– Когда-нибудь они сообразят, что тебя нужно об этом спросить, – насмешливо сказал Утес. – Но дело вовсе не в тебе. Как я и сказал, им просто нужно разобраться между собой.

Время тянулось, и Лун ерзал на месте. Он пытался смотреть на то, как играют птенцы, и подавить желание расспрашивать Утеса и дальше. Наконец Нефрита спустилась по ступеням и вошла в кабину. Ее шипы были встопорщены, но она, похоже, была не ранена.

– Разобрались? – спросил ее Утес.

– Да. – Нефрита мрачно посмотрела на него. Похоже, Лун не один был наполовину убежден, что в происходящем как-то виноват Утес.

Затем Стужа вонзила коготки в рукав Луна и зашипела на Нефриту:

– Мой.

Нефрита присела, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. Через несколько мгновений Стужа отпустила Луна и приняла облик арборы, а затем отошла и вскарабкалась Утесу на колени. Оказавшись в безопасности и на высоте, она снова зашипела на Нефриту. Утес утешительно похлопал ее по макушке и сказал:

– Она, похоже, будет еще той занозой.

– Да уж, только этого мне и не хватало. – Нефрита села рядом с Луном, прижавшись теплым бедром к его боку.

Разрываясь между облегчением и раздражением, Лун сказал:

– Даже не стану спрашивать, победила ты или нет. Судя по всему, это не мое дело.

– Сразу видно – раз ворчит, значит, ему уже лучше, – сказал Утес Нефрите.

Нефрита склонила голову набок, глядя на него:

– Праотец нашего рода, не мог бы ты отвести выводок к учителям?

– Пожалуй, это хорошая мысль, – согласился Утес. Он взял Стужу и Шипа на руки, а Горький вскарабкался ему на плечо.

– Вам нужно найти королев для Шипа и Горького и консорта для меня, – приказала Стужа.

– Мы позаботимся об этом чуть позже, – сказал ей Утес, вынося их из кабины.

Нефрита устроилась рядом с Луном поудобнее. Она сказала:

– Ходили разговоры о том, чтобы переименовать колонию, раз столь многое изменилось. Некоторые охотники предложили название «Нефритовая Луна», и я видела, что Жемчужине это не понравилось. Я, думая, что поступаю тактично, предложила «Жемчужный Дождь». – Лун вспомнил, что Дождем звали консорта Жемчужины, который умер много циклов назад. Он и не знал, что дворы называют именами королев и консортов, но не удивился этому. Нефрита закончила: – Тогда Жемчужина предложила «Жемчужная Луна». – Ее шипы дернулись от воспоминания.

Он не собирался спрашивать, примут ли его остальные. Как и сказал Звон, кто-то примет, а кто-то нет, и беспокоиться об этом стоило Луну, а не Нефрите.

– На чем порешили? – спросил Лун.

– Решили оставить «Туман Индиго». – Она опустила на него взгляд, теплый и серьезный. – Я могу предложить тебе защиту двора и, надеюсь, уютный дом, когда мы прибудем на место.

Ошибившись однажды, Лун хотел уточнить:

– В качестве твоего консорта?

Нефрита вздохнула:

– Нет, Лун, я думала, мы просто будем друзьями. Все-таки я всего лишь пригрозила Жемчужине оторвать за тебя голову. – Она положила руку ему на грудь. Ее тепло ощущалось даже сквозь шелк, и Луну захотелось забраться ей на колени. – Да, в качестве моего консорта.

Он чувствовал себя немного виноватым перед Жемчужиной.

– А она в порядке?

– Все с ней хорошо, – сухо ответила Нефрита. – У нее есть Поток и множество других воинов, готовых помочь ей зализать раны. – Она откинула гребни назад. – Мы и когти-то почти в ход не пускали, больше орали друг на друга.

Лун хотел спросить у нее кое-что еще, хотя уже, похоже, и сам догадался. Он постепенно начинал понимать, как устроены дворы раксура, но хотел знать наверняка:

– Почему ты не пометила меня запахом?

– Я говорила тебе, что хочу, чтобы ты отправился в Солнечный Ветер, если у нас не получится освободить двор. Им было бы труднее подобрать для тебя королеву, если бы ты уже был занят. – Она косо посмотрела на него: – А что?

Он не собирался снова разжигать вражду между ней и Жемчужиной.

– Просто спросил. – Затем Лун понял, что так и не ответил на ее вопрос, и сказал: – Да.

– Что «да»?

Он уткнулся лицом в ее шею, внезапно смутившись.

– Да, я стану твоим консортом.

– Хорошо. – В ее голосе звучало облегчение и немного усталости, словно в его ответе были какие-то сомнения. И они, конечно, были, но сейчас это казалось неважным. Нефрита провела пальцами по его волосам. – Ты чего-нибудь хочешь? Золота, украшений…

Она, похоже, не шутила.

– Рыбу?

© В.С. Юрасова, перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Лун пробыл консортом Нефриты – королевы-сестры Тумана Индиго – уже одиннадцать дней, и за это время никто не пытался его убить. Он считал, что пока все идет неплохо.

На двенадцатый день, когда Лун вышел на палубу «Валендеры», рассветные лучи солнца только начинали пробиваться сквозь облака. Воздух был влажным, приятно прохладным, и его наполняли запахи дремучего зеленого леса, над которым пролетал корабль. Время было совсем раннее, и палубу все еще занимали спящие, зарывшиеся под одеяла или привалившиеся к корзинам и сумкам, в которых хранились все пожитки двора. Ближе к носу, где стояли часовые, кто-то ворочался. Похожие на веера паруса на центральной мачте еще были сложены. Второй корабль, «Индала», парил чуть впереди по правому борту, задавая им скорость движения.

Лун услышал, как кто-то, спотыкаясь, поднимается по узкой лестнице из трюма. Затем из люка вылез Звон. Он прищурился, глядя на рассветное небо, и сказал:

– О, замечательно. Еще один чудесный день, который мы проведем на этом летучем орудии пыток.

Лун уже много дней выслушивал одно и то же в различных вариациях. Раксура не были приспособлены к жизни на летучих кораблях – это уже все поняли, – но другого способа переместить весь двор в новую колонию просто не существовало.

Двор Тумана Индиго начал приходить в упадок задолго до появления Луна. Они пережили вспышки болезней, нападения хищников и пагубное влияние Сквернов, из-за которого у них стало рождаться меньше воинов. Когда Скверны напали и вынудили двор наконец оставить свою старую колонию, среди них оказалось недостаточно окрыленных, чтобы переместить остальных обычным способом. Все понимали, что им повезло, когда они смогли уговорить семью исследователей с Золотых островов позволить им за плату воспользоваться двумя летучими кораблями. Но несмотря на то что «Валендера» была больше двухсот шагов в длину, а «Индала» – ненамного меньше, места все равно хватало лишь для того, чтобы спать или сидеть. Хуже всего приходилось бескрылым арборам, привыкшим проводить дни на охоте, или ухаживая за садами, или занимаясь резьбой, плетением или кузнечным делом. Окрыленные, когда им надоедала теснота, всегда могли подняться в воздух и полетать.

Лун сказал:

– Ты хочешь, чтобы я тебе что-то ответил, или мне просто постоять рядом?

– Ну да, да, я знаю, знаю. – Звон потер глаза и сердито уставился на светлеющее небо. Лун и Звон – оба были окрыленными раксура, но Звон был воином, а Лун – консортом. В земном облике они мало чем отличались: оба высокие и худые, оба с темно-бронзовой кожей, такой же, как у многих других раксура. У Луна были темные волосы и зеленые глаза, и он привык жить среди земных обитателей, притворяясь одним из них. Волосы Звона были мягкими, соломенного цвета, и ему никогда не приходилось жить за пределами сплоченного двора, хотя и у него имелась своя необычная проблема. Он прибавил: – Я просто жду не дождусь, когда мы доберемся до Пределов. Я прочел все старые летописи, но увидеть их своими глазами… Утес говорит, что мы уже почти на месте.