Дакти бросились к гнезду следом за прародительницей. Все они были сосредоточены лишь на нем и напрочь позабыли о Луне. «Их выводки внутри», – понял он и подавил шевельнувшееся в душе чувство вины.

Из люка выскочили Флора и Шафрана. Они были готовы драться, но с удивлением увидели, что палуба пуста. Снизу поднимался дым, и Лун снова подошел к борту. Он отшатнулся, когда увидел, что к нему ползет какой-то силуэт, но затем понял, что это Звон – тот карабкался по корпусу корабля с оружием, которое висело у него за плечом на самодельной перевязи. Под Звоном, на дне мешка, языки пламени лизали стенки и распорки, изредка скрываясь за плотным дымом. Среди огня, пытаясь сбить пламя, метался кетель.

Звон залез на палубу.

– Я выпал из дыры, когда мы выломали квадрат, и решил остаться снаружи.

– Стреляй в кетеля! – Лун указал вниз.

Звон обернулся и вынул из сумки еще один заряд. Чиркнув фитилем о шероховатую пластину сбоку от трубки, он подпалил его. Затем сунул сверток в трубку, поорудовал рычагом и прицелился в кетеля. Оружие сработало с глухим хлопком, и заряд, превратившийся в огненный шар, полетел по воздуху.

– Когда фитиль подпален, нужно сразу же стрелять, не медлить, – пробормотал Звон.

Флора подошла к Луну.

– Лоза осталась внизу с ранеными. – Она помедлила. – Ты нашел Сумрака?

– Я его видел. – Дым быстро сгущался, но Лун все же разглядел, как заряд врезался в спину кетеля и разлетелся на пылающие кусочки. Скверн взревел от ярости и боли. Он не загорелся, но оружие явно ранило его. Кетель забился в конвульсиях, рухнул вниз, прямиком на пылающее дно мешка, и исчез. И тогда же Лун увидел яркий дневной свет. – Мешок открыт.

– Что? – Звон и Флора посмотрели вниз. Звон прибавил: – Да, там дыра, я ее вижу!

Нижняя часть мешка, где собралось масло и горящие обломки, расплавилась от жары. Оттуда внутрь ворвался красно-рыжий свет; он подсветил клубы дыма так, что стало казаться, будто загорелся сам воздух. Но Лун не мог понять, насколько большим получилось отверстие.

– Сможешь опустить туда корабль?

– Могу попробовать. Если он уже не слишком низко… – Звон удивленно уставился на него. – Думаешь, у нас получится сбежать?

– Нет, – ответил Лун, – но попытаться определенно стоит.

Разрываясь между отчаянием и надеждой, Звон все же передал трубку и огненные заряды Луну и бросился к рулевой рубке. Лун крикнул:

– Шафрана, иди за ним! – Дакти могли вернуться, и кто-то должен был охранять Звона.

Шафрана прыжками помчалась за Звоном, а Лун повернулся к Флоре. Пламя сверкало уже по всему гнезду, скрываемое лишь дымной завесой, и Сквернам сейчас было не до них. Лун указал в ту часть мешка, куда они понесли Сумрака.

– Прародительница и владыки полетели туда. Попытайся пересечь мешок и следуй за ними. Они утащили с собой Сумрака; если не увидишь возможности вызволить его, то продолжай преследовать их и выясни, куда Скверны его несут. – Лун рассчитывал на то, что рано или поздно Нефрита, Малахита и Утес выследят стаю и придут сюда. Но он не мог сказать, как скоро это случится, потому что не знал, сумела ли Селадонна или кто-нибудь из ее воинов сбежать. Кто-то должен был рассказать остальным, что произошло.

Флора склонила голову набок.

– Почему ты просишь меня, а не Шафрану? Она ведь из его двора, ей его и защищать.

Лун нетерпеливо зашипел, но ответил:

– Потому что она не бросит Кораллу, а ты знаешь, что я не брошу Песню и Корня.

Воительница секунду колебалась, но затем согласно опустила шипы.

– Да, и правда. – Она шагнула в сторону. – Удачи!

Флора взмыла в воздух, захлопала крыльями и исчезла в густом дыму, который стремительно заполнял весь мешок. Корабль начал плавно опускаться вниз и дрогнул, когда задел одну из распорок. Лун поджег еще один заряд, сунул его в трубку, нажал несколько раз на рычаг и выстрелил в сторону дна. Судя по получившемуся взрыву, куда-то он все-таки попал, но куда именно, не увидел.

Он снова зарядил трубку и выстрелил в гнездо. Снарядов осталось немного, и Лун задумался, как ему поступить – растратить их все сейчас или подождать, когда подвернется мишень получше; например, еще один кетель. Гнездо горело не так хорошо, как распорки и паутина на дне, но ведь его и не обливали горючим маслом.

Из дыма возникла стайка дакти, которые приземлились на палубу и кинулись на Луна. Он повесил трубку за плечо и бросился им навстречу.

Один прыгнул ему на голову, и Лун рассек его в воздухе, откинув в сторону; второй попытался схватить оружие. До трубки он не дотянулся, но его когти зацепились за сумку с зарядами, и дакти рывком стащил ее с Луна. Лун попытался поймать сумку, но дакти, презрительно захохотав, швырнул ее за борт.

За борт, прямо на дно мешка, где бушевало пламя. Лун заорал:

– Шафрана, Звон, пригнитесь! – и сам бросился на палубу, закрыв лицо руками.

Внизу раздалось оглушительное, страшное шипение, и по палубе прокатилась волна жара. Лун дождался, когда вспышка света, который сочился через его пальцы, погаснет, и лишь тогда вскочил на ноги. Дакти валялись на палубе или еле держались на ногах, ошеломленные ярким взрывом.

Пока Лун кромсал наполовину ослепших дакти на куски и уворачивался от их попыток навалиться на него гурьбой, он ощутил, как судно качнулось, опускаясь ко дну мешка. Палубу окутал удушливый дым, и вскоре Лун уже не мог разглядеть, что находится на другом конце корабля. Похоже, где-то наверху мешка тоже было отверстие, потому что дым поднимался туда, и только благодаря этому им было чем дышать. Лун лишь надеялся, что это так и у Флоры получилось выбраться.

На палубе стало жарче, и из-за борта показались языки пламени. Лун вспорол брюхо следующему дакти, который кинулся на него, и отшвырнул тварь в сторону. Поскольку летучие корабли держались в воздухе за счет камня, который парил на волнах магической силы, они не могли полностью опуститься к земле. Лун видел, как островитяне опускали свои суда до тридцати или даже двадцати шагов над землей, но не знал, получится ли это у Звона. Если мешок уже летел низко, то они останутся здесь, в огненной ловушке.

Очередной дакти врезался в Луна сзади и опрокинул его на палубу. Лун поднял шипы и перекатился, чтобы насадить на них тварь, затем поднял ноги и поймал пяточными когтями второго, когда тот попытался спикировать на него сверху. Дакти с воем отлетел в сторону, и Лун, повернувшись, стряхнул с шипов его умирающего собрата. Он встал – и потрясенно отшатнулся от борта.

Остальные дакти сбежали, когда палуба поравнялась с дном мешка и стала опускаться в огненную бурю. Страшный жар опалял порезы и царапины на чешуе Луна, обжигал глаза. Повсюду клубился дым. Глядя на огненное кольцо, Лун заметил, что мешок сгорает вовсе не так быстро, как ему бы хотелось. Разлитое масло и падающие обломки хорошо распалили дно, и огонь постепенно пожирал стенки, но сжечь весь мешок он явно не мог.

К счастью, их корабль не загорелся, хотя на него и упали тлеющие ошметки паутины. Похоже, растение, из которого построили это судно, выдерживало не только пилу, но и пламя. Лун на всякий случай поспешил потушить те очаги, которые увидел, и обжег чешую, затаптывая их. Еще он нашел один заряд для трубки, который, видимо, выпал из мешка, и поспешил поднять его – приземлись на заряд что-то горячее, они бы точно узнали, может корабль сгореть или нет.

Вдруг судно миновало огонь, и Лун вдохнул свежий, пахнущий солью воздух. Он почувствовал себя так, словно ему надавали по щекам, приводя в чувство.

На небе, испещренном облаками, сияло послеполуденное солнце, а под кораблем раскинулся каменистый берег. Серые склоны вели к узкой полоске пляжа, омываемого волнами. В голубой воде были рассыпаны десятки островов – некоторые представляли собой острые шпили, торчащие над поверхностью, другие – большие каменные валуны, поросшие зелеными джунглями. Они усеивали воду до самого горизонта.

Лун поднял голову и посмотрел на мешок, огромный и пятнистый, повисший над маленьким кораблем. Отсюда он смог увидеть, насколько крошечной была дыра, через которую они прошли – будь она хоть чуточку меньше, корабль остался бы внутри.