– Я думала, вам нужна просто информация.

Собственный голос – слабый, дрожащий – заставил меня поморщиться.

– Да, – согласился мафиози, оставив наконец мою ладонь в покое. – И мне позарез нужен тот кристалл.

Под немигающим взглядом Рука было не по себе.

Он глубоко вдохнул, почесал светлую бровь.

– А еще мне нужны вы, мисс.

– З-зачем?

Я спрятала руки под стол. Не хочу в это лезть! Только меня никто не спрашивал. Я уже обеими ногами вляпалась в… гангстерские разборки.

– Глупый вопрос, – пожал плечами он и щелкнул зажигалкой. Полюбовался ровно горящим пламенем. – Я хочу тебя, сладкая.

Потрясающая прямолинейность!

Наверное, я сказала это вслух, потому что Рук усмехнулся.

– Извини, на конфеты и театры времени нет. Зато если мы выиграем, я помогу тебе уехать на материк. Деньги, документы, – сделаю все, что надо.

Я стиснула пальцы. Этот резкий переход на «ты»!

– Если, – повторила я с нажимом.

Рук дернул щекой.

– А выбора у тебя особого нет, – сказал он буднично. – За кристаллом идет слишком серьезная охота, свидетелям уйти не дадут. Так что… Или мы выиграем, или нас обоих пустят в расход.

«Это вы меня в это втравили!» – хотелось мне крикнуть. Но я сдержалась. Ведь на самом деле влипла я не из-за него.

– Тогда какой смысл? – спросила язвительно. – Я могу просто рассказать все, что знаю. О вас, о Билли, об этом проклятом кристалле. Всем, кто будет спрашивать.

Кто эти загадочные «все» я по-прежнему понятия не имела, и это было очень плохо. Неразумно играть с теми, кого не знаешь.

– А тебе поверят? – ничуть не проникся Рук. – Тем более, что знаешь ты немного.

Ничего не попишешь, тут он прав.

– Я попробую, – пообещала я хмуро.

В наступившей тишине по карнизу грохотали капли дождя.

– Брось, Меган, – Рук прикурил, выпустил клуб дыма. Сигарета в его крупных руках выглядела не больше спички. А так и не скажешь, какими ловкими могут быть эти грубые пальцы. – Неужели ты не хочешь рискнуть? Такой куш на кону.

Уж не себя ли он имеет в виду?

– В конце концов, что ты теряешь? – хрипловатый голос Рука стал мягким-мягким. – Хоть развлечемся напоследок.

У меня вырвался истерический смешок. Ничего не скажешь, притягательная перспектива!

По-видимому, ему надоело уговаривать. Рук вдруг с силой раздавил в пепельнице только-только зажженную сигарету. Перегнулся через стол, схватил меня за плечи… и притянул к себе. В живот неудобно впилась столешница, от крепкого запаха табака закружилась голова. Я дернулась, только руки блондина вцепились в меня крепче капкана.

А потом к моим губам прижались твердые губы Рука, и повело меня уже отнюдь не от запаха. Целоваться он умел, ничего не скажешь, и делал это с полной самоотдачей…

И – громом с небес – пронзительное: «Мяу-у-у-у!»

Рук отшатнулся и прошипел ругательство. Резко повернулся. На его кисти быстро набухали кровью следы когтей. Мышка замерла рядом с ним, вздыбив шерсть и издавая странные рычащие звуки.

Блондин посмотрел ей в глаза, протянул ладонь… Кошка зашипела, а я дернулась к Руку.

– Не надо!

Он дернул плечом, попросил с досадой:

– Перестань. Не собираюсь я ее бить.

Только я с облегчением перевела дух, как он добавил с усмешкой:

– Интересная у тебя дуэнья.

Я дрожащими руками пригладила волосы. Кашлянула.

– Думаю, вам пора, мистер Рук.

– Хм? – он поднял бровь. – Так что ты решила?

И принялся посасывать царапины.

Я отвела взгляд, отчего-то краснея. И рассердилась на себя, а потому сказала резче, чем собиралась:

– Ждете, что я прямо сейчас прыгну к вам в постель?

Что греха таить, перспектива меня взволновала.

– Было бы неплохо, – заявил он откровенно, – но я не настаиваю. Вот, звони, как надумаешь.

Вынул из кармана черный прямоугольник, на котором белыми буквами значилось «Мистер Рук. Игры и развлечения» и номер телефона. Скромненько так, многозначительно.

Я не взяла, так что он пристроил визитку рядом с недовольно зыркающей Мышкой. Впрочем, нападать она больше не пыталась.

Блондин вежливо пожелал мне спокойной ночи и отбыл. Только приглушенно хлопнула входная дверь и взревел мотор.

А я с минуту постояла, слепо таращась во мглу за окном, расцвеченную фонарями да росчерками молний. В отдалении громыхнул гром, и я наконец очнулась. Присела, дрожащими руками собирая разбросанные по полу чашки и бисквиты.

Мышка вопросительно мяукнула, неслышно переступила лапами. Пришлось ее погладить.

А на столешнице насмешливо поблескивал золотом и бриллиантами забытый Руком портсигар, да дымились в пепельнице окурки. Словно наглый блондин пометил территорию.

Проклятье! Что теперь делать?..

***

Разбудил меня настойчивый звонок.

Я с трудом подняла голову, села на разворошенной постели. Полночи крутилась, снилось мне… всякое, в основном о Руке. Теперь еле глаза продрала. Будильник показывал половину восьмого, а в дверь продолжали трезвонить, еще и тарабанить начали. Кто это такой настойчивый?

Распахнув дверь, я вытаращила глаза. Какие люди в такую рань!

Офицер Картер выглядел так, словно вообще не ложился. Рубашка несвежая, брюки мятые, под глазами набухли солидные мешки, заметные даже сквозь стекла очков.

Перед крыльцом набралась солидная лужа, прямо море разливанное, так что полицейскому пришлось изрядно промочить ноги, что явно не добавило ему хорошего настроения.

– Доброе утро, офицер. – Я сцедила зевок в кулак. – Что привело…

– Пропустите! – потребовал он, нагло отпихивая меня с дороги. – Вы одна?

И взгляд – настойчивый, обшаривающий.

– Что за намеки? – возмутилась я, плотнее запахивая халат. – Что вообще происходит?

– Происходит, – повторил он неприятным тоном, словно ножом по стеклу, – арест, мисс Вон!

– М-да? – спросила я скептически, стараясь не показать испуг. – Вы надеетесь найти преступника у меня под кроватью?

Судя по кислой мине полицейского, не «под», а «в».

– Хватит паясничать! – он от души хлопнул дверью и надвинулся на меня. – Вы мне все расскажете, мисс Вон!

– Хотите кофе? – я снова деликатно спрятала зевок. – Извините, я только что проснулась, ничего не соображаю.

Похоже, на то расчет и был – поднять меня с постели и хорошенько напугать. Только я и без того пуганая. Не обращая внимания на полицейского, я направилась на кухню.

Он догнал меня уже на пороге, пребольно схватил за локоть.

– Слушайте, вы! – он выплевывал слова вместе с капельками слюны. – Сильно умная? И на вас управа найдется.

Я дернулась.

– Отпустите, пожалуйста.

Картер этого словно не заметил, перехватил поудобнее уже за обе руки.

А я молилась, чтобы Мышка не вздумала его выдворять. Полицейский не гангстер, убьет не задумываясь.

– Я все ваши грешки раскопаю! – продолжил он, тряся меня как грушу. – В папочкиных делах небось замазаны, а? Так я это мигом докажу.

– Пустите! – я вырвалась-таки из загребущих лап, отряхнулась брезгливо. – Не надо меня запугивать. И доказательств у вас нет и не может быть, потому что я ни к чему не причастна!

Ух, как завернула. Прямо самой понравилось.

– Ну-ну, – он покачал головой. Хищно блеснули стекла очков. – Я не буду с вами церемониться, мисс Вон. Не хотите сотрудничать? Что же, за все надо платить. Скажем, какая-нибудь проститутка охотно даст показания, что вы состояли в банде Рука и лично ее, так сказать, толкали на путь порока. Что думаете?

– Вы с ума сошли! – сказала я искренне.

Проституцией и наркотиками занимались только банды полукровок. Блондины таким бизнесом брезговали и людям своим запрещали.

Кстати говоря, полукровками в обиходе называли всех подряд. И тех, в ком действительно была половина крови блондинов, и тех в ком ее набиралась от силы четвертушка. Квартероны в основном были рядовыми гражданами, а вот полукровки – злые, отчаянные – зубами выгрызали себе место под солнцем. И кто мог их в этом укорить? Им не рады были ни среди чистокровных, ни среди серой массы квартеронов.