— У неё почти ничего нет, — бормотал он, погружая плоский нос, похожий на свиной пятачок, в сумку. — Но было бы обидно, если бы мы не встг’етились…

Спустя несколько секунд, брыкаясь на лестнице, на заднем фоне появилось светлое пятно, стремящееся вырваться из тёмного. Противостоя наркоманке, Алиса шумно и тщетно отбрыкивалась, а потом перестала.

Шелест морских волн доносил до меня голоса:

— Это закон джунглей. Либо ты, либо тебя.

— Давайте обеих на заготовку, — с благоговением придыхал толстяк. — Только мы с ней сначала поигг’аем. Пг’авда, Фег’гана?

— Ну ты и урод, хохол, — брезгливо заметил Иней. — Неужели ты девчонку ещё и сожрать собрался?

— Я не хохол, я укг’аинец!

— Нет, ты именно хохол. И вызываешь отвращение даже у меня, хотя, казалось бы, уж на что я не брезгливый…

— Не называй меня так! Сколько г’аз тебе говог’ить?!

— Да тебя как ни назови, лучше не станет, — заметил Иней.

— Мы все очень любим играть с детишками! — сбивчиво тараторила наркоманка, отрывая от светлого пятна кусок. — Просто обожаем!

Отчаянный писк сделался тише, глуше.

— Вы что, жрёте людей? — изумилась я.

— До сего дня только взг’ослых, — пояснил толстяк.

— Нужно выживать любой ценой, — вмешался Иней. — А самое главное – иметь заначку. Запас.

— Ты говорил про то, что мы говорим по-русски, — полуспросила Алиса, и Фергана тут же зажала ей рот.

— Стопэ, припусти, — распорядился Иней и наклонился к ребёнку.

— Не слушай её, лучше г’азбег’ись с этой, — волновался тучный Володимир.

— Пусть скажет. — Бандит слушал.

— Русским русского делает не язык, и дело вообще не в языке! — звонко заявила Алиса. — Настоящий русский помогает жизни, а не смерти. Слово Русь означает «свет». Я это в книге прочла.

Столь неожиданный ликбез заставил всех замереть без движения.

— Это интересно, — снисходительно ухмылялся Иней, пряча за морщинистыми губами видавшие виды зубы. — Но я предпочитаю помогать себе.

— Тогда вы уже никакой не русский.

Неожиданно ловко извернувшись в расслабившейся хватке Ферганы, Алиса выскользнула и бросилась по коридору к первой попавшейся двери. Через мгновение дверь громогласно хлопнула – та, за которой содержалось обратившееся существо.

— А ну иди сюда, дрянь! — закричала женщина, отшвырнув чужую кофту, и дёрнула ручку двери. Запертая изнутри, она не поддавалась, и Фергана прильнула к ней ухом. В воцарившейся тишине все ждали звука – выкрика или возни. Но ничего не было.

— Раз без мокрухи никак, я всё сделаю. — Иней приблизился и навис надо мною тенью. — Уж поверь, вот к тому мяснику попадать не стоит.

— Зачем убивать нас? Отпустите хотя бы ребёнка, — попросила я.

— Я хочу попг’обовать её мяса. Этих-то есть нельзя. — Толстяк кивнул на дверь. — У них мясо пог’ченое, заг’азное. А у неё оно свежее, мягкое…

Иней нагнулся надо мной, повернул набок и приставил клинок к горлу. Холодный металл лёг на кожу. Остался последний момент.

— Врата снова работают. — В последний момент я решилась зайти с единственного козыря. — Включились каких-то пару часов назад. А это значит, что скоро здесь будут люди, и жрать нас уже совсем необязательно.

Сообщники удивлённо переглянулись.

— Врёшь! — выпалил Иней и отодвинул нож от горла.

— Сам посмотри. Два часа назад висели над югом. Сейчас их должно быть видно чуть западнее.

— Так мы тебе и повег’или, — воскликнул чубатый.

Иней принялся беспокойно метаться по коридору, поглядывая то на меня, то на дверь, за которой стояла гробовая тишина, то на лестницу. Ему хотелось проверить, не вру ли я.

— Их надо кончать, — едва заметно сказала наркоманка.

— В общем, будет так, — решил бандит. — Мы все тут повязаны, и в наших же интересах их сейчас сделать начисто. Потому что они нам на два пожизненных наболтают.

Иней подошёл к двери и взялся за ручку.

Медленно повернув её, он дёрнул дверь на себя – и та поддалась. Тотчас с неимоверной прытью из тьмы на него бросился бирюзовый силуэт. Шипящий нечеловеческий хрип вспорол воздух, а выбритый мальчик в девичьем платье уже висел на уголовнике, впиваясь зубами в его руку. Цепь с карабином на конце громыхала по деревянному полу. Словно бомба, взорвалась суматоха в узком пространстве лестничной площадки и коридора. Уголовник отшатнулся и споткнулся о наркоманку, рухнув на пол вместе с ней. Он неистово орал и отбивался от мальчика, мёртвой хваткой присосавшегося к окровавленному запястью.

— Держи девчонку!

— Своего лучше держите! — орал Иней, пытаясь стряхнуть с себя заражённого.

Он поднялся, чуть вновь не потерял равновесие и с размаху ударил ребёнка. Тот отцепился, а затем кинулся в атаку, словно рассвирепевшая собака. Второй удар – и несчастный, сражённый, отлетает в угол, а затем снова бросается вперёд.

— Он напал на меня! — надсадно орал уголовник, отпихивая слабого, но упорного обратившегося ребёнка. — Он меня укусил!

— Потому что ты его напугал! — закричало рядом существо по имени Фергана. — Сколько раз я просила не пугать его?! И не смей бить его!

Очередной толчок. Мелькнула сильная волосатая рука, что-то коротко хрустнуло – и мальчик, получив удар, отлетел к перилам.

— НЕ СМЕЙ БИТЬ МОЕГО СЫНА!!! — пронзительно заверещала на весь дом женщина.

Вырвав какой-то предмет из рук толстяка, всё это время пребывавшего в растерянности, она с размаху обрушила его на голову укушенного бандита. Звонко грохнула деревяшка о череп, а мужчина, завалившись набок, безвольно обрушился на пол. Через секунду женщина, уронив на пол деревянную скалку, уже хлопотала возле мальчика в платье. Нацепила на лицо ему, обездвиженному, намордник, болтавшийся на шее. Гладила его и прижимала к груди.

Морщась от пульсирующей боли в затылке, я пыталась ослабить туго затянутую верёвку и пыталась взглядом выудить Алису из царящего безумия. Её нигде не было. Где Алиса?!

— Никому не двигаться, руки вверх! — необычайно звонкий девичий голос заставил вздрогнуть всех присутствующих.

— Тише, тише, — успокаивающе бормотала женщина, сидя у перил и всё также прижимая к груди безвольного, словно фарфоровая кукла, мальчика. — Положи пистолет, это тебе не игрушка.

— Я сказала – руки вверх. — Звенящая, дрожащая от напряжения сталь – вот, чем был этот голос. — И отойди в сторону, или я нажму на курок.

Калёная сталь, алая от жара, которую вот-вот окунут в ледяную воду. Наркоманка смерила взглядом пистолет – предохранитель был снят. И она дрогнула. Отпустив мальчика, Фергана отползла к бессознательному телу хозяина дома и подняла руки.

— Ты, жирный, развяжи её.

Алиса босиком, в одном нательном белье появилась в поле зрения. Словно заправский стрелок, она сжимала в руках пистолет, попеременно целясь то в замершую Фергану, то в жирного Володимира, который уже копошился надо мной. Путы ослабли. Наконец я смогла спокойно подняться на ноги.

В ту же секунду женщина ринулась мимо, толкнула на меня толстяка, и в три прыжка оказалась у двери в конце коридора. Щёлкнул замок. Я отпихнула от себя пухлую тушу – Вова грохнулся на пол, неуклюже поднялся и вновь замер с поднятыми руками. Он затравленно озирался, прикидывая маршрут бегства, но Алиса твёрдо держала его на прицеле.

— Ты только не убивай, пожалуйста, — дрожащим голосом обратился он к девочке.

Резкое движение – и девочка прицелилась толстяку в лицо. Пот ручьями струился по его жирному, грязно-бледному лбу, лысина под жидким чубом поблёскивала под тусклой лампой.

— Как раз это я и собираюсь сделать – убить тебя, — процедила Алиса полным ненависти голосом.

Встав рядом, я аккуратно положила руку ей на плечо и только сейчас, увидев капающую с моей руки кровь, почувствовала резкую боль на месте рассечения. Встретив вопросительный взгляд влажных, слезящихся глаз, я поняла – девочка на пределе. Сейчас ей ничего не стоило прикончить выродка. Она уже готова была расстаться с последней пулей и невинностью, явить себе и миру свою тёмную сторону, чтобы жить с ней бок о бок отныне и навсегда. Отнять жизнь.