— Лучше помолчи, — перебил его.

В глазах вора отразилось любопытство, но парень, слава Тьме, сообразил правильно и кивнул. Еще минут десять болтали о каких-то пустяках: погоде, бабах, пережевывали стойкие сплетни. А потом Гай как-то незаметно скользнул в сторонку и бесследно растворился в толпе. Лишь раз я заметил мелькнувшую в кухонном проходе серую куртку, но уверенности не возникло — мало ль ворюг здесь шляется.

Шуму в трактире прибавилось, равно как и людей. Фонарь на цепи колыхался почти беспрерывно, волна алого сияния выхватывала из полумрака красные, распаренные лица… В «Королевский приют» не ходили ради хорошей кухни или приятной компании, здесь решали дела и пили. Кто-то просто так, иные чтобы забыться, третьи на радостях от хорошей сделки. Кружки стучали беспрерывно, кислое пиво и ядреный самогон лились рекой.

Взгляд помимо воли зацепился за нечто чужеродное в царстве возлияний. Внутренности похолодели, по спине продрало легким морозцем… В дальнем углу сидел мужчина, с ног до головы закутанный в серый плащ. Лицо сокрыто капюшоном и тенью, глаз не разглядеть. Но я чувствовал прямой жесткий взгляд. И кроме прочего, от незнакомца попахивало магией. Чтобы разобрать какой, следовало создать поисковое заклятие, а это в свою очередь привлекло бы ненужное внимание служителей…

Нехорошее предчувствие царапнуло по нервам. Еще минуту назад чужака не было, это я помнил четко. И вдруг он появился, сидел, попивал чаек. Взгляд сочился любопытством, легкой иронией… Кто же ты, неведомый друг? Не о тебе ли говорил Гай?..

Медленно и плавно я забрал нож из-под столешницы. Поднялся с лавки и отдал пару серебряных монет ближайшей подавальщице. Девица мгновенно спрятала их в подоле, посмотрела вопросительно: сдачу давать? Но смекнула и заулыбалась, указала пальчиком в сторону кухни. Сама побежала впереди, чуть подобрала юбки, чтобы было ловчее…

На пороге я рискнул оглянуться, словно невзначай прошелся взглядом по толпе — как же, ухажер боится неприятностей. Но чужак и не думал скрываться, следил с явной насмешкой. То ли дурак, то ли очень уверен в себе… Что ж, посмотрим.

Узкий коридорчик перед кухней повезло проскочить без задержек — девица уже забралась в пыльную кладовку, нагнулась и принялась сноровисто задирать юбки. Во мраке мелькнул пышный зад, бледная кожа в алой россыпи крупных прыщей. Я торопливо отвернулся, едва сдержав весьма содержательный комментарий, рванул ручку двери и окунулся в царство пара, тяжелых запахов, грязи и пламени. Услышал визг престарелой кухарки, перепрыгнул через огромный котел с кипящей водой и промчался мимо тазов с грязными тарелками.

— Извините, красавицы, дела зовут! — бросил двум испуганным посудомойкам. Пинком распахнул дверь и сиганул со ступенек. Шмыгнул к амбару, прислонился к шершавой бревенчатой стене. Перевел дыхание, поморгал и быстро осмотрелся…

Над головой нависло звездное небо, с востока показался бледный серп луны. Прохладный ветерок приносил со стороны набережной реки Монры запахи тины и рыбы. За невысокой оградой виднелись ветхие дома, узкие улочки, несколько подсвеченных свечным золотом узких окон. Вдалеке покачивался фонарь, круг света выхватывал из мрака неровную брусчатку и серые стены ближайшего здания. Прохожих было мало: компания горластых выпивох и пара смутных теней в подворотнях. Со стороны трактира доносился непрерывный гам, а за стеной амбара успокаивающе хрюкали свиньи.

Посчитав до трех, я проследил свой дальнейший путь. Рванул с места, перемахнул через ограду и помчался к ближайшему переулку. Но тут позади раздались крики и звон железа, громкий топот, по спине стегануло хриплым воплем:

— Вот он! Лови, а то уйдет!..

«Наемники», — вспомнил я, припустил еще сильнее. Но у первого же фонаря чуть притормозил, побежал тяжело и медленно, споткнулся разочек для достоверности. За спиной раздались ликующие вопли, могучее сопение. Я испуганно втянул голову в плечи и скользнул в переулок. Тут резко прижался к стене и выхватил меч.

Лишние убийства претили, но оставлять в живых преследователей было нельзя: слишком упрямые и твердолобые, не отстанут. Как и говорил Гай — молодые… Где-то успели повоевать, разбойничали, естественно. Но бойцы аховые — ни выучки, ни сноровки, ни ума. Топали как стадо волов, дыхание неправильное, тратили слишком много сил. Да и какой уважающий себя профессионал будет пьянствовать перед сражением? А эти изрядно нализались для храбрости, теперь геройствовали…

Буквально через мгновение оба «героя» вырвались из-за поворота и галопом помчались дальше. Но я успел подгадать, сделал аккуратный шаг в сторону и просто выставил клинок. Руку тряхнуло, и один из наемников рухнул как подкошенный с наполовину отрубленной головой, захрипел и забулькал кровью. Второй начал тормозить и оборачиваться. Но я уже схватился за нож. Короткий рывок, мягкий хруст — и в груди неудачника выросла чуть изогнутая рукоять. Боец покачнулся, посмотрел с недоумением и обидой, мягко завалился на бок.

Я глянул в остекленевшие глаза первого воина, медленно отвернулся. В душе проклюнулась острая игла сожаления, сменилась отвращением и злостью. Не к самому акту убийства или трупу… к себе. Потому что ничегошеньки не почувствовал. Приносил смерть столько раз, что вбитое в голову в детстве и юности лицемерное утверждение: «Жизнь — наибольшая ценность» — испарилось из нутра как роса на солнце. Одно было хорошо — хотя бы перестал получать удовольствие от убийства, Гасители Дара помогли…

Секундная тишина сменилась грозным ревом и топотом где-то позади. Сквозь хриплые голоса прорвался дикий вопль: «Облава!» Взвился в небо, утонул в глухих ударах и скрежете. Далеко в ночи сверкнули огни факелов, заблестели клинки… Твою мать! А стражники когда успели нагрянуть? Ведь делают набеги не чаще раза или двух в полугодие.

Осторожно отступив, я вытер меч о труп второго наемника и извлек нож. Хотел рвануть дворами, когда периферийное зрение уловило размытую тень. По спине побежали холодные мурашки, сердце екнуло. Я резко развернулся, приготовился отражать атаку, но ничего не увидел. Переулок был безлюдным, вдалеке покачивался одинокий тусклый фонарь…

Сбоку повеяло ледяным ветерком, послышался шорох. Я вновь заметил эфемерную тень, отпрыгнул и закрылся мечом от возможной атаки. И опять замер… потер глаза, ущипнул себя за руку. Подворотня девственно пуста, не считая меня и парочки трупов. Вдалеке разноголосо лаяли псы, от трактира доносились удары и вопли. Судя по звукам, двери вышибли, теперь публику глушили и вязали.

Вычертил острием клинка полукруг, встал в защитную стойку и мягко переступил с пятки на носок. Секунда, вторая… еще шаг. Ощущения говорили, что вокруг нет ничего угрожающего: пустой переулок, ветхие каменные дома, далеко слева и впереди густые заросли. Окна пустые и темные, ни одного огонька. Даже обыкновенных для подобных мест «щупачей» не было. Бандиты предпочитали работать ближе к купеческому району. Там и клиенты побогаче, и риск нарваться на кинжал ниже. Этой дорогой я ходил каждый вечер, опытным путем отыскав наиболее спокойный маршрут. Но сегодня… что-то было не так. И почему-то вспомнился странный чужак в трактире, насмешка во взгляде…

Я застыл, приказал чувствам раскрыться как можно больше. Вокруг виднелись расплывчатые силуэты стен и дверей, черные зевы окон, неопрятные метелки редких деревьев. Из низины у набережной реки Монры ползли первые ручейки зыбкой дымки — предвестники густого тумана… Но вместе с тем давящее ощущение чужого присутствия усилилось многократно. Холодный взгляд колол между лопаток, ощупывал спину и затылок. На грани восприятия чудились поскрипывания и шорохи.

Лоб вспотел, в груди появился неприятный холодок, маленький шаг в сторону дался неимоверными усилиями. Но онемение разбилось, в мозгу набатом застучала мысль: «Прочь!» Я стиснул зубы, развернулся и отступил в тень. Напоказ расслабился, вогнал меч в ножны. Однако сразу послышались шаги. Несколько звезд над крышей дома по правую руку исчезли, проявились опять. Слева возникло то же движение теней, скрипы черепицы…