Какие-то отрывочные бессвязные мысли кружили роем злых пчел. Жалили. Я вертелась с бока на бок. Куда подевался Эллиот? Вдруг его арестовали за пособничество?.. Чушь, он ведь брюнет… А что, если и его убили? Например, в "Бутылке"?.. Как там "Бутылка" без меня? Тони, конечно, справится. Всегда справлялся, если мне приходилось срываться по делам. Но… Вдруг у него очередная любовь?.. Всем Тони хорош, только бабник страшный… А Логан? Кто же мог… Надеюсь, хоть Элен цела?..

Я так задумалась, что чуть не пропустила тихий скрип двери. Приподнялась на локте. Темно, хоть глаз выколи!

Паника кислым комом подступила к горлу. Проклятье, револьвер в сумке! А найти сумку в этой темноте… Я пошарила рукой по матрасу. Камень? Нож? Миска? Хоть что-то, годное для самозащиты!

Из открытой двери потянуло холодом, сыростью и запахом моря. Чье-то тяжелое дыхание, торопливые легкие шаги. Не Эллиот, тот скользит вовсе бесшумно. И не Элен, которая при своем мышином весе топает, как слон.

– Тварь! – выплюнула мгла ломким мальчишеским голосом.

Я завозилась в клубке одеял. Незваный гость споткнулся, ойкнул и щелкнул зажигалкой. Свет показался нестерпимо ярким, и я заслонилась рукой.

Дрожащий огонек осветил худое юное лицо, решительно сжатые губы, белобрысый чуб под кепкой… и черное дуло револьвера, глядящего мне в лоб.

– Гарри? Что ты тут делаешь? – спросила я мягко, стараясь не паниковать.

Сумка справа у стены, всего в двух шагах. Попробовать схватить? Не успею. Мальчишка настроен серьезно. Хорошо еще, магии в нем чих кошачий. Кое-кто из моих знакомых умел убивать одним взглядом. Впрочем, мне-то какая разница, от чего умирать?

– Я пришел за тобой! – заявил он гордо.

Несмотря на опасность, тянуло закатить глаза. Какой же он еще ребенок в свои шестнадцать. Блондины взрослеют рано – еще бы не повзрослеть от такой жизни! – и все же от юношеских пафоса и максимализма никуда не деться.

– Рада тебя видеть, – улыбнулась я, словно не замечая угрозы. – Присаживайся. Будешь чай? Кажется, еще осталось печенье…

– Не заговаривай мне зубы! – голос Гарри дал петуха. – Ты его убила!

А глаза блестят от сдерживаемых слез, дуло ходит в руках ходуном, еще и носом шмыгает… мститель.

– Глупости! – отрезала я, не спрашивая, кого. И так очевидно.

– Ты продала нас брюнетам, – процедил Гарри с ненавистью. – И убила Логана, который об этом узнал! А теперь ждешь, что твой любовник тебя отмажет!

– Он мне не любовник.

Увы, талантом Эллиота чуять правду Гарри не обладал, поэтому лишь фыркнул:

– Заливай! Я сам видел, как вы целовались прямо на улице.

Так вот кто глазел на нас в той подворотне! Убью Эллиота с его гениальными идеями. Если сама уцелею, потому что мальчишка всерьез собрался меня прикончить.

Губы пересохли, но облизнуть их я не осмелилась. Нельзя выдавать страх.

Может, выложить все, как на духу? Обидно умирать так по-глупому!

– Почему ты решил, что я вас предала? Что, кого-то из ваших уже повязали?

Как об стенку горох.

– Заткнись! – потребовал он нервно. – Я с тобой разговариваю, только чтобы ты знала, кто тебя убил и за что.

Ну, разумеется. Прямо как в бульварных романах, до которых Гарри был большой охотник.

Разум метался в поисках аргументов, но паника здорово мешала.

– Я не убивала Логана, – попробовала я еще раз, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Меня подставили. Он обещал выяснить для меня кое-что и…

Дверь беззвучно – ни одна петля не посмела скрипнуть! – приоткрылась. Внутрь скользнула тень.

Гарри в последний момент что-то почуял – дернулся, уходя с линии удара. Не успел. Револьвер в его руке оглушительно бабахнул, и меня ослепило вспышкой. Что-то горячее толкнуло в руку, и я упала на постель.

Ох! Я прижала ладонь к левому плечу. Под пальцами стало тепло и мокро, а следом пришла боль. Из глаз брызнули слезы. Как же больно!

– Позвольте взглянуть, – смутно видимый в темноте Эллиот наклонился надо мной, в его голосе звучала непривычная тревога.

– Гарри? – выдохнула я.

– Мальчишку я оглушил и связал, не беспокойтесь.

– Где-то тут должна быть аптечка, – я слабо махнула рукой в сторону ящиков. От боли мутилось в голове.

– Давайте лучше я, – хмуро предложила откуда-то сбоку Элен. Она-то что тут делает? – Свет зажгите, не видно же ни… ничего. И помогите мне ее раздеть.

Расстегивать мелкие пуговички Эллиот не стал. Дернул рукав, и крепкая ткань расползлась под его пальцами, как гнилье.

Элен отерла кровь смоченным в чем-то лоскутом. Больно же! Я дернулась и зашипела.

– Терпи! – рявкнула она и поднесла лампу к самой ране. Лицо ее было угрюмым и сосредоточенным.

Эллиот присел на корточки рядом.

– Я придержу, если надо, – бросил он негромко.

Элен лишь кивнула, продолжая всматриваться.

– Царапина, – констатировала она, и хмурые морщинки на ее лбу разгладились. – Пуля прошла по касательной. Я справлюсь.

– Чем вам помочь? – деловито поинтересовался Эллиот.

– Крепкий чай. Мед. Бутерброды.

Эллиот коротко кивнул и встал. Даже не возмутился, что его – брюнета! – заставили прислуживать какой-то блондинке.

Я поморгала – уж не мерещится ли мне это? – но недовольная Элен никуда не делась, как и хозяйничающий у плиты Эллиот. Он сосредоточенно кромсал бутерброды, дожидаясь, пока закипит чайник.

Элен заставила меня сесть и опереться спиной о подушки. Перевязать рану она не пыталась, значит, собирается колдовать?

– Ты же будешь совсем без сил, – тихо сказала я.

Она отмахнулась:

– Отлежусь тут денек. Это он тебя так?

И неодобрительно покосилась на блондинчика, связанного, как колбаса.

– Он, – вздохнула я.

"Мстителя" было жаль. Сирота, которого Логан спас, обогрел и взял под свое крыло, а после сделал кем-то вроде личного адъютанта. Или денщика? Короче, мальчишка таскался за Логаном хвостиком и обожал его беззаветно. Понятное дело, в свои тайны Логан его не посвящал, хотя кое-что Гарри, несомненно, знал.

– С чего бы? Сдурел? – Элен водила руками над моим плечом.

Я закатила глаза, стараясь не смотреть, как в ране что-то шевелится и пузырится:

– Решил отомстить за Логана. Ой!

– Терпи… Отомстить – тебе?

– Меня подставили, – коротко сообщила я и спохватилась: – Погоди, что с поиском? Ты ведь сейчас выложишься и не сможешь…

Элен прикусила губу:

– Я уже искала, еще днем. Тебе не понравится.

В голове вдруг прояснилось. Не зря же говорят, что дурость лучше всего лечить свинцом. Как же я раньше не сообразила?

Только один человек подходил по всем параметрам. И герой-любовник, и работает по ночам, и в "Бутылке" чувствует себя как дома, и про револьвер в курсе, и доверием облечен… Сволочь!

– Это был Тони, правда? – тихо спросила я, сглотнув горькую слюну. – Наш бармен.

Интересно, Эллиот догадался?..

Элен угрюмо кивнула и растопырила пальцы над раной.

– Странно, – нахмурилась я, кусая губы. Больно уже не было. Мерзко только, но лечение тут ни при чем. – Царапин я у Тони не заметила…

– Возможно, они не на лице? – предположил Эллиот, поставив рядом ящик, который играл роль сервировочного стола.

– Или его тоже подлечили, – мрачно закончила я, покосившись на сосредоточенное лицо блондинки.

– Возможно, – согласился Эллиот легко. – Сегодня ваш Тони выгреб кассу в баре и скрылся, есть свидетели.

Кассу не жаль, в баре мы крупные суммы не держим. Каждое утро Тони отвозит выручку в банк, оставляя только кое-какую мелочь, на сдачу. Тони… Чего ему не хватало?

– Сбежал? – повторила я и с досадой стукнула здоровой рукой по матрасу.

– Не дергайся! – рыкнула Элен, навалившись сверху. – А то напортачу.

– Извини. Кто его предупредил?

Не бросился же он в бега ни с того, ни с сего?

– Похоже, я. – Элен отвела глаза и принялась торопливо наводить порядок. – Мне нужны были кое-какие ингредиенты, я тебе говорила.