– Нужно начинать сейчас.
Остальные посерели, но никто не возразил. Звон вздохнул и потянулся за пилой.
– Я начну… – Вдруг Звон выронил пилу и, шатаясь, схватился за голову.
Лун поймал его за плечи и помог сесть на пол. Первым делом он решил, что Звон сильно порезался, хотя и не понял, как воин это сделал. Лоза, похоже, подумала то же самое, потому что она подскочила к ним и, оттолкнув Луна локтем, склонилась над Звоном.
Однако воин выдохнул:
– Я снова его услышал, тот голос. Теперь он совсем близко. Он знает, что Скверны здесь, и может… Ай! – Он отшатнулся от Лозы, вскочил на ноги, яростно затряс головой, а затем сдавил виски руками.
– Звон… – начал было Лун, но Лоза поспешно шикнула на него.
– Я точно не знаю, что он делает, но мне кажется, лучше ему не мешать.
Лун надеялся, что ей «казалось» не просто так, а из-за чутья наставника. Он заставил себя сесть смирно и просто ждать. Флора с тревогой смотрела на Звона, и Лоза беспокойно сжимала и разжимала когтистые пальцы. Наконец воин, до этого стоявший неподвижно, содрогнулся. Он потер глаза и поднял голову. Вид у него был несчастный и испуганный.
– Ох, все очень плохо.
– Что случилось? – хором спросили Лун и Лоза.
– Я услышал голос, заглянул в него и… Он видит Сквернов. Они – не отдельные личности, а как… одно существо. – Изможденный, Звон беспомощно взмахнул рукой. – Мы, конечно, знали, что владыки делятся воспоминаниями, но это было похоже… Я не смог этого вынести, и мне пришлось вытолкнуть голос из моей головы. – Он обратился к Лозе: – Я все сделал, как если бы хотел заглянуть в его разум, только наоборот. Боялся, что не сработает, но все получилось.
Она похлопала его по плечу.
– Я рада. Если бы проводник или Скверны заметили тебя, было бы хуже.
– Что сказал голос? – спросил Лун. – Ты понял, что… – Затем палуба вдруг качнулась у них под ногами – гигантский мешок прекратил свое движение, и все внутри него содрогнулось. Флора прошипела:
– Мы остановились.
Звон поморщился, словно готовясь поведать им что-то совсем плохое.
– Я слышал лишь обрывок. Но голос как будто сказал: «Теперь идите ко мне».
Все уставились на воина, и Лун вскочил на ноги. «Мы ждали слишком долго», – подумал он.
– Приготовьте масло и оружие. Я поднимусь наверх.
Лоза пошла за ним к лестнице.
– Что ты делаешь? Если они собираются отвести Сумрака к этой твари…
– Я не знаю, – сказал ей Лун и принял крылатый облик. – Я хочу посмотреть, что происходит.
Он распахнул люк и выбрался на верхнюю палубу. Корабль вдруг содрогнулся с такой силой, что Лун чуть не свалился с ног. Он поднял голову и увидел, как стороживший их кетель взмыл в воздух; взмахами тяжелых крыльев он ломал распорки мешка и поднимался все выше и выше. На ограждении борта остались сидеть несколько дакти; одни смотрели вслед кетелю, другие поглядывали на Луна.
Он повернулся в сторону гнезда и увидел, как из него вылетело несколько темных силуэтов. Лун сразу же заметил прародительницу – маленькую, с небольшим гребнем. Ее окружали владыки. Поначалу ему показалось, что Сумрака с ними нет, но затем Лун увидел владыку, который нес на руках кого-то в земном облике – кого-то бледнокожего с темными волосами. «Сумрак», – с отчаянием подумал он. Было слишком поздно что-либо предпринимать, раксура никак не могли остановить Сквернов. Затем позади Луна раздался глухой стук, и он быстро обернулся.
На палубу приземлился очередной Скверн, и в первую секунду Луну показалось, что это маленький владыка. Существо было худым и низеньким. Затем Лун присмотрелся повнимательнее к голове и к нагому телу, и наконец понял, что перед ним юная прародительница, которую он мельком видел в гнезде.
Она угрожающе шагнула к нему.
– Тебя оставили совсем одного.
Ее голос звучал один в один как у старой прародительницы, если не считать высокого, как будто недоразвитого тембра. Лун поднял шипы и оскалился. Быстро глянув в сторону люка, он увидел, что несколько дакти преградили ему путь. Он не хотел давать им повод спуститься вниз и сказал:
– Не маловата ты еще с консортами разговаривать?
Она остановилась. Лун всегда плохо понимал, что чувствуют Скверны, не умел читать по их лицам, да и вообще считал, что их нельзя сравнивать с обычными существами, однако сейчас ему показалось, что она пришла в замешательство. Он прибавил:
– Может, сначала подрастешь? А то я вообще первым делом подумал, что ты дакти.
Она бросилась на него, Лун отскочил в сторону и очутился на противоположном конце палубы. Один дакти прыгнул на него, Лун взмыл в воздух и, крутанувшись в полете, распорол ему брюхо и грудь когтями ног. Затем он приземлился, а тварь окровавленным мешком рухнула на палубу.
Остальные дакти встрепенулись, словно скоропостижная гибель их собрата пробудила в них жажду крови.
Прародительница прохрипела:
– Храбрый. Но ты бежишь от меня.
– Просто ты мне не нравишься.
Она подалась чуть ближе.
– А ты мне, думаю, понравишься. Моя прародительница говорила, что кожа консортов похожа на шелк.
Луну нужно было поскорее сменить тему.
– А больше она тебе ничего не рассказывает? Что-нибудь важное, например? Она бросила тебя здесь, как дакти – а я, получается, утешительный приз за то, чтобы ты не путалась у нее под ногами?
Прародительница выпрямилась, и ее жесткий гребень внезапно поднялся и расправился, как веер. Лун никогда прежде не видел, чтобы Скверны так делали. Ничего хорошего это означать не могло, но он хотя бы знал, что задел ее за живое. Она сказала:
– Я все знаю. Она оставила меня здесь, чтобы я командовала ее детьми.
– Ты даже не знаешь, кто ваш проводник.
– Никто этого не знает. Но нам известно, что он нам даст. Остальное неважно.
«Скверны даже не представляют, во что ввязались», – подумал Лун. Похоже, опасность они тоже понимали иначе, чем все остальные. И они поволокли навстречу ей Сумрака. Лун думал, что успеет задать еще один вопрос, прежде чем мелкая прародительница поймет, что он делает, но она вдруг пошла прямо на него.
– Воины даже не выходят, чтобы тебя защитить. Похоже, они не очень-то высоко тебя ценят. Или просто боятся… – Она вдруг замерла и резко повернулась к люку.
«Догадалась». Прародительница наверняка поняла, что, раз воины не выскочили на шум прыжков и рычания, значит, они чем-то заняты внутри.
Лун бросился на нее в тот же миг, когда она кинулась к люку. Он зацепил ее когтями и тут же отпрыгнул в сторону, когда она яростно замахнулась на него в ответ. Дакти заверещали и прыгнули на него.
Из трюма донесся громкий треск и стук. Что-то с шипением пронеслось под корпусом, после чего полыхнула ослепительная вспышка. Дакти недоуменно замерли, застыла и прародительница. Затем она одним прыжком очутилась на ограждении палубы.
Лун тоже подбежал к борту и, перегнувшись через него, увидел, как внизу по распоркам и нитям выделений заплясали языки пламени. Затем нечто – похоже, второй бочонок, открытый и обильно истекающий маслом, – ударился о другое сплетение паутины, отскочил и исчез в темных недрах мешка. Сразу после этого в облитые маслом нити и распорки врезался огненный шар, который тут же рассыпался на множество искр, похожих на звезды в ночном небе. Лун зажмурился, когда на миг его глаза застила невыносимо яркая белая пелена.
Дакти завизжали, и юная прародительница взвыла от ярости. В глазах Луна прояснилось как раз в тот миг, когда она врезала ему наотмашь. От удара он отлетел в сторону и растянулся на палубе. Оглушенный, он перекатился и в ту же секунду увидел, как еще один огненный шар вылетел из-под днища корабля и, двигаясь под углом вверх, направился к гнезду. Он врезался в пухлое строение и разорвался на яркие, слепящие частички. «Оружие сработало даже лучше, чем мы рассчитывали», – подумал Лун, шатаясь и поднимаясь на ноги. Неудивительно, что Делин прятал его в своей каюте, подальше от беды.
Прародительница расправила кожистые крылья. Взмыв в воздух, она отчаянно захлопала ими и стала перепрыгивать от одной распорки к другой, спеша к гнезду. Заряд все еще испускал искры, которые растекались по дереву и обломкам. Бочонки с маслом упали вниз, под корабль, а гнездо было слишком высоко, чтобы случайные капли могли на него попасть, однако искры заряда все равно подпалили его, и из темного силуэта начали подниматься небольшие языки пламени. «Слишком много сухой древесины», – сообразил Лун.
