Петер делает шаг в сторону, Кики проскальзывает в дверь и сразу закрывает ее за собой. Потом она снимает платок и солнечные очки.

– У тебя есть надежное помещение, где мы смогли бы спокойно поговорить?

– Мы, э… могли бы пойти в пакетировочный пресс, – говорит Петер.

– Что?

– В прессе все соединения с сетью блокированы, чтобы…

– …чтобы умирающий искусственный интеллект не смог бы выложить какое-нибудь предсмертное послание, – говорит Кики. – Конечно. В этом есть смысл. О’кей. Давай, давай. Пошли в эту штуковину.

Кики забирается в пресс. Петер следует за ней и закрывает дверцу. Пресс такой узкий, что их головы соприкасаются. Петер мог бы раздвинуть пресс, но он этого не делает.

– Ты ведь посмотрел те видео? – спрашивает Кики. – О мастурбаторах?

– Да. И что?

– Кто-то проник в мою систему и их украл.

– И ты думаешь, что это был я?

Кики так громко рассмеялась, что Петер задался вопросом, должен ли он чувствовать себя обиженным.

– Нет, – говорит Кики, вытирая левый глаз от слез, вызванных смехом. Она слегка похлопала рукой Петера по груди. – Ты меня насмешил. Нет, это мог сделать только гений. Ты понимаешь? Это было сетевое устройство защиты, и далеко не каждый болван может его вскрыть. Я должна залечь на дно. Как минимум, на несколько дней. Пока я не пойму, каков ущерб.

Петер не мог ясно мыслить, потому что ее тело сильно прижималось к нему. Он ощущал запах ее шампуня. – Гм, – промычал он.

– Я не знаю, сколько украл хакер. Я не знаю, вскрыты ли мои личные данные. Я знаю только, что видео в любой момент могут появиться в сети. Одно из них он уже выложил. И я знаю, что многие из мастурбаторов окажутся мстительными сыновьями проституток.

Огромным усилием воли Петер пытается расширить свою часть диалога до уровня, превышающего один слог.

– И что теперь? – спрашивает он.

– Теперь я должна уйти в подполье.

– Предложи мастурбаторам вернуть заплаченные деньги.

– Ха-ха. Очень смешно. Нет. Я должна скрыться. И ты знаешь, я не хочу, чтобы меня вычислили. У тебя меня никто не найдет.

Она встает на цыпочки и шепчет ему в ухо:

– И кроме того…

Их губы соприкасаются. Петер буквально обомлел и, вероятно, упал бы без памяти, если бы для этого было место. У него закружилась голова. Может быть, это было также связано со все больше убывающим запасом кислорода в прессе. Упираясь руками слева и справа в металлические стенки, Кики стягивает с себя через голову кофту.

– Разве ты не сказала недавно, что ты не будешь со мной спать, потому что это было бы слишком предсказуемо? – спрашивает Петер.

– Это было бы слишком предсказуемо, если бы я всегда придерживалась того, что сказала, – отвечает Кики.

Петер пытается стянуть с себя носки. Сначала носки, вспомнил он. Но ему не хватает места. Кики расстегивает ему ремень, и его брюки соскальзывают вниз. Они целуются. Раздается звонок в дверь. Петер игнорирует его. Он хочет расстегнуть у Кики бюстгальтер. Наверное, надо будет сделать пресс побольше. В дверь продолжают звонить, и Кики замирает.

– Наверное, они меня уже нашли…

– Ерунда, – говорит Петер. – Это наверняка какой-нибудь идиот со своей сломанной машиной для смазывания хлеба.

Он целует ее. В дверь опять звонят. Петер слышит приглушенный голос интеллектуальной двери.

– Петер! К вам пришел клиент. Пожалуйста, выйдете из пакетировочного пресса. Я уже как-то вам говорила, что многих клиентов смущает ваше поведение.

Петер вздыхает и открывает дверцу пресса. Ворвавшаяся струя кислорода немного проясняет его голову. Он смотрит на монитор системы безопасности. Перед дверью стоит мускулистая личность в униформе службы доставки. Петер не видит лица человека, потому что тот отвернулся от камеры.

– Черт! – шепчет он. – Возможно, ты и права. Этот тип перед дверью из службы доставки.

– И что? – спрашивает Кики.

– Я ничего не заказывал.

– Может быть, он из The Shop и принес тебе еще один банан-вибратор.

– The Shop не использует людей в качестве курьеров, – говорит Петер. – Никто пока не использует людей для доставки!

Мужчина звонит опять. Потом он начинает барабанить в дверь кулаком.

– Ни в коем случае не открывай, – говорит Петер. – Я приведу Мики!

Он мчится вниз. Его машины по-прежнему торчат перед экраном и смотрят какой-то фильм.

– Пошли со мной! – приказывает он. – Все. Мики впереди!

Он останавливается и смотрит на экран телевизора.

– Это Дженнифер Энистон?

– Это Пинк нашел! – бормочет Ромео.

– Я хотел только узнать, из-за чего такой ажиотаж! – защищается айпад качества. – Я вообще-то…

Петер останавливает Пинка жестом и бежит вверх по лестнице. Когда он поднимается в магазин со всей своей когортой, Кики как раз открывает дверь.

– Что ты делаешь? – кричит Петер.

– Он говорит, что его послал Старик, – говорит она.

– Что?

Курьер вошел в магазин Петера. Его ни капли не смущает боевой робот позади Петера. Он распаковывает какой-то технический прибор и ставит его на пол.

– Соединение закодировано, – говорит он и тут же выходит из магазина.

– Какое соединение? – спрашивает Петер.

Тут над прибором начинает мигать голограмма, и неожиданно перед Петером и Кики предстает Старик.

– Помогите мне, Оби-Ван-Кеноби, – говорит он. – Вы моя последняя надежда! – Потом он начинает хихикать.

– Удивительно, что ты все еще возвращаешься к «Звездным войнам», хотя считаешь последние шестнадцать фильмов дрянными, – говорит Кики.

Старик бросает взгляд на расстегнутый ремень Петера, а потом на Кики, которая как раз поправляет свои взъерошенные волосы.

– Я надеюсь, что не помешал вам, тинейджерам, заниматься чем-то важным, – говорит он. – Я только хотел узнать, как у вас дела. Короче, меня в первую очередь интересует Кики.

– Как ты меня нашел? – спрашивает Кики.

– Ах, дитя… – отвечает Старик.

– У меня все хорошо, – говорит Кики. – Я знаю, что тебе надо от меня.

– Правда? – удивляется Старик. – Что же?

– Быстрее сделаем – быстрее забудем, тогда ты сможешь опять отключиться.

– Что забудем? – спрашивает Петер.

– Мое сетевое устройство защиты имеет слабое место, – объясняет Кики. – Ну, давай. Скажи!

– Это неинтересно, – упорствует Старик.

Кики ждет.

– Ты лишаешь старого человека последней радости, – говорит Старик.

Кики вздыхает.

– Говори же, наконец.

– Ну, хорошо, – восклицает Старик. – Я тебе это сказал, дитя.

– Да, ты мне это сказал.

Кики раскрывает свой ноутбук и начинает водить пальцем по монитору.

– К слову сказать, я рад за тебя, что твой крестовый поход завершился так успешно, – говорит Старик Петеру.

– Что значит успешно? – спрашивает Петер.

– Н-да, – говорит Старик. – Тебе все-таки прислали тайный адрес Генрика Инженера.

– Вы читаете мои сообщения?

– Только важные.

– То есть?

– Кроме того, ты получил эту непристойную фотографию ню, – говорит Кики. – И ты рассматривал ее целых сто двадцать восемь секунд. Но следует признать, что она действительно сделана со вкусом…

– Ты тоже читаешь мои мейлы?

– Только от скуки.

– Есть в этом помещении хоть кто-то, кто не читает мои личные сообщения?

Машины Петера смущенно смотрят вниз. Насколько для них это возможно.

– Мики? – спрашивает Петер.

Мики, будто извиняясь, пожимает плечами.

– Невероятно!

– Ну как? – спрашивает Кики.

– Что?

– Ты не хочешь нанести визит Генрику?

– Это ведь не случайность, – сетует Айша, – что это долбаное видео всплыло именно сейчас. Как раз когда мы почти сравнялись по результатам.

Она смотрит на экран с включенным без звука видео, на котором один из членов Партии прогресса занимается онанизмом.

– Что за идиот, – бормочет она. – Из-за него Повар теперь победит на выборах. Это надо же, чтобы, в конце концов, все зависело от этой глупости. Скольких катастроф можно было бы избежать, если бы мужчины не вынимали свой член из брюк!