Созданная Калханой величественная поэма-хроника «Река царей» — богатый исторический источник и замечательный памятник художественного слова.

Kalhana’s Rajatarangini. A chronicle of the kings of Kashmir: In 2 vol. / Transl. with an introd., comment, and app. by M.A. Stein. — Delhi: Motilal Banarsidass, [1961].

Wilson H. H. The Hindu history of Kashmir. — Calcutta: Gupta, 1960. — 159 p.

Поэтесса, жившая во второй половине XIV — начале XV в., по праву считается первым представителем собственно кашмирской литературы. До настоящего времени индусы, называющие ее Лалла-йогишвари (Лаллешвари), и мусульмане, именующие ее Лал-диди, оспаривают друг у друга право именовать ее «своей поэтессой» и с восторгом и обожанием повторяют ее четверостишия, многие из которых стали пословицами. Ее стихи полны неповторимого очарования, простой и сильной образности, подлинно кашмирского юмора и необыкновенно мелодичны.

Шедшая в поисках личного бога и личного счастья своей собственной дорогой, Лал Дед необычайно лаконично, точно и образно рассказывает в стихах о заботах и горестях своей жизни, о сомнениях и восторгах религиозного поиска, о радостях «причащения» (одно из значений слова «бхакти»). Лал Дед первой ввела народную метрику в стихи, заложила основы новой поэтической формы — четырехстрочника «вакх» («Вакхани» — «речения»), первой начала сочинять стихи на разговорном языке — позднем северо-западном апабхранша, предшественнике современного кашмири.

Имя Лал Дед как великой поэтессы впервые упоминается три столетия спустя после ее смерти в позднесредневековой хронике «Тарикх-и-Кашмир» (1730). О Лал Дед сложено бесчисленное множество легенд, песен, сказаний. Большая часть их явно фантастического и мифического характера.

Лал Дед («тетушка Толстуха») была настоящим поэтом «милостью божьей». Странная, малоразговорчивая девочка, не устававшая любоваться закатами, смотреть на травы, деревья и животных, была отдана замуж за нелюбимого человека. Свекровь невзлюбила свою невестку («Барана убивали или ягненка, — Лале камень лишь шел на обед») и в конце концов выгнала ее из дому.

Лал решила целиком посвятить свою жизнь богу. Но какому? Много лет она была ученицей шиваитского аскета Сада Боя. Неудовлетворенная, покинув его, бродила нагой по дорогам Кашмира, впадая в экстатический транс, пританцовывая, она выкрикивала сымпровизированные здесь же мистические стихи, которые в течение шести веков изустно передавались неизменными из поколения в поколение и были записаны лишь в начале XX в. Примерно в 1383 г. состоялась встреча Лал Дед со знаменитым суфием Сайцдом Али Хамадани, последовательницей которого она и стала.

Так как стихи Лал Дед в течение столетий передавались изустно (причем народная память сохранила в неприкосновенности и те «вакх», в которых значение отдельных слов или выражений давно забыто), не существует какого-либо канонического сборника ее «речений». Наиболее известна «лондонская версия», собранные в ней с помощью кашмирских пандитов стихи переведены на английский язык индологом Дж. Грирсоном.

Grierson G. A., Barnett L. D. Lalla-vakyani, or the wise sayings of Lal Ded, a mystic poetess of ancient Kashmir // Asiatic society mongraphs. — [L.[, 1920.— Vol. 17.— 193 p.

Kaul Jayalal. Lal Ded. — New Delhi: Sahitya Akad., 1973. — X, 147 p.

Кашмир, по словам Дж. Неру, в большей мере, чем любой другой штат Индии, являлся лабораторией синтеза культур: буддистской, индусской и мусульманской. Об успехах этого синтеза говорит высокий уровень религиозной терпимости, лучшие произведения кашмирской литературы И такой немаловажный факт, как высокий статус женщин в общественной жизни, в частности в литературе. Не случайно родоначальницей кашмирской литературы считают Лал Дед, или Лаллешвари (XIV в.), творчество которой явилось как бы мостом от санскритских литературных традиций к персидским. Ее дело создания и развития кашмирской литературы блестяще продолжила другая женщина — Хаба Хатун (XVI в.), самая выдающаяся фигура второго, «романтического» периода в истории кашмирской литературы.

Хатун родилась в деревне близ г. Пампора среди живописных шафрановых полей. В школе девочка отдавала предпочтение не Корану, а персидским и кашмирским поэтам. Вскоре был замечен ее незаурядный поэтический дар. С тем чтобы положить конец ее непрестижному для семьи занятию, родители выдают ее за простоватого деревенского парня. Ностальгия и меланхолия переполняют уже самые ранние, сочинявшиеся втайне песни Зун (Луны, как звали молодую, здоровую и очаровательную девушку). Как-то раз во время охоты ее услышал и приметил принц Юсуф Шах Чак, которому суждено было взойти на престол (1579–1586). Они полюбили друг друга, принц выкупил ее, и Хатун стала его женой и советницей. Однако счастье их было недолгим. Юсуф был вызван к императору Акбару, заточен в темницу, а затем пожизненно сослан в Бихар.

Лучшие лирические стихи Хатун, отмеченные любовью к родному краю, яркими воспоминаниями о кратковременном счастье и глубокой печалью и горем, не могли не найти отклик в сердцах ее соотечественников, так как ее страдания явились призмой суровой исторической и социальной действительности. Имя Хатун очень скоро стало легендарным. Славе ее способствовало также и то обстоятельство, что поэтесса сама исполняла свои песни под собственный аккомпанемент.

Стихи Хатун ознаменовали утверждение в кашмирской литературе нового жанра — любовной лирики «лол», сменившей мистические «вакх» Лаллешвари и «шрукх» (сокр. «сутра») «исламского риши» шейха Нур-уд-дина («Нур-нама»), Лол — обычно небольшое лирическое произведение, посвященное выражению одного сильного чувства. Его отличительными чертами являются музыкальность, краткость, богатство рифм, разнообразие акцентов и ассонансов, отсутствие мистических мотивов и сила душевных переживаний, яркая образность и сдержанный пафос. Этот жанр был представлен рядом поэтов, среди которых первой была Хатун, а последней несравненная Арнимал (XVIII в.).

Хатун явилась, кроме того, создательницей нового музыкального стиля «раст». В Шринагаре ею была основана музыкальная школа, где ее имя живо и теперь.

Bamzai Р. N. К. A History of Kashmir: Political. Social. Cultural. — New Delhi, 1973. — 866 p. Kaumudi M. A. Kashmir: Its cultural heritage. — Bombay; Calcutta, 1952,— 205 p.

Кашмирская литература на протяжении всего XIX в. находилась под сильным влиянием персидских художественных традиций. Махмуд Гами, М. Ш. Кралаври, Р. Мир, В. Кхар, А. В. Паре, как правило, не только использовали типично персидские темы, но порой слепо заимствовали условности языка и стиля персидской литературы. Отмечены приверженностью литературным стандартам прошлого и сочинения тех авторов, которые опирались на санскритские традиции: Пракаш Рама, Пармананда, Кришанджи Раздана, Лакшмана, Кришан Даса и др.

Успех стихов Лаллешвари в Европе во втором десятилетии XX в., как и растущее влияние литератур хинди, бенгали, урду и английской, заставило молодых кашмирских писателей начала столетия обратить большее внимание на родной кашмирский язык. Поворот к жизни и современности определился в творчестве, пожалуй, самого популярного поэта первой половины XX в. Г А. Махджура, а окончательный переход на новые позиции был сделан А. А. Азадом.

Азад родился в деревне Рангар близ г. Бадгам. Первыми книгами, по которым он учился, были книги на персидском и Коран. Затем он выучил урду. Ранние его сочинения были отмечены, что и не удивительно, легким налетом мистицизма, а также подражаниями патриотическим мотивам Махджура. Но если взор Махджура был обращен, так сказать, к прошлому и не выходил за рамки абстрактного гуманизма, то Азад устремляется вперед, решительно встает на сторону трудового народа и рождающегося рабочего класса. Его идеалом становится социалистическое общество — новая эра всеобщего равенства и братства. Азад готов переплавить религиозных идолов в пожаре храмов и мечетей, если они препятствуют прогрессу и единению человечества. Он сурово бичует родовую и сословную гордость, препятствующую демократизации общества. Его стихи зовут к действию и борьбе, к свободе и революции.