— Да, конечно, извините. — Я вышла из лёгкого оцепенения…

Вместе с высоким статным Оливером мы направились в сторону спущенного грузового трапа «Дельфина», по которому звонко вышагивал четвероногий робот-погрузчик. Корабль нависал сверху полудюжиной тяговых двигателей, а огромное сопло маршевого чернело прямо над моей головой.

Погрузчик загромыхал по площадке в сторону терминала, а мы поднялись по трапу, миновали просторный грузовой отсек и упёрлись в тупик с переходным шлюзом и биометрическим сканером на стене. Постояв напротив него с пару секунд, я услышала короткий звуковой сигнал, и на небольшом дисплее отобразилась моя фотография – усталое лицо с потухшими глазами в обшарпанном университетском кабинете, – с надписью «Волкова Л., доступ уровня 2». Видимо, Агапов сфотографировал меня на камеру в своих очках, чтобы затем оформить доступ на корабль. Быстро же у них тут всё делается…

Переходник рядом с воротами бесшумно отъехал в сторону. Миновав шлюз, мы поднялись по лестнице и оказались на перекрёстке коридоров. Здесь было чисто и светло, полированные металлические стены создавали карусель бликов от потолочных ламп. Два десятка кают выстроились вдоль широкого прохода, в конце которого виднелся ещё один подъём. Проследив за моим взглядом, Оливер пояснил:

— На третьем ярусе узел управления и капитанский мостик. Слева от вас столовая, за вами – комната отдыха. Ваша каюта под номером тринадцать. Если что понадобится – я буду на складе, можете вызвать меня по интеркому. — Он легонько постучал по беспроводному наушнику. — А меня ждут дела. Опись сама себя не составит.

— Хорошо, спасибо. Я пока буду обживаться.

Оливер кивнул и ссыпался вниз по лестнице, а я решила осмотреть своё новое жилище. Тринадцатая каюта оказалась столь же просторной, как на «Виаторе» и, хотя в ней не было лёгкого привычного налёта ретро, от этого она не потеряла в уюте. Холодная чистота в мягком свете ламп в сочетании с практичным минимализмом влюбляли в себя. Всё было на месте и под рукой, и в компактном помещении ощущения сдавленности не возникало. Потолок был довольно высоким, в стене притаился складной столик и уютная эргономичная ниша с кроватью. Опущенная гермостворка окна почти во всю стену плавно загибалась кверху, следуя очертаниям корабля.

Единственное, чего мне не хватало – это воды. Нормальной воды, аш-два-о. Душ здесь, как и на всех современных кораблях, был ультразвуковым, и я вдруг поняла, что безумно соскучилась по «Виатору», по его замкнутому циклу водопользования, моему гардеробчику с потайным отделением, уютной мягкой кровати…

Собравшись было присесть, я одёрнула себя – дикая, нечеловеческая усталость наваливалась сверху вязкой непосильной ношей, суммируясь с пульсирующей головной болью, и я понимала – стоит только принять положение тела, отличное от вертикального, я тут же выключусь.

Я подошла к окну и прикоснулась к сенсорной панели. Гермостворка бесшумно поползла вверх, и передо мной предстал шикарный вид на зимний лес. Верхушки елей, отодвинутых от площадки метров на триста, находились на уровне глаз и мерно покачивались на ветру, будто водоросли на морском дне, колышущиеся от движения глубинных течений.

Желудок протяжно напомнил о себе, поэтому я отправилась в столовую, чтобы воспользоваться синтезатором пищи. За одним из столиков сидели четверо – трое мужчин и одна женщина, – которые без особого интереса оглядели меня с головы до ног и поздоровались – холодно и даже с некоторой опаской. Я ответила приветствием, но общаться ни с кем не хотелось, поэтому взяла первое попавшееся блюдо и, прихватив на поднос столовые приборы, удалилась к себе в каюту.

Окончив праздник живота, я быстро сориентировалась в новом пространстве, понажимав кнопки на панели климат-контроля, пооткрывав ящички и осмотрев пару комплектов саморегулирующихся комбинезонов с символикой рядового состава АВП. Осмотрев себя в зеркале, я пришла к выводу, что моя грязная и изорванная одежда фактически пришла в негодность, поэтому пока придётся походить в том, что дают. Надо будет прикупить при случае что-нибудь практичное…

Коммуникатор в углу залился трелью. Я подошла к монитору и нажала на сенсор. Передо мной появилось лицо профессора Агапова, протиравшего очки. Нацепив их на нос, он по-отечески улыбнулся и осведомился:

— Ну как, Лиза, обустроились? С экипажем успели пообщаться?

— Нет, да и не горю желанием, если честно, — откровенно ответила я. — Мне смутно показалось, что здешние обитатели меня знают и уже успели невзлюбить, хотя я вижу их первый раз в жизни.

— Ну, некоторым образом они осведомлены о вашей истории. Нам ведь надо было вас как-то презентовать… Давайте я введу вас в курс дела. Ваша группа во главе с капитаном Юмашевой имеет задачу выяснить местонахождение базы «Интегры». Формально вы, Лиза, числитесь советником смешанной исследовательской экспедиции Ассоциации. По факту же, сейчас именно от вас зависит дальнейшее развитие событий.

— По факту, мне дали задание найти то – не знаю, что, — пожала я плечами. — Найти там – не знаю, где. Меня куда-то привезли и втянули в чужую игру.

— Вы уже давным-давно в чужой игре, Лиза. — Агапов хитро прищурился. — Не пора ли начать извлекать из этого собственную выгоду?

— Знать бы только как. Я рассчитывала на вашу помощь, а теперь получается, что вы ждёте чего-то от меня. Боюсь огорчать вас, профессор, но через два часа я встречусь с Юмашевой и честно признаюсь, что не знаю, что делать.

— Наверняка, у вас найдётся в рукаве идейка-другая…

Если не знаешь, что делать, спроси старшего товарища. К кому я могла здесь обратиться? Из тех немногих людей на Земле, которых я знала, и знала, как их найти, никто даже близко не обладал хотя бы толикой нужной осведомлённости. А вне Земли?

— Да откуда же… — И вдруг меня осенило. — Ну конечно! Кажется, я знаю, кто сможет нам помочь… Профессор, извините, я отключаюсь.

— Удачного… — начал было профессор, но я уже оборвала звонок.

Интуитивно сориентировавшись в меню, я вызвала коммуникационную схему корабля, нашла в складском отсеке пиктограмму Оливера и вызвала его на связь.

— Оливер Уэст слушает, — бодро отозвался молодой голос.

На фоне что-то жужжало и звенело.

— Это Волкова, — доложила я, шаря рукой по затылку, чтобы сорвать уже наконец пластырь с чипом-кодировщиком. — Передайте капитану – пусть берёт курс на Пирос. А я пойду прилягу и прикрою глаза. Часов этак на тридцать…

Сияющий колосс гиперпространственных Врат остался за спиной. Чуть более полусуток тому назад два корабля отделились от стартовых площадок к югу от Москвы. «Косатка» профессора Агапова взяла перпендикулярный «Фидесу» курс и скрылась в неизвестном направлении. «Фидес» же стремительно рассекал безвоздушное пространство, сближаясь с Пиросом со скоростью немногим менее полутора тысяч километров в секунду. Двигатели тянули монотонную ноту колыбельной пылающего водорода, приглушённую многочисленными перегородками, слоями изоляции и компенсирующими механизмами корабля…

Мю Льва была раз в пять больше Солнца диаметром, но несколько менее горячей звездой, поэтому, хоть она и заслоняла собой львиную – иронично, учитывая её название, – долю видимого пространства, защитное поле корабля работало в штатном режиме и исправно поглощало опасное излучение всех спектров.

Наконец-то, впервые за долгое время я ощутила спокойствие и безмятежность. Здесь, в хрупкой скорлупке летающей машины, отделённая от смертоносного вакуума лишь многослойной перегородкой и силовым барьером, я почувствовала себя в безопасности, и почти весь полёт спала, как убитая. Незыблемые бриллиантовые россыпи далёких звёзд за смотровым окном оставались на месте, освещая моё глубокое, лишённое сновидений забытьё, но ощущение движения невозможно было не заметить. Его нельзя было спутать ни с чем.