– Я не могу.

– Почему?

– У меня нет доступа к сетям вооруженных сил.

– Но ты ведь руководительница Корпорации кибербезопасности, – говорит Айша. – И ты хочешь, чтобы я поверила, что у тебя нет доступа к сетям вооруженных сил?

– Моя работа заключается в том, чтобы контролировать интернет – извини, защищать. Я все время путаю, что я должна говорить, а что делать, дуреха.

– А сеть вооруженных сил не подключена к интернету? – спрашивает Айша.

Лусия смеется.

– Военные – придурки, – говорит она. – Но не окончательные.

Айша кивает.

– Разве генералы не объясняли вам, почему, с их точки зрения, невозможно отказаться от автономных систем вооружения? – спрашивает Лусия.

– Из-за гонки вооружений.

– Да, – говорит Лусия. – Но это не единственная причина.

– Я надеюсь.

– Какое, на ваш взгляд, самое слабое место в современных боевых системах?

– Не имею понятия. Я должна признаться, что до сего времени я никогда особенно не интересовалась телеуправляемыми игрушками генералов.

– Телеуправляемые, – говорит Лусия, – это замечательное ключевое слово. Если бы вы знали, что на вас несется целая армада телеуправляемых и взаимодействующих между собой танков, лодок, самолетов и ракет… Как бы вы защищались? С чего бы вы начали?

– Я бы попыталась, помешать их взаимодействию, – говорит Айша. – Кстати, мне не нравится, когда со мной разговаривают как учитель с учеником. И уж тем более когда в роли учителя выступает семнадцатилетняя девушка.

Лусия ухмыляется:

– Помешать взаимодействию. Очень хорошо. Итак, в зоне боевых действий мы, безусловно, имеем дело с конкурентной электромагнитной средой. За исключением, конечно, войны «Страна Качества против последнего коренного племени из оставшегося тропического леса». Вы уже знаете, как это иногда случается в компьютерной игре «Перезагрузка цивилизации».

– Я не играю в компьютерные игры, девочка.

– Конечно, нет, Мисси. Зачем вам это нужно? Вы играете ведь в большую игру. В настоящую игру.

– Значит, конкурентная электромагнитная среда…

– Да. Противник попытается прослушать наш информационный обмен, создать помехи или в худшем случае его изменить. Теперь мы представляем себе, что наше безумно дорогое полуавтономное, то есть дистанционно управляемое, оружие проникает в такую конкурентную среду и из-за передатчика для создания помех неожиданно теряет способность с нами взаимодействовать. Потом наши ребята будут стоять, засунув одну руку в карман, в центрах дистанционного управления, у джойстика, но, сколько бы они его ни вращали, ничего больше не произойдет, потому что ракета потеряла связь с базой.

– А на тот случай… – говорит Айша.

– …который с высокой долей вероятности произойдет… – добавляет Лусия.

– …оружие должно быть способно принимать решения автономно.

– Да. В противном случае они просто неожиданно бросали бесхозную, но очень дорогую кучу лома со взрывчаткой примерно поблизости от расположения противника.

– Понятно.

– И информационный обмен, разумеется, нарушался в обоих направлениях, – говорит Лусия. – Мало того что штаб больше не может добраться до оружия, оружие также не может сообщить штабу, кого или что оно в итоге расплющило.

– Значит, военные действительно не имеют представления о том, что случилось?

– Возможно, – говорит Лусия.

– Возможно? – переспрашивает Айша.

– Конечно, гораздо более вероятно, что они уже обо всем догадались, но не хотят раскрывать вам свои карты. Это ваша работа?

– Нет.

– Все ясно, – говорит Лусия, подмигивая.

– Нет никакой причины подмигивать, девочка.

– Это же само собой разумеется.

– Как мне уговорить военных поговорить со мной?

– Абсолютно никак, – отвечает Лусия.

– Круто, – бросает Айша и отворачивается. – Спасибо за ничего.

– Вы, конечно, можете обеспечить мне доступ, Мисси, – говорит Лусия.

Айша останавливается и смотрит на нее.

– Почему бы вам не предложить вашей президентской болонке передать защиту военной сети в ведение Корпорации по кибербезопасности? – говорит Лусия. – Это было бы хорошим решением. Вы дадите мне доступ. Тогда я выясню, что случилось.

Айша мерит ее взглядом:

– Я должна знать, что Третья мировая война не оказалась простой ошибкой в системе.

– Тогда по рукам?! – восклицает Лусия и протягивает Айше кулак.

– По рукам, – отвечает Айша, ударяя кулаком по кулаку Лусии.

Петер получил приглашение от Кики. Через одного знакомого она достала два билета за кулисы на финал сезона монстрботов. Петер предполагает, что таким образом она хочет извиниться за полностью разрушенный кабинет, и оказывается прав лишь наполовину.

Когда оба приходят на стадион, первый бой уже идет. На большом ринге слева от центра стадиона коричневый, усеянный гребешками и шипами монстрбот под улюлюканье публики колотит другого зеленого монстрбота, у которого из головы торчит красная дисковая пила наподобие ирокеза. Оба бота имеют пропорции высокого бодибилдера.

Справа от них двое заметно более тщедушных мужчин возятся на двух площадках, обозначенных световыми полосами, которые по размеру соответствуют полю боя. Похоже, они ведут поединок с тенью. На обоих мужчинах нечто напоминающее неопреновые костюмы. Один – зеленый, другой – коричневый. Хотя профиль Петера утверждает, что он проявляет большой интерес к крупным спортивным соревнованиям, он никогда еще не присутствовал на боях монстрботов. Он, должно быть, выглядит довольно растерянным, потому что Кики начинает объяснять ему основные правила.

– Ты видишь этих двух касперов, которые напоминают дайверов в сухих гидрокостюмах? – спрашивает она.

Петер кивает.

– Это жокеи. На них мо-капы[739]. Все их движения переносятся непосредственно на монстрботов, и в своих шлемах они видят, что ощущают боты.

Зеленому монстрботу удается схватить за руки своего коричневого соперника, и он энергично бросает его через плечо. Жокей в коричневом костюме тоже падает на землю.

– Как это происходит? – спрашивает Петер удивленно.

– Он просто намеренно упал, – говорит Кики. – Многим жокеям легче управлять, если они находятся в том же положении, что и их монстрбот.

Коричневый жокей вскакивает и убегает. Он выглядит немного глупо. На поле боя коричневый монстрбот подбегает к зеленому. Картина кажется пугающей. Но зеленый уже его ждет. Как тореро, который уклоняется от быка, он в самый нужный момент делает ловкий шаг вправо. Его противник бежит в пустоту. При этом зеленый монстрбот хватает за руку коричневого. Сильнейшим рывком он просто вырывает руку из его тела.

– Вау! – кричит Петер. Он сразу переводит взгляд на жокеев, но у коричневого, конечно, по-прежнему две руки.

Кики, которая проследила за его взглядами, улыбается.

– Битва окончена, – говорит она.

– Да, – говорит мужчина рядом с ней, – остальное – это всего лишь формальность.

Кики скептически смотрит на него, как обычно смотрят на посторонних людей, которые бесцеремонно влезают в вашу беседу.

– Меня зовут Гарри, – говорит мужчина.

– Да, и что? – спрашивает Кики.

– А тебя?..

– Определенно, самый темный вид темно-синего цвета как раз для тебя.

Мужчина улыбается:

– Да, но я люблю челленджи.

– И эта пикап-линия когда-нибудь срабатывала? – спрашивает Кики.

– Что хочет от тебя этот тип? – интересуется Петер.

– Это твой друг? – спрашивает мужчина. – Ты продала себя по дешевке.

– Я себя вовсе не продавала, – отвечает Кики. – А теперь исчезни.

Мужчина, кажется, колеблется. Или он смотрит в никуда, или считывает информацию, которую ему высвечивают контактные линзы.

– Живо, живо, – подгоняет его Кики.