На столе с вечера замачивался горох, в погребе лежала разделанная третьего дня утка, и на обед девочка планировала сварить не только гороховый суп, которого должно было хватить минимум на два дня, но ещё по плану были гороховые фрикадельки с пёрышками лука, которые на Земле называли фалафель. На полдник можно будет перекусить кашей с мясом утки, а на ужин Шайя подумывала сделать постные тонкие лепёшки, в которые можно завернуть печёную рыбу или мясо, смотря что сегодня днём принесёт Цер, и этого тоже должно хватить не на один вечер.

Немного подумав, что ещё можно приготовить заранее, чтобы облегчить себе жизнь в ближайшие дни, Шайя сбегала за закваской и как только пришёл Цер, она не только рассказала ему о своих планах, но попросила заняться хлебом.

Пришло время обновить свои хлебобулочные запасы на предстоящую неделю. Очень удобно оказалось ранним утром нарезать хлеб на кусочки и класть сверху то, что есть.

Она уже приноровилась отдельно запекать в виде оладушков утиную печень или рыбью икру, которую смешивала с яйцом, мукой. Всё это утром она выкладывала на хлеб и подавала с чаем после того, как они с Цером съедали кашу.

Шайя с каждым днём всё больше обустраивалась, дотошно рассчитывая свои действия, чтобы рационально тратить время и силы. Ей очень не хватало привычных овощей, чтобы наполнить ими супы, делая их более сытными и вкусными. Хотя Цер приносил уже побеги бамбука и некоторые корешки, которые она кидала в суп, но неуверенность в их использовании сильно нервировала её.

Из-за выпечки впрок девочка дольше задержалась на кухне и вышла работать в огород тогда, когда уже когда стало жарко. Посмотрев, сколько земли расчищено под посадки, Шайя ушла в низинку и там принялась доводить до ума место для влаголюбивых культур.

Цер уже здесь всё расчистил, но ей хотелось придать правильную форму огородной площадке и разровнять землю, чтобы не было наклона.

Парень давно уже крикнул, что он ушёл на озеро, а она всё работала. Земля под ногами чавкала, голые ноги по колено были в грязи, и Шайя стала смотреть, откуда же сюда поступает столько влаги, что даже жаркое солнце не способно высушить землю, как это происходит в её саду.

Оказалось, что это вода из ручья проложила себе дорожку и почти вся она стекает сюда, а потом уходит дальше в лес, образовывая небольшой тихий пруд. Можно было бы прокопать дорожку и отвести воду от низинки, но Шайя решила наоборот задержать в этом месте воду и попробовать посадить рис.

Ей было интересно посмотреть, как он растёт и сможет ли она получить зерно в достаточном количестве для себя и Цера. Она с большим усердием принялась не только выравнивать площадку, но и насыпать небольшие бортики по краям, которые задержали бы воду. Остановилась только когда её позвал вернувшийся Цер.

— Дядька Дамир сказал, что раки тоже годятся в пищу! Их можно кинуть в угли, а я и не знал! — парень потряс ведром, в котором, по-видимому, находились раки.

Шайя устало кивнула и, осмотрев результат своих работ, еле-еле переставляя ноги, поползла наверх.

— Ты сумасшедшая! Ты знаешь об этом? Нафига ты упираешься?

— Мне интересно, − выдохнула девочка, цепляясь за его руку, − веди меня домой. Устала.

— Устала она! А кормить нас кто будет?

— Наш будущий повар! Цер, всего-то и надо, что разогреть суп и нарезать хлеб. Я утром всё приготовила.

— Ну, ладно. А что с раками?

— Всё потом, − махнула рукой девочка, − добавь воды в ведро и поставь в тень.

Пока держалась жара, они не торопясь пообедали, потом занялись раками, подготавливая их к тепловой обработке. Собственно, раков только почистили от песка и оставили в покое до вечера. Тонкие лепешки-блины лежали небольшой стопочкой ещё с утра, и как только раки будут сварены, она разберёт их на мясо и завернёт его в них.

Вскоре сидеть просто так наскучило, и они с Цером взялись за разбивку бамбука на полосы. Парень расщеплял его на палочки, а дальше уже Шайя отрывала тонкие полоски, и когда к старым заготовкам было присоединено достаточное количество новых, она начала плести корзинку.

Поначалу у неё всё очень здорово получалось, но вскоре пальчики устали, и девочка решила закругляться, решив, что плетёная миска странной формы всё же сгодится в хозяйстве. Шайя потратила много времени на обдумывание того, как закруглить края своего изделия, но ей не хватало ни знаний, ни сноровки. Кое-как обмотав край плетёной миски другой полоской бамбука, Шайя похвасталась тем, что получилось, перед Цером.

— Хлипкая она у тебя какая-то, − скептически заметил он, сжимая поделку и показывая, как она вся пошла ходуном.

— Я видела, как плетут разные штуки, — призналась девочка, — но сама пока делала только прямые формы в виде циновок. Потом ещё попробую… научусь!

Так в хлопотах прошло ещё несколько дней. Ночи становились теплее, и Шайя уже рискнула оставлять рассаду на улице, что заметно подняло ей настроение.

За это время они с Цером смастерили две табуретки и очень гордились этим, а ещё они расчистили все дорожки в саду, что сразу же придало всему ухоженный вид.

Дядька Дамир захаживал каждый день, рассказывал о новостях, приносил что-нибудь полезное со склада и благодарил Шайю за хлеб, которым она неизменно его угощала и давала с собою. Мясо кладовщик не ел, а вот всё, что пекла девочка, ему очень нравилось.

Иногда заглядывал старейшина, смотрел на происходящие в саду изменения, улыбался и согласно кивал на всё, что рассказывала новая душа. Шайя ему тоже отрезала четвертинку хлеба в дорогу, как дядьке Дамиру, а Сакр оставлял взамен мешочки со специями или травяные сборы для заваривания. Он не упоминал об утренних медитациях, не поучал, только кивал и бормотал «хорошо, хорошо».

А на выходные дни приехал профессор, привезя четыре профессиональных дрона с камерами, и Шайя с Цером развлекались, давая команды, когда снимать-не снимать, летать на расстоянии метра или трех, держать в фокусе только руки или лицо, давать общий план с ней в центре или делать круговой обзор.

Отправная точка для дронов была настроена на девочку, но, проверяя работу камер, Ниярди решил задать больше команд, чтобы иногда можно было оставить дроны работать ночью и следить за ростом саженцев. Теперь Шайе оставалось помнить, что она должна вовремя давать команды и регулировать их работу.

К её удивлению, профессор не уехал на ночь из заповедника, а с её разрешения поставил палатку и утром приступил к работе.

— Шайя, я привёз насос для воды, который потребляет минимум энергии. Но я тут посчитал и можно сделать так, что часть энергии будет возвращаться к нему за счёт движения воды.

— Э, дядя Ниярди у меня будет водопровод? — не веря своему счастью, робко уточнила она.

— Пока только с холодной водой.

Профессор не был уверен, что у него получится всё, что он задумал, так как раньше ему не доводилось ничего строить. Но он за прошедшие дни тщательно изучил теоретическую часть и всё же надеялся на успех.

— Это здорово! Это же прекрасно! — Шайя захлопала в ладоши, не зная как ещё в этот момент справиться с нахлынувшей на неё радостью. — А что вы говорили про энергию? Старейшина мне не собьёт настройку?

— Насколько я знаю, ручей внизу принадлежит только тебе, и никто туда не ходит, чтобы им пользоваться. Я хочу при помощи насоса поднять воду на самый верх твоего участка и там поставить накопительный резервуар, а с него уже направить воду в огород прямо к твоим площадкам с посадками и к дому. Что же касается возвращения энергии, то попробую использовать напор воды там, где ручей берет своё начало. Кое-что там можно выжать для получения энергии за счёт движения воды и разницы температур.

— Хорошо, очень хорошо. Только, дядя Ниярди, нельзя ли сделать так, чтобы излишки воды стекали в конечном этапе в низинку? Я там подготовила площадку для выращивания риса.

Профессор кивнул, сказав, что уточнит свои расчёты и постарается сохранить уже установившуюся экологию благодаря воде из ручья.