Жизнь пекинского чиновничества стала темой другого замечательного романа — «Развод» (1933). В нем Лао Шэ живописал страсти и потрясения пекинских обывателей. Их мирок заполнен суетной игрой дешевого тщеславия, сплетнями и интригами. Человеку доброй души, устремленному к более осмысленной жизни, здесь душно. Правда, автор нередко подтрунивает и над положительным героем, чьи порывы часто оборачиваются прекраснодушными мечтаниями.

Лао Шэ справедливо называют певцом Пекина. Действие большинства его произведений происходит именно в этом городе. Он развил до уровня литературного языка пекинский говор, на котором говорят герои, оставил великолепные пейзажные зарисовки, изобразил перипетии судеб людей разных слоев общества. Знаменитый роман «Рикша» с необыкновенной силой показал горькую участь простых пекинцев, надрывающихся в непосильном труде. Героиня повести «Серп луны», образованная и тонко чувствующая девушка, вынуждена торговать собой. Не менее драматична судьба девушки из богатой семьи в повести «Солнечный свет». Казалось, ей доступны все радости жизни, но и она становится жертвой циничной и жестокой морали своего круга — сначала родственники, а потом и муж видят в ней только товар, который можно выгодно продать. О тяжелой доли китаянки повествуют также известные рассказы «В трущобах», «Своего рода треугольник», «Последняя монета». Не без горького сарказма Лао Шэ изображал отсталость полуфеодальной родины — в рассказах «Разящее копье», «Старая фирма», других. Свое ощущение бесчеловечности гоминьдановского Китая 30—40-х гг. писатель передал в рассказах и повестях «Моя жизнь», «Актер», «Восток и Запад», «Поезд».

Не раз обращался Лао Шэ к историческим сюжетам — и в прозе, и в драматургии. Незавершенный автобиографический роман «Под пурпурными стягами» показывает обстановку в канун заката имперского Китая, жизнь маньчжурских бедняков. Трилогия «Четыре поколения под одной крышей» посвящена Пекину в годы японской оккупации. Пьесы «Священный кулак», «Чайная» также затрагивают важные события истории страны.

В годы антияпонской войны (1937–1945) Лао Шэ был среди руководителей Всекитайской ассоциации работников литературы и искусства по отпору врагу. В это время он находит новые формы творчества, позволившие обратиться к массовой аудитории, — драматургию и сказовые народные жанры. Большой популярностью пользовались его героико-патриотические и сатирические пьесы «Генерал Чжан Цзычжун», «Родина превыше всего», «Возвращение», «Остатки тумана».

После образования КНР в 1949 г. Лао Шэ написал ряд пьес, воспевающих радость освобожденного народа, — таковы «Жемчужина Фан», «Драконов ус» и другие. Драматург писал и о теневых явлениях общества, например, сатирическая драма «Этому не бывать», в которой действует пройдоха и мошенник, высмеивает ротозейство обюрократившихся партийных и государственных деятелей. Образ чиновника-бюрократа нарисован и в гротескной новелле «Телефон».

В 50-е гг. писатель принимал активнейшее участие в общественных событиях, выступал как публицист и литературный критик. Когда в официальной политике возобладало левацкое и националистическое направление, он стремился отстаивать демократические, интернационалистские идеалы, противостоял вульгаризаторскому опошлению литературы и искусства. Неудивительно поэтому, что уже в начале 60-х гг. он был занесен в тайные черные списки «реакционных авторитетов» и оказался в числе первых жертв печально известной «культурной революции». Лао Шэ был официально реабилитирован лишь в 1978 г.

Среди романов Лао Шэ наибольший успех выпал на долю «Рикши» (в оригинале «Счастливчик Верблюд»), опубликованного в 1936–1937 гг. и скоро обретшего мировую известность.

Писатель изобразил гоминьдановский Китай накануне антияпонской войны и поведал печальную историю одного из пекинских бедняков. Простой парень, оставив в деревне клочок тощей земли, нанялся в рикши. Он надеялся приобрести собственную коляску и стать независимым, но его мечта недостижима. Вся жизнь героя в полном противоречии с его именем Сянцзы — Счастливчик оказывается цепью злоключений и неудач: то его захватывают в плен солдаты, то шантажирует и обирает сыщик, то соблазняет и женит на себе хищная Хуню. Девушка, которую он полюбил, попала в публичный дом и покончила с собой. Озлобившийся, опустившийся Сянцзы теряет всякую надежду, начинает пить. В конце романа перед нами до времени состарившийся циничный человек, готовый за пару монет на предательство и любую подлость.

Так автор показал тщетность попыток маленького человека добиться счастья в мире, где торжествует власть чистогана, и одновременно раскрыл внутреннюю ограниченность этого человека, не способного активно противостоять уродливой действительности. Концовка романа показалась догматически настроенной критике КНР 50-х гг. излишне пессимистичной — автора вынудили изменить финал, притушить трагедийное звучание романа. Тогда же по мотивам произведения была написана пьеса, в которой Сянцзы, обретая классовое самосознание, присоединялся к организованной борьбе рабочих. Однако столь вольная трактовка известного романа особого успеха не имела.

Это остросатирический и фантастический роман-антиутопия, ядовито высмеивающий социальное устройство Китая 30-х гг. Он стоит в ряду шедевров мировой фантастики и сатиры — романов А. Франса, Г. Уэллса, М. Е. Салтыкова-Щедрина и др.

Китайский сатирик, изображая жизнь хитрых и жестоких людей-кошек, высмеял негативные стороны старого Китая — схоластическую науку, псевдоискусство, бюрократизм учреждений, трусость армии, тупость и косность массы народа. Роман не только бичевал реакционные порядки гоминьдановского режима, но и показал, с одной стороны, нелепость, а с другой — огромную опасность левацких тенденций.

В 60-х гг., когда в Китае разразилась «культурная революция», роман казался пророческим. Действительно, изображенные в нем чудовищное невежество людей-кошек, их пренебрежение законами экономики, склонность к идолопоклонству и начетничеству стали как бы горьким предвидением и авантюры «большого скачка», и «культурной революции», и культа личности в КНР 60—70-х гг. Грозным предостережением звучит и финал произведения, кончающегося всеобщей катастрофой и гибелью Кошачьего города.

У романа Лао Шэ была нелегкая судьба — долгое время его считали «политически ошибочным», автору не раз приходилось оправдываться и даже отрекаться от него.

Эта сатирическая трагикомедия была написана Лао Шэ в 1957 г., в период краткого смягчения официальной политики, не поощрявшей произведения исторической тематики. Драматург создал глубокий и многозначный образ чайной, символизирующей судьбу Китая. В пьесе показаны важные переломные моменты истории Китая: упадок империи, проникновение иностранного капитала и становление национальной буржуазии, пробуждение протеста народных масс против гоминьдановского режима.

Постепенно чайная хиреет и приходит в упадок — так оттеняется усугубляющаяся реакционность сменяющих друг друга политических режимов. Хозяин чайной Ван Лифа обладает немалой энергией и предприимчивостью, но дело не идет на лад. Автор разоблачает его полную аполитичность и обывательскую ограниченность.

Своеобразная «рассыпающаяся» композиция пьесы позволяет существенно расширить рамки изображения, ввести самых разных героев. Среди них выделяются фигуры маньчжура Чана, ярого противника прогнившей империи, крупного капиталиста Цинь Чжунъи, у которого гоминьдановцы отняли завод. К концу пьесы они предстают дряхлыми, изверившимися во всем стариками. Вместе с Ван Лифа они разбрасывают символические бумажные деньги — с горькой иронией инсценируя собственные похороны. Так трагедия уходящих классов превращается в комедию.

Своеобразие художественного замысла драматурга не сразу было воспринято критикой КНР 50—60-х гг. К тому же пьеса содержала немало намеков на политическую ситуацию тех лет — вот почему ее дважды запрещали и снимали с постановки. Спектакль был восстановлен лишь в 1979 г., после реабилитации Лао Шэ. В 80-х гг. он с триумфом шел на сценах стран Европы и Японии.