Правда, их взгляды на жизнь не совпадали, оценки того или иного события зачастую были противоположными, они горячо спорили. Особенно по-разному они судили о женщинах.

Однажды в субботний вечер они вместе пошли в город. Было холодно. Звезды казались особенно яркими.

— Пойдем в кино, — предложил Шакир. — Я покажу тебе нечто весьма занятное.

Рифгат насторожился:

— Например?

— Увидишь.

Шакир ничего больше не сказал. В городе было темно, пришлось идти посередине улицы. Они были в сапогах с подковками, и шаги их звонко отдавались на промерзшей дороге. Рифгат шел молча. Шакир не выдержал, заговорил первым.

— Уж лучше заранее предупредить тебя. А то ведь тебя не поймешь… Знаешь что, — Шакир понизил голос, — нас ждут девушки. Я тебя познакомлю с ними.

Рифгат не сразу нашелся, что ответить. Он только невольно замедлил шаги.

— Ну вот, — сказал Шакир, — вечно ты так…

Рифгату, по правде говоря, ни с какими девушками знакомиться не хотелось. Но он не решился прямо сказать об этом Шакиру, чтобы тот не стал высмеивать, Да и в самом деле, чего тут бояться? Пусть знакомит.

— Ну что ж, — сказал Рифгат, — познакомимся. Может, девушка придется по вкусу.

— Конечно! — оживился Шакир. — Их двое, которая понравится, ту и выберешь. Мне все равно.

— Посмотрим!

Они вошли в вестибюль кинотеатра. У кассы толпился народ. Возле массивной колонны стояли группы людей. В тусклом свете единственной лампочки трудно было разглядеть лица.

Шакир действовал смело. Оглядевшись вокруг, он ловко повернулся на каблуке и направился в угол.

— Пошли, Рифгат! Вон они, — сказал Шакир, — Привет, девушки! Познакомьтесь — Рая и Дуня… А это мой друг и земляк Родя!

Так представил Рифгата Шакир. Рифгата это не только не удивило: наоборот, он одобрил находчивость товарища. «Родя!» И как это пришло ему в голову? Конечно, зачем первым встречным называть свое имя?

Рифгат протянул девушкам руку. Может быть, потому, что было темно, Рифгат даже не взглянул на девушек. Которая из них была Рая, которая Дуня, он не запомнил.

— Пошли в кино? — предложил Шакир.

— Отчего ж не пойти, раз пришли? — ответила высокая, а та, что поменьше, хихикнула.

— Билеты у вас есть?

— Пожалуйста. — Девушка протянула Шакиру бумажку.

Рифгат подумал, что она показала билет. Но Шакир, сунув бумажку в карман, пошел к кассе. Значит, она дала ему деньги! А Шакир взял их!..

Но Рифгат знал, что Шакир в деньгах не нуждается, ему присылают из дому. Как же так?..

На свету у кассы Рифгат оглядел новых знакомых. Высокая девушка показалась ему старообразной и некрасивой. Посмотрел на другую и тут же вынужден был отвести взгляд: девушка, широко раскрыв бесцветные глаза, жадно уставилась на него. На лице ее мелькнула улыбка. Из-под шапки выбилась прядь белесых волос.

Может быть, обе они были и неплохими, но Рифгату показались чем-то неприятными.

— Родя, почему вы молчите? — спросила девица с белесыми глазами.

— Есть такая пословица: слово — серебро, молча ние — золото.

Девушки засмеялись.

А та, что с белесыми глазами, вдруг фамильярно схватила руку Рифгата и прижалась щекой к его плечу.

— Родя, дорогой! — сказала она. — Люблю таких умных людей.

Рифгат стоял в растерянности, не зная, как ответить на эту выходку. В это время из толпы у кассы выбрался раскрасневшийся Шакир. В руке у него было четыре билета.

— Готово, девушки! Пошли.

Белоглазая уже успела отпустить Рифгата. Все прошли в фойе, здесь было теплее и светлее. Увидев, что народ столпился возле буфета, все четверо направились туда, причем высокая опередила всех. Рифгат заметил ее красиво изогнутые брови и яркие черные глаза.

— Дуня, Дуня! — воскликнула она. — Соленые огурцы дают!

Белоглазая равнодушно ответила:

— Ну и пусть! Ты что, не видела соленых огурцов?

— Не говори! — возразила подруга. — Надо обязательно взять. Нет ли у тебя газеты?

— Пожалуйста, вот газета, и авоська есть. Только ведь очередь.

— Давай, давай! Разве это очередь?

— Бросьте, пожалуйста, — обиженно сказал Шакир, — займетесь этим в другой раз.

Но девушка уже подхватила сетку и газету.

— Я сейчас. Рита даст мне без очереди… — И она тут же исчезла в толпе.

Белоглазая стала оправдывать подругу:

— Сейчас и в городе не так-то легко найти соленые огурцы.

— Кому они нужны?

— Как кому? — девушка лукаво улыбнулась. — Сами потом благодарить будете.

— Ах, вон что! — воскликнул Шакир, догадываясь, в чем дело.

Рая вскоре вернулась, держа авоську в руке с мокрым свертком в ней. Маленький рот ее и черные глаза улыбались.

Зазвенел звонок, все пошли в зрительный зал.

Рифгат не видел толком картину. Даже не запомнил, какой смотрел фильм. Справа от него сидела Рая, Резко пахло прокисшими огурцами. Чтобы не слышать этого запаха, он наклонился влево, где сидела белоглазая. Та, очевидно, решила, что Рифгат наклонился к ней неспроста, и тут же положила голову ему на плечо. Очевидно, ей стало жарко, она распахнула пальто. В нос Рифгату ударил кисловатый запах пота. Нет, уж лучше запах соленых огурцов. Белоглазая, вероятно, почувствовала его движение и не стала больше прижиматься к Рифгату.

Теперь мысли Рифгата были об одном — как бы поскорей избавиться от этих бесцеремонных девиц.

И вот на экране появилась надпись «конец», зажегся свет. Вышли на улицу.

— Ну, — сказал он, — спасибо за компанию. Нам пора прощаться.

Девушки удивились:

— Как? Неужели вы не проводите нас?

— Он пошутил, — ответил Шакир. — Разве можно не проводить таких красоток?

Рифгат стал отговаривать Шакира, сказал по-татарски:

— Зачем, в самом деле, нам провожать их?

Шакир ответил тоже по-татарски:

— Неприлично, Рифгат! Надо проводить, они живут недалеко.

— Вы что там про нас сплетничаете? — сказала белоглазая.

— Нет, нисколько! Вот Родя стесняется сказать по-русски: «Мне, говорит, очень нравится Дуня».

Рифгат готов был рассердиться, но, чтобы не ссориться при девушках, сказал безразлично:

— Ладно, идемте.

— Родя, вы такой застенчивый! Люблю застенчивых.

Она опять прижалась к Рифгату, но на этот раз он резко выдернул руку.

— Не надо.

— Ой, Родя! Почему?

— Нам в форме запрещено ходить под ручку.

— Да кто увидит в такой темноте?

— Господь бог увидит.

Рифгат свел разговор к шутке, но руку высвободил решительно.

— Видишь, — обиженно сказала белоглазая, — Рая с Сашей идут под ручку, а нам нельзя.

— Саша — сержант, ему можно.

Так они шли по темным улицам, пока Шакир с Раей не свернули в одну из калиток. Рифгат остановился.

— Почему вы остановились, Родя?

— Вы живете в этом доме?

— Здесь. Идемте же.

Со двора послышался голос Раи:

— Что вы отстаете?

— Идемте, Родя! — потянула за рукав белоглазая.

— Нет, спасибо. До свидания!

— Что вы упрямитесь? У нас дома никого нет, Саша!

Скажите, пожалуйста, вашему товарищу, чтобы не капризничал!

Подошедший Шакир взял Рифгата за локоть и сказал тихо:

— Давай зайдем к ним, — ведь долго не задержимся.

— Нет, Шакир, не пойду и тебе не советую. Распрощайся и…

— Вот дуралей! Почему не зайти?

Со двора послышался ворчливый голос Раи:

— Не стоило и огурцов брать для таких…

— Молчи, дура! — полушепотом оборвала ее подруга.

Шакир продолжал уговаривать:

— Ну, Рифгат! Надо быть мужчиной!

— Делай как знаешь, — сказал Рифгат, переходя на русский язык, — а я пошел. Прощайте, девушки!

И, не дожидаясь ответа, быстро зашагал прочь,

По дороге его догнал Шакир:

— Погоди, Рифгат, не спеши.

Рифгат замедлил шаги.

— Ну и опозорил же ты меня, брат! — сказал Шакир. Но в голосе его не было обиды.