— Все скажу. А сейчас готовьте карандаш и бумагу. Будем слушать Москву.
Глава седьмая
ТЕПЛО СЕРДЦА
1
В тот день и в Ялантау весь городской актив, как и в Москве, собрался на торжественное заседание, посвященное годовщине Великой Октябрьской революции.
Задолго до праздника, чтобы достойно отметить этот день, в районе началось трудовое соревнование. Многие колхозы выполнили план сдачи государству зерна, продолжали сдавать в фонд обороны родины хлеб, мясо и овощи. Все предприятия города боролись за выполнение годовых планов к этому дню. В честь этого дня граждане города и деревни старались оказать помощь фронту: жертвовали деньги в фонд обороны, сдавали облигации займов, отдавали из семейных шкатулок золотые и серебряные брошки, кольца, цепочки. В выходные дни весь город выходил на воскресники, — заработанные средства также вносили во всенародный фонд обороны. В честь этого дня готовили фронтовикам посылки.
Сания принимала горячее участие во всех этих делах. Но что бы она ни делала для фронта, ей все казалось мало. Не раз она попрекала себя:
«По мелочам распыляю силы. Что такое во время войны учительница? Быть бы мне ученой — физиком или химиком… Изобрести бы такое оружие, чтобы…»
Однажды ей подали свернутое треугольником письмо. Из Действующей армии. Сания вздрогнула: адрес написан чужой рукой. Не о Камиле ли? Нет. Письмо пришло от одного парня, когда-то учившегося у Сании. Он писал о том, что ранен и попал в госпиталь, что его наградили орденом Красной Звезды.
«В связи с получением ордена, — писал парень, — комиссар очень нас похвалил. В ответ на это я тоже говорил. Мне хотелось сказать о том, кто воспитал меня таким. В своем выступлении я не назвал вашего имени, сказал только: «Мои учителя». А сейчас мне захотелось написать вам благодарственное письмо. Сражаются парни, которые учились у вас, Сания-апа, неплохо воюют, поверьте…»
Сания растрогалась, глаза ее затуманились слезами. Смигивая непрошеные слезы, продолжала читать:
«Пока дела у нас на фронтах идут неважно, не приходится говорить о героизме и героях во весь голос. Но будет время — и ваши ученики прославят Красную Армию на весь мир. Вот увидите!..»
Сания долго сидела в задумчивости.
Она стала вспоминать и других окончивших школу ребят и девчат. Один оканчивает в этом году химикотехнологический институт. Еще две девушки учатся там. Трое — в университете. Другие — в сельскохозяйственном институте, в пединституте… А сколько в военных училища:? А сколько уехало на фронт?
«Дура, — сказала себе Сания. — Педагогом быть — замечательное дело!.»
Тем не менее ей все кажется, — сколько бы ни работала, даже когда приходит домой уставшая, бессильная, — ей все кажется, что она недостаточно поработала…
2
Наутро она должна была пойти к своим избирателям. Производили сбор теплой одежды для Красной Армии.
К этому делу Сания приготовилась еще с вечера. Надо показать пример, — поэтому первым делом она стала пересматривать запасы одежды в своей квартире. Был у Камиля дубленый полушубок, который он надевал, выезжая в командировки, — отложила его. Вынула почти не ношенные валенки. Этого показалось мало. Добавила еще варежки и пару теплых носков.
Теперь, кажется, немало. Но Сания все еще сомневалась.
Она подошла к сундуку, где хранились очень редко надевавшиеся или вовсе не надеванные наряды. Многие из них были дороги как память о прошедших днях. Хранились тут и рубашонки Хасана, из которых он вырос. А вот ее платье из льняного полотна с короткими рукавами. Изношенное, но чисто выстиранное и выутюженное, Сания хранит его в память о своем девичестве, о своих студенческих годах. Когда она собиралась с мужем пойти куда-нибудь и ей попадало на глаза это платье, Сания, смеясь, показывала его Камилю: «Вот этим платьем я завлекла тебя». На что Камиль отвечал шуткой: «Ну, глаз джигита и сквозь платье видит».
Попалась еще вышитая мужская рубашка-косоворотка, купленная в Ленинграде.
Москва! Ленинград! Сания представила себе теперешнее положение этих городов и вздохнула. Стараясь уйти от тяжелых мыслей, развернула шарф, длинный и широкий, с белыми каемками по концам, из чистого козьего пуха; синевато-серый шарф этот был самым заветным из всех вещей, лежавших в сундуке. Этот шарф был подарен отцу Сании, когда он был женихом. Сания знает, что учитель Самат лишь в день женитьбы повязал им шею, а потом велел спрятать в сундук. «Носить этот шарф часто нельзя, — сказал он, — в нем тепло сердца дедов и отцов. Эту вещь надо хранить и передавать из поколения в поколение». Мать Сании отдала шарф ей в приданое. А Сания, вышив на одном из концов белую ромашку, подарила его Камилю, который предложил снова спрятать его в сундуке сувениров.
Сания прижала его к груди.
«Не будет ли неуважением к памяти отцов и дедов, если я пошлю его на фронт? Нет, когда решается судьба родины, когда под угрозой сама память о дедах и отцах, так и следует поступать».
И как бы желая вложить в этот заветный шарф тепло своего сердца, она снова прижала его к груди. Она думала о Камиле: может быть, именно его будет согревать этот подарок?..
«Пусть он донесет до фронта тепло наших сердец, мысленно проговорила она. — Пусть даст силу воину, чтобы его сердце не знало страха…»
И, бережно свернув шарф, Сания положила его вместе с другими теплыми вещами, приготовленными для отправки на фронт.
На другой день всюду, где ей пришлось выступать, она чувствовала теплый отклик. Ее слушали внимательно, подходили с расспросами. Казалось, что каждый старался сдать такие вещи, которые донесли бы до фронта тепло его сердца. Всюду, куда заходила, Сания чувствовала горячее единодушие. Настроение поднималось, — несколько дней подряд Сания работала с огромным увлечением и была довольна собой.
Но это состояние длилось недолго. Однажды, когда Сания выходила из дому, ей снова встретился Памятливый Фахруш. Как после тяжелой болезни, он шел, тяжело ступая, и из-под нависших бровей мрачно оглядывал дом.
Непонятно-беспокойные чувства возникали в душе Сании всегда после встреч с этим человеком. Казалось, что она упускает что-то важное в своей работе.
С таким настроением она шла и на сегодняшнее торжественное собрание. А после доклада Башкирцева у нее даже усилилось чувство недовольства собой и своей работой.
«Нет, я все еще работаю не так, как того требует суровое время, — думала она. — Надо бы делать больше, энергичнее… Почему у меня не получается? Чего мне не хватает?..»
Когда торжественное собрание закончилось и народ собрался уходить, кто-то из работников горкома партии выкрикнул на весь зал:
— Членам партии остаться на несколько мигнут!
Многие остались на местах, другие пошли к выходу — среди них и Сания.
Она пробиралась в темноте городских улиц, а холодный ветер со снегом бил ей в лицо. Она думала о тех, кто остался в зале. О чем они там говорят? Что решают?..
«Вот, Сания, — думала она, с укоризной обращаясь к себе, — твое дело кончилось, ты можешь идти спать. А они там остались… Да, эти люди до конца отдали себя святому для народа делу…»
Придя домой, Сания разыскала на полочке Программу и Устав партии и принялась за их изучение»
3
Она проснулась поздно, когда в доме все уже встали.
Засучив рукава, Ольга Дмитриевна хлопочет у печи. От жарких углей ее щеки разрумянились, она словно помолодела. Хасан играет с сестренкой — та весело смеется в своей кроватке.
На столе кипит самовар.
Не хочется вставать, приятно полюбоваться на эту мирную картину.
— Проснулись? — ласковым голосом спросила Ольга Дмитриевна. — Пора вставать. Вот и оладьи готовы. Я проснулась, а вы так сладко спите, пожалела будить.
— Спасибо, Ольга Дмитриевна. Сегодня я действительно хорошо отоспалась.
