— Почему не поручить самому Гарипову? — спросил прокурор Мухсинов.

— С Гарипова тоже не снимается ответственность. Но у Гарипова много других дел.

Возражений не было. Все проголосовали за Санию.

В конце заседания Башкирцев предупредил членов исполкома:

— Однако, товарищи, если мы назначили Ибрагимову ответственной за дело, не будем забывать, какую тяжесть на нее возлагаем. Все должны помогать ей.

Заседание закончилось, народ стал расходиться.

Только Сания не спешила уходить. Вызвав к себе секретаря исполкома и управделами, она отдала им первые распоряжения. Затем, оставшись одна, стала изучать список депутатов.

В дверях показался Башкирцев. Он уже был одет.

— Над чем призадумались, Сания Саматовна? — спросил он. — Идите домой, отдыхайте.

— Да вот, Петр Тихонович, не знаю… справиться бы…

— Ничего, Сания Саматовна, справитесь. Только не надо теряться. И работать ночами тоже не надо.

— Уж очень большую ответственность возложили на меня, Петр Тихонович.

— Из-за этого вовсе не нужно оставаться здесь ночевать.

— Я не собиралась ночевать. Пересмотрела только список депутатов. Ведь одна не справлюсь с проверкой выполнения.

— Верно! Надо опираться на депутатов. Не ошибитесь! Ну, идемте и в другой раз не ждите, чтобы я за вами зашел.

На его шутку Сания тоже ответила шуткой:

— Если будете так баловать, пожалуй, буду ждать.

Наведя порядок на своем столе, она начала одеваться.

Вышли из горсовета вместе. На улице было темно. Хоть и приходилось делать круг, Башкирцев решил проводить Санию до дому.

— Чтобы не говорили, что секретарь райкома не помогает, — пошутил он. — Конечно, дело нелегкое задали вам. Поэтому старайтесь быть твердой, решительной. Полностью используйте предоставленную вам власть. А то у нас начальников развелось очень много. Помните, что никто не имеет права изменить сегодняшнее решение. Если жизнь потребует каких-либо поправок, это можете сделать только вы. Вся ответственность на вас, и не позволяйте никому ставить палки в колеса.

Сания почувствовала, что все это было сказано неспроста. Однако кого имел в виду секретарь райкома, не могла понять.

— Спасибо за заботу, — сказала она. — Если будет трудно, рассчитываю на вашу помощь.

— А я бы хотел, чтобы вы справились без помощи горкома.

Они дошли до ворот дома Сании. Попрощавшись, секретарь горкома направился к себе.

Парадная дверь оказалась открытой, хотя уже было около полуночи. Это удивило Санию. В чем дело? Сания даже не решилась одна подняться по темной лестнице и позвонила.

Наверху послышался мужской голос:

— Кто там?

— Аркадий Андреевич, это вы?

Обычно, когда Сания возвращалась, Аркадия Андреевича не бывало дома, а если и был, он никогда не выходил на звонок.

Сания поспешила подняться наверх.

— Что случилось?

— Больной у нас…

— Кто?

Перешагнув порог, Сания остановилась.

Поперек коридора лежал какой-то рослый человек, В тусклом свете лампочки Сания не могла разглядеть его лица. Слышно было, как он часто, со свистом дышал.

Аркадий Андреевич позвал ее из кухни:

— Идите сюда, Сания Саматовна.

Сания, все еще ничего не понимая, вошла в кухню. Навстречу ей с Розочкой на руках вышла Галина Сергеевна.

— Кто там лежит, Галина Сергеевна?

— Какой-то сумасшедший старик. Говорят, бывший хозяин этого дома.

Хозяин дома?.. Памятливый Фахруш? Сания сразу вспомнила, что к ней приходила Гашия похлопотать за какого-то больного.

— Как он попал сюда? Где Хасан? Где Ольга Дмитриевна?

Сания не успела получить ответа, как на лестнице послышались шаги и чьи-то голоса. Она вышла в коридор. Это была Гашия, за ней шли женщины в белых халатах.

— Вот и Сания, — сказала Гашия.

— Ну посмотри ты на него: куда притащился старый дурень… Пройдите сюда! — Гашия держалась как хозяйка, женщины в белых халатах послушно шли, куда она им указывала.

Гашия показала на лежащего на полу больного.

Одна из женщин, видимо, дежурный врач, вышла вперед.

— Тут темно, — сказала она, — нельзя ли посветить? Надо его посмотреть.

— Что тут смотреть! — возразила Гашия. — Берите его в больницу, там посмотрите.

Из кухни ее поддержал Аркадий Андреевич:

— Конечно. Зачем терять время?

— Хорошо, — сказала женщина в халате. — Выносите!

Гашия с санитаркой уложили обеспамятевшего старика на носилки и понесли вниз.

Сания не пошла за ними. Ольга Дмитриевна и Хасан стояли рядом.

— Как же это вышло, Ольга Дмитриевна? Кто его впустил к нам? — тревожно спросила Сания.

За Ольгу Дмитриевну поспешил ответить Хасан.

— Знаешь, мама, никто не впускал, он сам пришел. Я возвратился из школы — вдруг звонок, сильный-сильный. Выбежал я, открыл. Смотрю — нищий. Я побежал обратно, взял картошки, понес ему, — гляжу, а нищий уже поднимается по лестнице. Идет и стонет. Даже картошки не взял. Еле поднялся по лестнице. Поднялся и упал. «Дедушка, говорю, ты, видно, больной, тебе надо в больницу…» А старик и говорит: «Никуда я не пойду, это, говорит, мой дом, тут вот и умру». А потом вернулась тетя Оля с Розочкой. А потом папа Валерика…

Хасан не досказал, снизу донесся голос поднимавшейся по лестнице Гашии:

— Вот ведь какой! Кто бы подумал, что он тут свалится? Ну, увезли. Ладно, если не растряс тут своих вшей, проклятый старик.

— Гашия, — сказала Сания строго, — ты ведь взялась вызвать к нему врача, как же…

Гашия торопливо, не пропуская мелких подробностей, начала рассказывать, как она повела к больному на дом врача.

— Приезжаем, а его нет. Соседи тоже не знают, куда девался. Расспросили людей на улице. Видели, как он заходил в баню. Видели, как заходил в магазин.

Сания не стала больше слушать…

— Подождите, не входите пока! — сказала она.

Зажгла лучинку и наклонилась над тем местом, где только что лежал больной. Глаза ее сразу разглядели на крашеном полу ползающих насекомых.

— Ужасно!

Сания выпрямилась:

— Галина Сергеевна, Ольга Дмитриевна, не входите сами и не пускайте других сюда. Я сейчас позвоню на дезинфекционную станцию.

— Что ты! Боже тебя сохрани! — воскликнула Гашия. — Весь дом провоняют, всю одежду испортят. Да и куда вы денетесь ночью? Может, это и не тиф вовсе…

— Надо! — сказала Сания с суровым спокойствием. — С этим не шутят, вытерпим…

В эту ночь Губернаторову не пришлось поспать как следует. Он встал раньше обычного и отправился на завод. А там, конечно, не до отдыха.

«Каждая штука часов — танк! Необходимая деталь для готовой боевой машины!»

Эти лозунги всюду можно было видеть на заводе точных приборов. Воздействие их на рабочих было очевидным. Каждый из работающих верил, что это действительно так, и работал самоотверженно, чтобы завод выпускал как можно больше часов.

Продукция завода была небольшой по объему, и это значительно облегчало положение с транспортировкой и снабжением. Готовые часы отправляли на танковые заводы самолетом, эти же самолеты доставляли заводу необходимые цветные металлы.

Работа директора была очень хлопотливой. В хозяйстве завода было громадное количество оборудования, Надо содержать его в исправном состоянии и постоянно действующим. И многие сотни рабочих, а для них нужны пища, одежда, теплый угол, для детей — ясли, детсады, и школы. Организация всего этого в условиях войны, в маленьком городке, отстоящем далеко от железных дорог, требовала от руководителя большого напряжения.

В заводском хозяйстве не хватало очень многого. Машин мало. А те, которые есть, — рухлядь. Достать запасные части — тоже проблема. Недоставало рабочей силы, дров, воды, электроэнергии. За что ни возьмись, ничего не дается без хлопот. И всеми этими вопросами приходилось заниматься самому Губернаторову.