— Договорилась. Отеро отозвал бомбардировщики. Наш корабль будет последним прошедшим через Врата, и связь с этой системой будет прервана. Годы и годы долгих перелётов… Впрочем, это временно. Земля через несколько лет должна освоить производство гипердвигателей для машин больших и средних классов – у них вполне неплохо продвигаются дела с «Голиафом»… — Сделав паузу, она задумчиво взглянула сквозь окно в бесконечную тьму. — Но у твоего Альберта будет достаточно времени, чтобы изменить свой мир. К лучшему или к худшему…

— Ты так легко к этому относишься? — спросила я, глядя в мечтательное лицо капитана Юмашевой. — Люди выживают только за счёт взаимопомощи, за счёт сотрудничества. Если каждый начнёт отрывать себе кусок общего пространства, скоро ничего не останется.

— Да, ты права, — легко согласилась она. — Умные строят мосты, а дураки – заборы. Но заборы иногда тоже нужны, они дают возможность уединиться и подумать… Пойдём на мостик? Минут через десять будем у Врат…

Проходя по коридору, мы разминулись с прихрамывающим навстречу Василием. Он ничего не сказал – лишь едва заметно кивнул, а я точно также незаметно улыбнулась в ответ.

Свет на мостике был потушен, помещение озарял ярко-голубой овал гиперперехода. Величественное зрелище собирающихся перед Вратами десятков кораблей, словно стаи степных животных на водопое, завораживало и неизменно заставляло кожу покрываться мурашками. Разнообразие форм, расцветок и размеров мощных летающих машин, которые выстраивались в ровный порядок перед стремительным броском над видимым пространством, вызывало трепет в груди.

Интересно, что бы сказали люди из экипажей этих гигантов, узнай они о том, что следующий прыжок от Мю Льва к Солнцу станет их последним? Сколько из них оставят родню без возможности увидеть её в ближайшие годы, а то и навсегда? Как будет налаживаться связь между мирами, и будет ли?

Эти и многие сотни других вопросов вставали теперь перед человечеством, из-под ног которого через несколько минут будет выбит один из важнейших костылей. Но, в конце концов, нужно было учиться ходить самостоятельно, стараясь при этом не расшибать лоб о каждое встречное препятствие…

Механический голос из репродуктора бесстрастно сообщил:

— До перехода десять секунд… девять… восемь…

Я зажмурилась, сквозь веки с нарастающей яркостью пробивался бирюзовый свет.

— … Три, две, одна… Переход…

Ослепительная вспышка, и тут же разительным контрастом – темнота пустого межзвёздного пространства. Слева поплыл бок небольшого грузового челнока, шедшего на разгон. Изумрудный отсвет, искрящийся на поверхности тёмного металла, мигнул и бесшумно потух. Стало совсем темно – только сине-фиолетовое пламя дюз удалявшегося судна постепенно сжималось, превращаясь в точку.

— И что же дальше, Диана? — тихо спросила я.

— Я не знаю, — ответила она, вглядываясь в черноту. — У тебя был шанс, но ты его своими руками выкинула из трюма. А вот что я знаю точно – так это то, что мне нужен отпуск, и когда мы вернёмся на Землю, я определённо отправлюсь домой на пару недель… Кстати, куда тебе ближе к дому?

— Никуда. У меня больше нет дома.

— В таком случае, перед тобой открыты все дороги…

Вот и всё.

Пару минут постояв в тишине на мостике, я побрела в каюту. Как у точки без вектора, моей судьбой было раствориться в каком-нибудь заснеженном захолустье, а Росс и Конфедерация будут решать проблемы космического масштаба, не имея даже частичного понимания, по силам ли в принципе такие задачи распадавшемуся на части человечеству. Но я почему-то была уверена – они справятся. Люди, встретив на своём пути, казалось, непреодолимую преграду, всегда объединялись и находили силы для движения вперёд…

В каюте было темно. Я не стала включать свет и опустилась на удобную кровать – я надеялась наконец-то хорошенько выспаться. Обвела взглядом комнату, и глаз мой зацепился за какой-то мерцающий огонёк. На стене напротив кровати висел монитор, а в углу тёмного экрана помаргивал тусклый значок.

Приблизившись, я коснулась сенсора. На экране развернулся интерфейс почтового ящика, в котором лежало одно единственное сообщение от неизвестного отправителя, полученное десять минут назад. Перед самым переходом.

Всего две строчки.

«Ты была права. Не нужно было вскрывать этот ящик Пандоры.

P. S. Ида. Дактиль»

Причудливая греческая мифология предрекала детям древнейших богов – Урана-Неба и Геи-Земли – незавидную судьбу. Пребывая в постоянном страхе потерять трон правителя богов и уступить его наследникам, Уран заточал своих сыновей в утробе супруги и не давал им появиться на свет. Впрочем, Кронос-Время, самый младший сын Урана, получил шанс избежать этой участи – мать спрятала своё дитя от отцовского самоуправства, а впоследствии помогла ему свергнуть отца и занять его трон. Кронос же, в свою очередь, угодил в ту же ловушку, в которой пребывал его отец Уран – все атрибуты верховной власти шли комплектом, и вместе с владычеством Кронос унаследовал предсказание о том, что один из собственных детей свергнет его точно также, как он сам когда-то низложил своего отца…

Ироничным было то, что всеми так называемыми верховными богами древней Греции правил безотчётный страх потерять власть. Правил ещё задолго до того, как внук Кроноса – Арес – совместно с Афродитой породил Фобоса, бога страха. Ещё не родившись, страх уже прочно обжился в душах первых богов и управлял ими…

Когда Рея, сестра и жена Кроноса, ждала своё шестое дитя, её отчаянию не было предела. Своих отпрысков – как и встарь, конкурентов за трон, – её потонувший в страхе муж проглатывал живьём, поэтому, выспросив совета у родителей, Рея отправилась на Крит и спряталась в одной из самых глубоких горных пещер, чтобы там выносить Зевса втайне от мужа.

Неизвестно, как сложилась бы судьба матери и ребёнка, если бы во время предродовых схваток из пальцев Реи, погружённых в землю, не появились десять Дактилусов – добрых существ-лилипутов, положивших начало племени Куретов, которые поселились на вершине высокой горы. Во главе с богом огня Гефестом они присматривали за младенцем Зевсом, заглушая его плач звонкими ударами о стальные щиты, пока тот рос и набирался сил. Нимфы Ида и Адрастея взращивали будущего верховного бога, кормили его козьим молоком и пчелиным мёдом, и когда пришло время, возмужавший Зевс восстал против своего отца. История повторялась и шла по спирали…

Кронос – жнец будущего, который оскопил собственного отца и тем самым запустил ход времени, – в конце концов поглотит всё. Время неумолимо – оно не щадит ни живых, отмеряя их срок секундами, ни мёртвых, разлагая их прах в ничто. Самые прочные металлы гниют, камни рассыпаются в песок, а массивные звёзды, погибая от водородного истощения, раздуваются и схлопываются под тяготением собственной массы, превращаясь в чёрные дыры.

Всё сущее – в компетенции Кроноса. Конец всего сущего – лишь вопрос времени…

* * *

Астероид Ида, названный в честь знаменитой горы на Крите, где под чутким присмотром рос Зевс, не представлял особого интереса для промышленности, как и большинство объектов внутренней части главного астероидного пояса Солнечной системы. Будучи астероидом класса S, состоящим в основном из силикатов – железа и магния, – он практически не содержал в своей толще редких металлов, крайне необходимых кораблестроению и наукоёмким производствам.

Человечество обратило свой взор на эту глыбу лишь трижды: в 1884-м году его открыл австриец Иоганн Пализа, в 1993-м космический аппарат «Галилео» пролетел мимо на расстоянии двух с половиной тысяч километров, получив детальные фотоснимки объекта, а в 2101-м на поверхность Иды высадились космогеологи, подтвердив данные дистанционного наблюдения – объект интереса не представляет. С тех пор о нём больше не вспоминали…

Набросив на себя маскировочное поле, в полном радиомолчании «Фидес» уже шестнадцать часов висел в безвоздушном пространстве во владении семейства астероидов Корониды почти ровно промеж орбит Земли и Юпитера. Отсюда, с расстояния в полтора миллиона километров Ида и его крошечный спутник Дактиль казались обычными кусками камня. Ида завершала четвёртый оборот вокруг своей оси, в очередной раз подставляя под зоркий взгляд оптики «Фидеса» свой изрезанный кратерами продолговатый бок, а Дактиль невозмутимо обходил родительское тело по эллиптической орбите.