что ж, кажется, не прогадал.

Едва потянул за ручку, ощутил призрачный жар, мощно ударивший в лицо. Чуть не отшатнулся, но сдержался и максимально осторожно выдвинул. Что ж, ясно, отчего не ощутил вибраций Изнанки, – ящик экранирован селенитом в виде тонких листов.

На дне лежало несколько потемневших от времени перстней и более древних монет, короткий деревянный стик с затейливой резьбой. А сверху валялся тот самый медальон, описание коего видел в записках монаха и на фотографии. Потертый бронзовый диск. Круг, а внутри крест. Без изысков, без чеканки. Потертости, раковины после литья, явные следы молотка или пресса.

От остальных предметов явно тянуло дыханием Изнанки, причем столь мощно, что становилось ясно – гностики тут и близко не стояли. Игрушки работы теургов. А вот в медальоне я не ощущал ровным счетом ничего. Странно.

Копия? Тогда зачем хранить вместе с подлинно ценными артефактами? Наложена скрывающая печать? Но равно я должен бы ощущать какое-то эхо.

Озадаченно нахмурившись, я провел над медальоном ладонью. Посмотрел через окуляр – бесполезно, стекло моментально потускнело и чуть не треснуло. Фон других побрякушек чуть не сжег инструмент. Я приглушенно ругнулся и достал из потайного кармашка на ремне ограненный изумруд и подержал над железкой.

Непонятно. Проверенный и мощный индикатор ничего не показал. Но вибрировал и мерцал над другими ценностями епископа. Вроде б обычная побрякушка. Или с каким-то секретом внутри, хитрым механизмом, что активируется лишь при проникновении Изнанки в реальный мир? Вроде флейты. Со стороны посмотришь – палка как палка, а догадаешься дунуть – появляются звуки. Иногда даже красивые. Слышал я и о таких машинах теургов.

Лишь через минуту до меня дошло, и я застыл столбом не в силах принять решение. Остальные мелочи стоили явно довольно много, но рисковать понапрасну не хотелось. Ведь обычно на изучение артефактов я тратил часы или брал с собой проверенные, но громоздкие инструменты: экраны, изолирующие перчатки, гасители, стабилизаторы флуктуаций Изнанки.

Сейчас в силу определенных обстоятельств подобная амуниция недоступна. Да и не настолько я скатился, чтобы промышлять глупым воровством. У таких вещей уникальные параметры фона, найдут, как по следу из крошек, раньше, чем дотащу до перекупщика.

Но медальон? С виду ничего угрожающего. Тогда почему сомневаюсь?..

Будто в насмешку откуда-то из коридора послышались далекие голоса, шаги.

– А-а… к Вестникам! – фыркнул я, решившись. И порывисто наклонился, чтобы схватить цепочку.

Но не успел, пальцы застыли буквально в волоске от металла, когда раздался тоненький девичий голосок за спиной:

– А я думала, ты умнее, Мак-Моран-н-н.

По спине продрало таким морозом, что заледенели мышцы, а волосы встали дыбом от ужаса. Ведь не ощущал присутствия или посторонних эмоций, все мое существо кричало о том, что в покоях церковника никого.

Краем глаза я заметил, как заметались ожившие Тени по углам, и резко развернулся, готовый к чему угодно.

Но не к тому, что прямо в левое ухо ласково подуют, а от плеча к спине легко пройдутся чьи-то остренькие коготки.

– Мак-Моран-н… ты такой забавный, – шепнула неизвестная. – Такой порывистый. Такой живой… Можно я укушу тебя?..

– Сгинь! – рявкнул я, не выдержав. И вновь развернулся, насколько мог быстро.

Тени шарахнулись следом, и я вновь оказался напротив стены – задыхающийся, с бешено колотящимся сердцем, перекошенным от ярости и страха лицом. По спине продолжало сыпать страшным холодом, где-то на грани видимости метались знакомые Тени. Изо рта вырывались облачка пара и серебристо-белой пылью осыпались на циновку.

– Ты как собачонка, гоняющаяся за своим хвостом, – хихикнула Тень. – Заба-а-авный. Да-да, забавный.

В ответ я лишь стиснул зубы. Да так, что показалось, будто крошатся. И едва удержался, чтобы снова не рвануться на знакомый голос. Исчезли шипящие змеиные нотки. Но интонации те же, тот же тембр чудовищной женщины из кошмара в фамильном гроте.

Почему сейчас? Почему именно сейчас, Люцифер тебя задери?!

Мысль настойчиво билась в голове вместе с кровью, хоть секунды считай. Сколько осталось до того, как перестанет действовать отмычка? Минута? Две?..

Но вместе с тем я стал приходить в себя от первого испуга, начал соображать.