Затем медленно покачала головой.

– Мне нужна ваша помощь. Потом, когда все закончится.

Думал он недолго.

– Хорошо. – И протянул руку. – Договорились, напарник!

Пальцы у него оказались горячими и сухими, а пожатие крепким.

– Так что, поехали в аптеку Толбота? – спросил Эллиот. – Я подожду в машине.

Я украдкой потерла глаза (стимуляторы помогли, но под веки все равно будто песка насыпали) и напомнила:

– Не забудьте успокоительное.

Нервы подлечить ему точно не помешает!

***

В жилой части аптеки Толбота мне бывать не приходилось, и я с любопытством вертела головой.

Комнаты оформлены по моде прошлого века. Все эти золоченые завитушки на мебели, изысканные ковры, томные девицы на портретах… И розы. Множество роз! Они вились повсюду: на обоях, обивке, светильниках, даже на посуде. Хм, а неплохая коллекция изысканного фарфора! И тоже сплошь расписан цветочками.

Сам хозяин, распластавшийся на полу у стола, выглядел здесь чуждым, как булыжник в серванте.

Полицейские рыскали вокруг. Вон и знакомый сержант.

– Что-то нашли? – осведомился у него Эллиот негромко.

Сержант вытянулся по струнке и отрапортовал браво:

– Кое-что… сэр!

Эллиот чуть поморщился от наигранного почтения и велел:

– Показывайте!

Сержант разжал руку.

– Вот! – на грубой мозолистой ладони лежал диковинный ключ, больше напоминающий артефакт. К нему зачем-то приделали непонятные детали, шестеренки, странного вида зажим…

Лейтенант нахмурился и повернулся к свету.

– Это еще что такое?

– Был на цепочке на шее жертвы, сэр! Может, от сейфа? Только мы пока его не нашли.

Эллиот рассеянно кивнул… и поднес эту штуковину к лицу. Прикрытые глаза, раздутые ноздри, напряженная поза – вылитая гончая!

Такой – хищный – лейтенант впечатлил полицейских настолько, что они притихли и сгрудились возле тела. А Эллиот обходил (обнюхивал!) комнату за комнатой.

Морщась, прошел вдоль стеллажей, наклонился к конторке и констатировал с досадой:

– Пусто. Хм, смазкой пахнет… Похоже…

Он не договорил, в задумчивости рассматривая диковинный ключ. Щелкнул каким-то крючком и спрятал в карман.

Я вздохнула. А как хотелось, чтобы в сейфе нашелся заботливо припасенный компромат на убийцу!

Эллиот обернулся ко мне.

– А вы уже осмотрели Толбота?

Он опять выглядел неважно. Поиски явно отняли у него много сил.

– Нет, – призналась я. – Сейчас займусь.

При моем появлении полицейские расступились. Но к работе вернулись только после окрика сержанта. И все равно не отпускало чувство, что меня украдкой разглядывают…

Молодой доктор, похожий на воробья, наградил меня взглядом исподлобья.

Я передернула плечами и склонилась над телом.

Аптекарь лежал навзничь. Его лицо исказил ужас, а на запрокинутом горле виднелись следы пальцев.

Я присела, коснулась холодной кожи…

– Черноголовник.

И брезгливо вытерла руку платком.

Доктор подобрался. Цыплячья нескладная фигура разом стала внушительней. Вот он – пресловутый огонь, пылающий в сосуде!

Интересно, каким ветром его занесло в полицию, да еще и в морг?

И ведь наверняка специально тут торчал, дожидаясь меня!

– Мисс… – он запнулся, дернулся на тонкой шее кадык.

– Вудс, – подсказала я. – Эйлин Вудс.

– Очень приятно, эээ… мисс. А я – доктор Блейз! – сбивчиво представился он. – Я хотел спросить. Можно?

– Можно, – разрешила я, украдкой потерев глаза.

– А почему ваш собственный… – он запнулся и густо покраснел, – то есть я хотел сказать, яд, который делают блондины, убивает вас даже быстрее, чем брюнетов?

И уставился на меня любопытными темно-карими глазами.

Особой тайны тут не было, так что я объяснила:

– Потому что это не просто отрава, а магическая. Ваша сила с ней борется, наша – принимает за свою. Так понятно?

Он просиял и закивал.

– А почему? – не унялся он, но вмешался Эллиот, до сих пор молча стоящий в нескольких шагах.

– Простите, доктор Блейз. Не время для любопытства. Сержант, вы тут заканчивайте. А мне надо успеть на оглашение завещания.

От огорчения молодой доктор поник и отвернулся.

– Конечно, я понимаю. Дела следствия…

Лейтенант привычно взял меня за локоть и потянул к выходу, но я раздраженно высвободилась и вернулась к телу Толбота.

– Постойте, доктор! – окликнула я. – Скажите, а можно узнать, кто был отцом ребенка той девушки, Лили? Блондинки.

Эллиот хмыкнул, и я дернула плечом. Да-да, я не хотела расследовать эту историю. Только что еще остается?

– Вам нужна экспертиза по конкретному претенденту на отцовство? – деловито осведомился Блейз.

– Нет-нет! Просто кто это был – блондин, брюнет или… рыжий?

– Это я вам и так скажу, я же делал вскрытие. Точно не блондин и не брюнет. Но плод был еще слишком мал, чтобы выяснить цвет волос.

– Тогда как?.. – озадачился Эллиот и сам себе ответил: – А, ясно! Магия?

– Ну да! – с энтузиазмом подтвердил доктор. – Девушка была чистокровной, так что если бы ее ребенок был от блондина – он бы получил магию родителей. Если от брюнета – мальчик наследует отцу, девочка – матери. Но уже во втором поколении сила смесков становится латентной… – он замялся и смущенно признался: – Я не очень в этом разбираюсь, если честно. Но могу почитать, хотите? Мы могли бы где-нибудь пообедать и…

Голос доктора затих. Смотрел он с такой надеждой, что я не нашла в себе сил отказать:

– Конечно. Буду рада.

А заодно расспрошу его подальше от ушей Эллиота.

– Тогда я вам позвоню! – пообещал доктор с энтузиазмом, даже не подумав взять телефон.

И тут же отвлекся на полицейского, едва не уронившего труп:

– Эй, поосторожнее! Давайте я сам.

Доктор Блейз перехватил носилки с телом Толбота с одной стороны. Удерживал он их на удивление легко, хотя с виду – задохлик задохликом.

– Мисс Вудс, мы опаздываем! – напомнил лейтенант резко.

– Уже иду, – отозвалась я.

Какая популярность у брюнетов!

***

Лейтенант гнал свою колымагу в меру ее невеликих сил, но мы все равно немного опоздали. Поверенный уже начал читать завещание, хотя дальше общих фраз еще не продвинулся.

– Э, лейтенант? – он оторвался от своих бумаг и, стянув очки, начал протирать их платочком.

– Здравствуйте, мистер Харрис! – Эллиот склонил голову и потянул меня к свободному дивану.

Мне было не по себе. И хватило же ума натянуть светлое платье!

Среди одетых в черное людей я выглядела белой вороной. Присутствующие, как на подбор, были темноволосы, смуглы и темноглазы. Даже нотариус демонстрировал смоляные кудри и черты благородного.

– Что она здесь делает? – привстав, резко спросила пухленькая девушка в вызывающе коротком, да еще и отделанном бахромой и пайетками платье.

Меня занимал тот же вопрос.

– Я видела ее в газетах! Это все она! – продолжила мисс Мастерс экспрессивно, растопырив пальцы с длинными ногтями. – Она виновата! Убийца!

Симпатичное чуть кругловатое лицо ее искажала неподдельная ненависть.

– Мисс Мастерс, – укоризненно покачал головой Эллиот, ухватив меня за локоть (видимо, чтобы не сбежала), – признать человека виновным может только суд. Вы ведь не хотите отвечать за клевету?

– Какая еще клевета? – лениво вмешался увалень с сонным лицом, держащий за руку очень стройную женщину с мелкими чертами и недовольно поджатыми губами. – Она же блондинка!

Чтобы сдержаться, пришлось глубоко вздохнуть. И напомнить себе, что второе отравление в семье Мастерсов точно заставит полицию рыть землю носом.

– Здесь и сейчас мисс Вудс помогает мне, – парировал Эллиот, усаживая меня на диван.

– Да хватит уже! – не выдержала роскошная вдова, прячущая за вуалеткой следы слез (или их отсутствие?). – Продолжайте, мистер Харрис, прошу вас.

Поверенный кивнул и снова уткнулся в свои бумаги.

Он монотонно зачитывал нудный перечень активов, ценных бумаг, предприятий, из которого я поняла только, что покойный действительно был очень богат.