– Тебе удалось разузнать что-нибудь о Кукловоде? – спрашивает Кики.

– Детка, я как раз дистанционно управлял этой дьявольской машиной, когда мне пришлось предотвратить прерывание взломанного соединения, и все это при постоянных атаках Кукловода, который, кстати, все еще пытается вернуть контроль над своим аватаром. Как, скажите мне, я должен был еще следить за ним?

– Мультислежение, – говорит Кики.

– А тебе известно, что мультислежение является всего лишь эвфемизмом для понятия «одновременно делать плохо несколько вещей»? Только настоящий гений во время всего названного смог бы еще выслеживать Кукловода.

– Значит, тебе удалось что-то узнать? – спрашивает Кики.

– Конечно! – говорит Старик. – Что ты думаешь?

– Тогда выкладывай.

– Данных совсем немного. Я думаю, что это стандартная информация. Но мне еще предстоит расшифровать ее. Впрочем, я боюсь, что не смогу долго сохранять контроль над аватаром. Итак… что я хочу сказать… Спасайтесь, глупцы!

Кики тянет за собой Петера, все еще пребывающего в недоумении.

– Я давно уже хотел это сказать, – бормочет Старик.

Убегая, Петер успевает заметить, как циклоп пытается наносить себе удары. Первый из них, нанесенный со всей силы, попадает в фасеточную камеру.

– Ауа! – вскрикивает он. – Как больно!..

Потом циклоп прыгает на стену. К изумлению Петера, стена при этом обрушивается.

– Бежим, – зовет его Кики.

– Но куда? – спрашивает Петер и мчится за ней следом.

– Тебе надо как следует спрятаться.

– Где же?

– Лучше всего в каком-нибудь общественном месте, где много людей и полицейских.

– У тебя странное представление о понятии «спрятаться».

Кики открывает ворота фабричного цеха, и они оказываются на улице.

– А что будешь делать ты? – спрашивает Петер.

– Я хочу закончить этот фарс.

– То есть?

– Я нанесу визит моему отцу.

Прежде чем Петер успевает задать следующий вопрос, Кики целует его в щеку. Это уже кое-что! Он смотрит ей вслед, пока она не исчезает за углом здания. Он остается один. Куда ни глянь – ни души в этой части машинного квартала, но в конце улицы виднеется что-то на четырех ногах. Петер не верит своим глазам. Это волк. Петер и волк пристально смотрят друг на друга[746]. Когда в непосредственной близости с привычным ревом приземляется пассажирский дрон, волк пускается наутек. Тим и Джимми в новых черных костюмах выпрыгивают из дрона и идут к Петеру.

– О нет, – говорит уверенно Петер. – За последние недели меня и так достаточно часто похищали. Мне этого хватит на всю мою жизнь.

– Но у нас есть распоряжение… – пытается возразить Джимми.

– Если Генрик хочет со мной поговорить, то он должен по мере возможности сам явиться ко мне! – говорит Петер. Без лишних слов он садится на землю и изо всех сил и всеми четырьмя конечностями цепляется за опорную стойку большого рекламного дисплея. Дисплей переключается, и на нем появляется реклама розового дельфина-вибратора.

– Господин Безработный, – говорит Тим, – Петер… – Он нехотя пытается освободить переплетенные руки Петера. – Это ведь глупо.

– Мне все равно, – отвечает упрямо Петер. – Как вы меня вообще нашли?

– Честно говоря, после твоего первого визита, когда ты на обратном пути уснул в дроне, мы вживили тебе в плечо отслеживающий чип…

– У вас, должно быть, проблемы! Почему, собственно говоря, все думают, что они самостоятельно имеют право имплантировать мне отслеживающий чип? И в этом даже нет никакой необходимости! Вы всегда знаете, где кто находится.

– Ну да, но смотри, – говорит Тим, – сегодня я по-настоящему порадовался, что у тебя есть чип, потому что у тебя не было ни уховертки, ни айпада качества.

– Пфф, – произносит Петер.

– Что у тебя с лицом? – спрашивает Джимми.

– Я всего лишь споткнулся!

– Как скажешь.

– Не будь таким ребенком, Петер, – говорит ему Джимми. – Это будет совсем короткий полет. Генрик в городе.

Петер скрестил ноги, обхватив ими стойку рекламного щита. Тим и Джимми хватают его и в этой позе поднимают вверх. Любой йог-авиатор мог бы позавидовать.

– Стоп, стоп. Остановитесь! – кричит Петер. – А где именно Генрик?

– Он на партийном съезде «Партии прогресса». Он хотел бы, чтобы ты тоже там присутствовал, когда он будет выставлять свою кандидатуру.

– Партийный съезд «Партии прогресса», гм? И много там народу? – спрашивает Петер. – И наверняка полиция, да? Если вы мне…

Примерно метрах в двадцати циклоп со страшным грохотом проламывает стену здания. От неожиданности Тим и Джимми отпускают Петера, и он падает на землю.

– Ого!

Циклоп выглядит немного потрепанным, но от этого – более опасным.

– Черт возьми! – восклицает Петер, качая головой. – Ты настоящий вредитель.

Циклоп приближается. Он указывает на Петера:

– Отдайте мне его добровольно, и ваша смерть будет быстрой и безболезненной.

– Хо, хо, хо! Спокойно! – говорит Тим. – Кто вы такой и что?..

Раздается взрыв и циклопа разрывает на части.

– Что это, черт возьми? – спрашивает Петер.

У Джимми в руках совсем маленький пистолет, которым он просто уничтожил циклопа.

– Мне не понравилась его интонация, – говорит он.

– Супер, старик! – говорит Тим и показывает на маленький ствол. – Классная штука!

Джимми бросает пистолет за спину.

– Он рассчитан только на один выстрел, – объясняет он.

– Но взрыв был мощный! – говорит Тим.

Джимми помогает Петеру подняться.

– Эти причиндалы нам вручили на днях на тот случай, если на Генрика нападет бронетранспортер, – объяснил он.

– Понятно, – отвечает Петер. – Я… э… я пойду с вами.

Он встает.

– А черные костюмы, кстати, идут вам гораздо больше.

– Я тоже так считаю, – говорит Джимми. – Это было твое предложение, не так ли?

– Спасибо за это, – говорит Тим. – В белом костюме я всегда чувствовал себя немного неловко.

Как это было на протяжении многих лет, партийный съезд «Партии прогресса» проходит в огромной аудитории штаб-квартиры What-I-Need. Джон критически относился к такому виду корпоративного спонсорства. Тони не видел в этом никаких проблем. Его проблема заключалась в том, что большой зал не был заполнен до отказа, потому что в то же самое время Генрик Инженер выступал с речью в малой аудитории. Абсолютное поражение. Конечно, когда проходит большая конференция, всегда есть мероприятия, которые проводятся параллельно. Но никто не выступает с речью одновременно с президентом. Кто бы ни спланировал такой ход событий, думает Айша, наверняка он заставил Генрика хорошо заплатить ему за это, потому что завтра она лично разделается с ним, упакует в посылку и отправит в TheShop в качестве возврата. Айша смотрит на публику. Она стоит на трибуне, чуть позади Тони.

«Я опять стою за ним, – думает Айша и улыбается. – И я опять только что улыбнулась… Это заставит сильнее биться сердца всех сторонников теории заговора. – Безмолвно, но отчетливо она артикулирует три слова: – Да пошли вы».

– …если мы не хотим, чтобы такие понятия, как демократия, свобода и права человека, остались пустыми словами… – говорит Тони.

Он произносит речь, которую ему написала Айша.

– …тогда… э… мы также должны быть готовы за это бороться…

И произносит он ее плохо.

– …в частности, э… здесь, в Стране Качества…

Наизусть он, конечно, не может ее произнести.

– …и повсюду в мире…

Если бы он хотя бы бегло прочитал текст, который ему передавали его контактные линзы.

– Эта война была страшной трагедией…

Айшу удивило бы, если бы он пробежал речь заранее.

– …но, к сожалению, неизбежной!

Она могла бы позволить ему говорить все что угодно.

– Я совершенно честен с вами: мы никогда не хотели применять автономное оружие!