В «Книге попугая» рядом с бытовым анекдотом и любовной новеллой встречается злая сатира на правящие классы, духовенство, суд, порой замаскированная в форме басни.

Написанная изящным языком, расцвеченная многими стихотворениями, обильно пересыпанная пословицами, поговорками, изречениями, «Книга попугая» сочетает в себе элементы художественной прозы, поэзии и фольклора и занимает видное место в классической персидской литературе.

Рассказы попугая / Пер. с туркм. В. Попова. — Ашхабад, 1963,— 151 с.

Тути-наме / Пер. А. Балакина, П. Сухотина. — М., 1915.— 135 с.

Хайдари Хайдарбахш. Сказки попугая / Пер. с яз. индустани (урду) М. П. Клягиной-Кондратьевой. — М.; Л.: Academia, 1933,— 246 с.

Бертельс Е. Э. Очерк истории персидской литературы, — Л., 1928.— С. 70.

Жуковский В. А. Сказки попугая, — СПб. 1901,— 43 с.

Поэт, представитель литературы Ирана XV в. При глубокой традиционности литературных приемов все творчество Джами отличается высоким индивидуальным мастерством и техникой.

Поэт родился в Хорасане в семье представителя высшего духовенства. Получив хорошее образование в Герате, куда переселился его отец и занял должность верховного духовного судьи, Джами продолжил учение в Самарканде и быстро выдвинулся в первые ряды эрудитов мусульманской теологии. Вернувшись в Герат, он посвятил себя мистическому подвижничеству, научной работе и поэзии. Жизнь и деятельность его протекали главным образом при дворе султанов тимуридской династии Абу Саида, Хосейна Байкары. Эти султаны, а также их знаменитый везир-меценат Мир Али Шир оказывали поэту щедрое покровительство.

Литературная известность Джами вскоре распространилась по всему исламскому Востоку. Паломничество в Мекку, предпринятое поэтом на 58-м году жизни, явилось блестящей демонстрацией его славы. Властители областей, через которые лежал путь Джами, высылали почетные эскорты для сопровождения его каравана.

Всю свою жизнь поэт провел безбедно, был окружен почетом, имел много учеников и прижизненно пользовался на мусульманском Востоке славой величайшего ученого и поэта своего времени.

Джами отличался чрезвычайной литературной плодовитостью. Считая себя не столько поэтом, сколько наставником многочисленной суфийской и суфийствующей паствы в Хорасане и за его пределами, он рассматривал свое поэтическое творчество как часть многообразной деятельности во славу Всевышнего.

Однако объективное значение Джами в истории культуры Ближнего, Среднего Востока и Средней Азии оказалось принципиально отличным от его субъективной оценки своей значимости. Последующие поколения предпочли в его огромном наследии поэмы и газели, прозаический «Весенний сад» (созданный по типу «Гулистана» Саади), а так же касыды, в которых поэт воспевал труженика — ремесленника и земледельца. А его многочисленные трактаты о правилах свершения религиозных обрядов, о значении формул Корана и суфийской терминологии, его комментарии к работам по суфийской философии и изречения суфийских святых забыты или известны специалистам только по названиям.

Венцом творчества Джами явился цикл поэм «Семь престолов» — ответ на «Пятерицу» Низами и Амира Хосрова Дехлеви. Семью престолами персы и таджики именуют созвездие Большой Медведицы. Таким образом, название этого собрания говорит не только о числе поэм, но и о их месте на небосводе поэзии.

В «Семи престолах» четыре философско-дидактические поэмы: открывающая собрание «Золотая цепь», «Дар свободным», «Четки праведников», поэма об Александре Македонском, или «Александрова книга мудрости»; входят и три романтические сюжетные поэмы: «Юсуф и Зулейха», «Дейли и Меджнун», «Саламан и Эбсаль».

В философско-дидактических поэмах дается изложение того, каким должно быть духовное состояние идущих по пути суфийского познания божественной истины, этапы мистической любви и т. п. В поэмы Джами обильно вводит притчи-новеллы, поражающие блеском технического мастерства.

Как аллегории истолковывает Джами свои романтические поэмы. В них вопреки позиции Джами как суфийского философа пересилила его поэтическая влюбленность в женщину — образы Лейлы, Зулейхи и Эбсаль предстают в поэмах не как символы отвлеченных суфийских категорий, а как символы человеческой красоты. Поэтому описание первого любовного свидания Саламана и юной Эбсаль, трагической гибели Эбсаль в костре, в который бросаются оба влюбленных, чтобы покончить с собой и тем самым избавиться от преследований царя — отца Саламана, стремящегося разлучить их, чудесного спасения Саламана и сейчас поражает яркостью чувств.

Стихотворные строки о зарождении счастья Меджнуна, о неодолимом влечении Зулейхи и Юсуфа и об их счастье в объятиях друг друга воспринимаются как гимн земной всепобеждающей любви.

Из прозаических художественных произведений Джами особое место занимает книга «Весенний сад», написанная высокоорганизованной, часто рифмованной прозой с многочисленными стихотворными вставками и составляющая достойный памятник широкого распространения на Востоке литературного жанра этико-дидактических сочинений, высшим образцом которого в Иране считается знаменитый «Гулистан» Саади.

В творчестве Джами нашло отражение противоборство художника, радующегося жизни, с наставником, принимающим жизнь как временное пребывание на пути в иные миры.

Весенний сад (Бахаристан): Стихи в пер. А. Адалис, С.Липкина, — Душанбе: Ирфон, 1964.— 250 с.

Лирика. О слове и поэтах: Притчи и рассказы из Месневи. — Душанбе: Ирфон, 1964. — 338 с.

Селаман и Эбсаль: Поэма / Пер. К. Чайкина // Восток, — М., 1935,— Сб. 2,— С 427–462.

Юсуф и Зулейха: Поэма / Пер. С.Липкина. — Душанбе: Таджикгосиздат, 1964,— 288 с.

Абдурахман Джами. Сб. статей. — Душанбе: Ирфон, 1965,— 212 с.

Бертельс Е. Э. Джами. Эпоха, жизнь, творчество, — Сталинабад: Таджикгосиздат, 1949.— 174 с.

Бертельс Е. Э. Навои и Джами, — М.: Наука, 1965 — 469 с.

Брагинский И. Золотая осень и ее хранитель // Брагинский И. 12 миниатюр. — М., 1976. — С. 278–302.

Чайкин К. Нур-эд-Дин Абд ор-Рахман Джами // Восток. — М., 1935.— Сб. 2,— С. 421–426.

Encyclopaedia Britannica. — London, 1911— Vol. 19 — P. 990–991.

Enzyklopaedie der Islam. — Leiden; Leipzig, 1934.— Vol. 4,— S. 157.

Саба — псевдоним, настоящее имя — Фатх Али-хан Кашани. Служил при дворе Фатх-Али-шаха Кдцжара. Удостоен звания Малек ош шоара (глава придворных поэтов). Был губернатором Кума и Катана. Наиболее известное произведение Саба — эпическая поэма «Шаханшах-наме» («Книга царя царей»), состоящая из 40 тысяч бейтов. В ней описывается царствование Фатх-Али-шаха и прославляется победа Аббас Мирзы над русскими войсками. Она написана в подражание «Шах-наме» Фирдоуси. В ней не соблюдается принцип исторической правды, картины боев целиком заимствованы из старых описаний, а словарь поэмы изобилует устаревшими терминами. Менее известны другие поэмы Саба — «Ходаванд-наме» («Книга властелина») и «Эбрат-наме» («Книга назидания»). Диван Саба состоит в основном из касыд. Поэзия Саба считалась образцовой для поэтов каджарского периода.

Бертельс Е. Э. Очерк истории персидской литературы, — Л., 1928,— С. 83.

Дорри Дж. Саба // КЛЭ- 1962,- Т. 6,- С. 582.

После переводов четверостиший Омара Хайяма, пожалуй, ни одна английская книга не смогла до такой степени привлечь внимание европейцев к Ирану и иранцам, как роман английского дипломата и литератора Джеймса Морьера «Похождения Хаджи-Бабы Исфагани». «Если вы еще не читали ее, непременно прочтите, а если читали, перечитайте — жалеть не будете», — писал известный иранский ученый-литературовед Моджтаба Минови.