– Ну что ж, давайте начнем? – спрашивает Оливер Домохозяин. Он немного нервничает. Не каждый день Генрик Инженер сидит в его кабинете. Встреча назначена специально на выходной день, чтобы на Генрика не глазели служащие низшего звена. Оливер жаждал увидеть знаменитый шрам, но его совсем не видно под новыми волосами Генрика. Аккуратно подстриженная седая борода придает ему серьезность и прекрасно сочетается с его загадочными разноцветными глазами. Оливер очень доволен. Стилист проделал отличную работу.

– Подождем еще моего советника, – говорит Генрик.

– Да, конечно, – говорит Оливер.

Кроме него, от «Всемирной рекламы» (WWW) присутствует только Сандра Админ. Новая ассистентка его ассистентки. Сама ассистентка Оливера отсутствует, так как у нее легкий насморк. Тем не менее она бы, конечно, пришла, но команда Генрика недвусмысленно дала понять, что он не терпит поблизости никаких распространителей бацилл. Перед его прибытием весь этаж был продезинфицирован.

Сандра взволнована еще больше, чем Оливер.

– Могу я вам что-то предложить, пока вы ждете? – спрашивает она.

– Я сомневаюсь, что вы сможете предложить что-то, что я хотел бы, – отвечает Генрик, видимо, не считая, что сказанное им звучит унизительно.

– Может быть, бокал воды? – спрашивает Сандра.

Генрик молча протягивает руку, и один из десяти его охранников подает ему бутылку воды, а другой поспешно открывает ее. На всех охранниках белые костюмы. Сандра уже некоторое время пребывает в ожидании того, что они в любой момент могут начать отбивать чечетку.

– Эй! Спокойно! – раздается голос в коридоре. – Я уже иду.

Этот голос кажется Сандре знакомым. Но этого не может быть…

Дверь открывается, и в конференц-зал, спотыкаясь, входит Петер в сопровождении двух чернокожих парней в белых костюмах.

– Петер! – говорит Генрик. – Я очень рад, что тебе удалось приехать.

– Ты будешь смеяться, Рикки-бой, – говорит Петер, – но я хотел с тобой поговорить.

– Позже, – отвечает Генрик. – Сначала мы послушаем. И не называй меня Рикки-бой.

– Петер? – восклицает Сандра, преодолев первый шок.

– Привет, Сандра.

– Вы знакомы? – спрашивает Генрик. – Я почему-то не удивлен.

– Все «бесполезные» знакомы между собой, – объясняет Петер. – Ты этого не знал?

Генрик улыбается:

– У тебя плохое настроение, Петер?

– Ваши охранники позаботились о том, чтобы я оторвался от своего обеда и…

– Начинайте, – обращается Генрик к Оливеру.

– Хорошо, – соглашается тот. – Основу кампании, должно быть, составляет ваш опыт успешного руководителя. Тот, кто руководил таким предприятием, как TheShop, без проблем может управлять и Страной Качества.

Петер прерывает его:

– Чепуха. Не стоит доводить страну до совершенства ради прибыли, как если бы это была корпорация. Мы уже достаточно долго пытались это сделать, не так ли? Это разрушает сплоченность! И тогда любой кризис превращается в катастрофу.

– Ну да, э… я не думаю, что избиратели это видят именно так. Неоспоримо, что люди равняются на миллиардеров.

– В самом деле? – удивляется Петер. – Я, например, считаю, что миллиардеров вообще не должно быть. Никому не нужно столько денег, и никто не должен иметь столько денег.

В поисках помощи Оливер смотрит на своего клиента, но Генрик лишь весело качает головой.

– Это его вы должны убедить, – говорит Генрик, – не меня.

– Все верно, – говорит Петер. – Он уже более чем достаточно уверен в себе.

– Кстати, я не миллиардер, господин Домохозяин, – говорит Генрик.

– Трикки Рикки – биллионер, – уточняет Петер.

– Правильно.

– Ты купил специально пару фирм, чтобы добиться того, чтобы слово «биллионер» было включено в общий лексикон, – говорит Петер, – а потом даже твой собственный маркетолог не знает, что ты не миллиардер. Это, должно быть, вызывает разочарование.

– Другие люди всегда вызывают разочарование, Петер. Тебе лучше привыкнуть к этому, пока ты молод.

Встреча протекала совершенно иначе, чем Оливер себе это представлял.

– Безработица, – говорит он. – Борьба с безработицей является, конечно, нашей самой важной темой дискуссии.

– А как насчет борьбы с работой вместо безработицы? – спрашивает Петер. – Я не знаю, что хуже: то, что так много безработных людей, или что у большинства из тех, кто имеет работу, она совершенно бессмысленна.

– Что вы имеете в виду? – спрашивает Оливер.

Петер молча вытягивает руку, и один из десяти охранников подает ему бутылку с водой, а другой поспешно открывает ее.

Генрик смеется.

– Рикки, – говорит Петер, – мог бы легко нанять человека, единственная работа которого заключалась бы в том, чтобы три дня в неделю подстригать ноготь на большом пальце правой ноги.

– Ну, – говорит Оливер, – я не являюсь ортодоксальным неолибералом, но я думаю, что рынок труда знает, что он делает…

– Рынок совсем ничего не знает! – говорит Петер. – У него ведь нет мозгов, не так ли?

– Но он – результат наших решений.

– Ах, перестаньте. Наших решений… Все всегда делают вид, что рынок каким-то образом демократичен. Это ведь абсолютная чушь. Им владеют не все, а лишь только те, у кого есть деньги. И когда один процент владеет более чем половиной богатств, то главным образом эти люди решают, что на рынке труда будет востребовано. Вам каждый скажет, что у нас слишком мало медицинских сестер и учителей, но слишком много адвокатов и маркетологов. Это связано с тем, что люди, у которых есть деньги, нуждаются лишь в очень ограниченном числе медицинских сестер и учителей, но им всегда не хватает адвокатов и маркетологов.

– Я понимаю, что хочет сказать Петер, – в первый раз вмешивается в разговор Сандра.

– Сандра, – говорит Оливер. – Пожалуйста…

– Нет, позвольте ей сказать, – останавливает его Генрик.

– Если честно, то я часто задаюсь вопросом: а не является ли и моя работа бессмысленной, – продолжает Сандра.

– Если человек не уверен, что его работа имеет смысл, то очень вероятно, что эта работа в самом деле бессмысленна.

– Я не имею, конечно, в виду всю работу целиком, – говорит Сандра, – но мое присутствие сегодня здесь, в офисе, имеет единственную цель – выглядеть перед клиентами как можно более профессионально, демонстрируя им, что у босса есть помощница, к тому же симпатичная. Кроме того, я нахожу совершенно бессмысленным то, что я на эту встречу трачу свой свободный день.

– Сандра! – кричит Оливер возмущенно и быстро поворачивается к Генрику: – Пожалуйста, извините…

– Оба в чем-то правы, – говорит Генрик. – Когда мы привлекали в компанию внешних консультантов, я раз за разом наблюдал, как мои менеджеры сопротивлялись прежде всего предложениям, из-за которых они могли потерять подчиненных. Независимо от того, было ли им чем заняться или нет. Число лакеев важно для собственного эго.

– Ты знаешь это наверняка, – говорит Петер и указывает на «чечеточников».

– Попал в точку, – говорит Генрик и смеется.

– Кстати, эффективный способ выяснить, дерьмовая у тебя работа или нет, – это устроить забастовку, – говорит Петер. – Начни бастовать и посмотри, есть ли кто-то, кто не может обойтись без твоей работы.

– Совершенно удручающая идея, – говорит Сандра.

– В Нью-Йорке несколько десятилетий назад бастовали мусорщики, – говорит Генрик. – Ситуация была катастрофической. Бургомистр, который поклялся оставаться непоколебимым, капитулировал через девять дней. Некоторое время спустя в Ирландии начали бастовать служащие банков. Эксперты предупреждали, что это будет иметь страшные последствия для экономики. Мужественные банковские служащие бастовали шесть месяцев, и последствия для экономики… трудно было вообразить.

Чечеточники начали хихикать, пока Генрик не дал им знак, после чего они тут же замолчали.