За деревней, на опушке леса, была сосредоточена тяжелая артиллерия — она стояла прямо на виду. Камилю показалось странным, что возле пушек и танков не видно солдат. Долго приглядывались разведчики. Алтынбаев вдруг сказал:

— А пушки-то, видно, деревянные…

Оказалось, действительно так. И зенитные пушки, и танки были макетами. Значит, нашу воздушную разведку удалось обмануть. Сведения в штабе дивизии относительно Подлесной неправильны. Деревня была пустая. Не видно солдат, жители тоже разбежались.

Разведчики вернулись к дороге, по которой проезжали немецкие машины. Камиль предложил идти к деревне Сосновке, расположенной на другом берегу реки. Около деревни оказалось много немецких солдат.

Камиль разделил группу на три пары. Степанов с Алтынбаевым должны были подойти к деревне с южной стороны, а Василенко и Асылгиреев с севера. Сам Камиль, с Беляевым на пару, решил выйти к центру деревни, с тем, чтобы к вечеру всем собраться вместе.

Сделав крюк по лесу, вышли близко к селу. В бинокль отсюда можно было наблюдать дворы, и избы, и людей на деревенской улице.

Камиль сразу заметил, что в селе стало меньше изб. На месте многих домов торчали лишь печные трубы. Очевидно, сожгли немцы. Камиль нашел хорошо знакомый дом председателя колхоза Захара Петровича. Дом уцелел, только не осталось надворных построек. На месте соседних изб темнели ямы, густо заросшие лебедой. Камиль долго наблюдал за домом Захара Петровича. Дверь в сени настежь открыта, но, кажется, дом пустовал. Зато возле дома на противоположной стороне улицы стоял пестрый черно-зеленый автомобиль. Перед домом расхаживали часовые.

Должно быть, здесь был штаб или квартира какого-нибудь начальника. Вскоре подошла еще одна пестрая машина. Два офицера прошли в дом.

Местных жителей почти не видно. Камиль заметил на улице всего пять женщин. Дома казались вымершими. В кустах на склоне оврага замаскированные орудия.

Запомнив все это, Камиль опять направил бинокль на избу Захара Петровича. Он внимательно разглядывал тянувшийся к лесу огород на задах избы. Огород напоминал заброшенный пустырь, заросший полынью и лопухами. Над ними возвышался небольшой желтый холмик. Эти были остатки подвала Захара Петровича, где хранились овощи… Где-то теперь Павлик, сын Захара Петровича?

Камиль подозвал Беляева.

— Помнишь, в каком доме вы оставили меня, раненого?

— Помню, что в этой деревне, А в каком доме, не скажу, — забыл.

— Вон тот дом. Следи за ним получше. Как разведчик следи, — подчеркнул он.

— Понимаю!..

Когда стемнело, все разведчики собрались в условленном месте.

Все наблюдения приводили к выводу, что враг действительно готовит здесь вторую линию обороны. Камиль подсчитал, сколько и где сосредоточено различной техники. Если доставить в штаб собранные за день сведения, это было бы очень важным донесением для командования. Однако самая трудная задача была еще впереди. Надо было захватить в плен и привести живым одного из немецких штабных офицеров.

Как это осуществить, у Камиля еще не сложился план. Дерзкая мысль мелькнула у него в голове: а что, если ночью забраться на чердак знакомого заброшенного дома и оттуда завтра весь день, под самым носом у штаба, вести наблюдения? За это время можно выяснить, кого и как захватить в плен.

Он сказал товарищам об этом. Все понимали, что такой план связан с большим риском и может вызвать неожиданные осложнения. Однако каждому было ясно, что без риска не обойтись. Поэтому никто не стал возражать.

Камиль решил взять с собой Беляева и Василенко. Старшим группы, остающейся в лесу, назначил Степанова. Приказал ему продолжать наблюдения, чтобы уточнить наличие сил противника и следить за их передвижением.

— Завтра ночью мы вернемся на это же место, — сказал он. — Если у нас будет неудача, действуйте по усмотрению. Добытые нами сведения имеют очень важное значение, во что бы то ни стало необходимо доставить их подполковнику Богданову.

Камиль сообщил пароль для перехода через линию фронта.

— Есть, товарищ старший сержант, — сказал Степанов.

Камиль помолчал немного и по-обычному спокойно закончил:

— Если наше положение станет совсем безвыходным, дадим сигнал выстрелами из автомата. Три очереди подряд. После этого будете действовать по своему усмотрению.

И затем, не прощаясь, зашагал вместе с Беляевым и Василенко в сторону деревни. Дожидаясь наступления темноты, залегли на лесной опушке. Пробраться в деревню было нелегко: по околице ходил немецкий пат руль.

— Боятся партизан, — сказал Камиль. — Значит, партизаны еще не разгромлены.

К счастью для разведчиков, ночь выдалась темная. Наплывали тучи, далеко за лесом погромыхивал гром. Выждав, когда патруль удалился, разведчики ползком пробрались на заросший лопухами огород. Бесшумно подползли к дому. Камиль заметил, что к окнам прибиты железные решетки.

«Возможно, у немцев здесь склад боеприпасов, — подумал он, — или использовали дом под тюрьму».

Со всеми предосторожностями, по одному вошли в сени. Крутая лестница на чердак оказалась цела. Дом был пуст.

Разведчики поднялись и залегли на чердаке. Под ветром шуршали обрывки старых газет и листки каких-то немецких бланков.

Пока все шло так, как и задумал Камиль. Никому не видные, они лежали на чердаке и через маленькое оконце наблюдали за действиями немцев.

Камиль считал, что, если день пройдет спокойно, они в следующую ночь смогут выполнить свою задачу.

Но получилось не так.

Под вечер около дома, где притаились разведчики, остановилась грузовая машина. С нее спрыгнули солдаты. Слышно было, как они вошли в дом.

Разведчики затаили дыхание. Камиль подумал: «Значит, конец, попались в ловушку…»

Но по поведению солдат, по их беспечным голосам было видно, что они не подозревают об опасности. Кажется, они собираются кого-то поместить здесь. Однако, если они думают устраиваться здесь, значит, сперва тщательно осмотрят дом. Обшарят и подполье, и чердак… Надо приготовиться к встрече.

И действительно, вскоре на лестнице послышались шаги, и в пролете показалась голова солдата. Видимый только до плеч, он принялся освещать чердак карманным фонарем. Разведчики спрятались за трубой. Судя по движению светового луча, Камиль понял, что немец поднялся на чердак, и подтолкнул Василенко в бок.

Василенко вышел из-за трубы, но не успел приблизиться к немцу, как тот обернулся и, увидев идущего на него человека с автоматом, в ужасе закричал:

— Партизан!

Ударившись головой о стропила крыши, немец одним прыжком очутился у лестницы и скатился вниз по ступенькам.

Внизу сразу несколько голосов закричали: «Партизан! Русиш партизан!..»

Топая сапогами, немцы выбежали из дома.

Камиль и его товарищи поняли, в каком они оказались положении. Теперь перед ними была одна задача — отдать свою жизнь подороже.

В группе Степанова, оставшейся в лесу, все было благополучно. Ночью разведчики по очереди поспали. Залегли на опушке, не упуская из виду дом, куда ушли товарищи. Все было тихо. Крепла уверенность, что товарищи вернутся с удачей. Но… Что это?..

Степанов в бинокль видел все.

Когда у дома остановилась грузовая машина и солдаты направились прямо к открытой двери, Степанов объявил тревогу. Все видели, как немцы обошли дом, а двое солдат направились к картофелехранилищу. Зашли в него — очевидно, осмотрели — и через несколько минут вернулись к дому. В это время подошли две женщины с ведрами, — вероятно, с водой для мытья.

— Почему немцы так спокойны? — спросил Алтынбаев. — Может быть, наши ушли из дома?..

— Погоди, — ответил Степанов. — Сейчас увидим.

И вскоре увидели, как немцы с криками выскочили из избы и захлопнули дверь. Все схватились за автоматы. Окружили избу. Вскоре оттуда послышались выстрелы, и немцы попрятались.