Второй хлопок рассёк воздух над головой – один из бойцов, раненый, упал на причал. Зазвучали ответные выстрелы, а двигатели корабля позади меня ухнули и стали набирать обороты. Шипение испаряющейся воды на раскалённом после спуска сквозь атмосферу корпусе смешивалось с убийственным треском дюз, который так и норовил вывернуть меня наизнанку. Воздух переполнялся летящими брызгами, скрывая в водяной пыли всё происходящее, а над головой свистели и колотились о корабельную сталь пули.

Что-то вновь лезло, сочилось в сознание – сквозь трещину в разум пропихивались мёртвые пальцы, пытаясь расширить брешь и вновь надавить на невидимые кнопки. Я сделала последний рывок веслом, разворачивая лодку. Прямо передо мной, в проёме шлюза стоял Василий в блестящем влагой оранжевом жилете и протягивал мне руку. В другой руке он сжимал цевьё потёртого охотничьего карабина. У меня округлились глаза – в первые секунды я не понимала, что происходит, но руки мои уже сами тащили Софи через себя, толкали её внутрь проёма, в объятия бывшего начальника охраны лаборатории.

— Но как? Как?! — только и вырвалось у меня, а Василий жестом показал на уши – мол, слишком громко, ничего не слышу, – и вновь протянул руку.

Втащив меня внутрь, он с силой захлопнул шлюз и спустя секунду скрылся где-то во чреве корабля. Софи, обтекающая влагой, мокрая как мышь, сидела прямо на полу и мёртвой хваткой сжимала полиэтиленовый пакет с ноутбуком внутри, а рядом с ней валялся брошенный Василием карабин. Корабль ходил ходуном и трясся, словно в лихорадке – казалось, он развалится ещё до того, как оторвётся от водяной поверхности.

— Держитесь там покрепче, девочки! — прогремел голос из репродуктора в потолке, а я прильнула к крошечному иллюминатору в шлюзовой двери.

В мутном вихрящемся мареве было едва видно причал, отползавший в сторону берега – его секции комкались, ломались и мялись, а лодки испуганной овечьей отарой жались к песку и наползали друг на друга. Корабль вздохнул и накренился, двигатели взвыли, вздымая водяной столб, переходя на совсем уже невыносимые частоты и децибелы, и меня швырнуло прямо на Софи.

Отрыв от поверхности – и гравитация неистово вдавливает меня в стену и размазывает по полу. Уши заложило, голова затрещала по мельчайшим швам, так и норовя взорваться на миллион осколков. Зажмурившись изо всех сил, я сжалась в комок с одной только мыслью – лишь бы пережить подъём. На древних кораблях серии «Р-13» не было гравикомпенсаторов, поэтому экипажи машин чувствовали на себе все прелести законов физики. Только бы пережить… Лишь бы не инсульт…

Казалось, взлёт длился целую вечность, но вскоре давление спало, красные круги перед глазами стали медленно таять, и я кое-как пришла в себя. Софи сидела рядом, сжимая мою руку, и напряжённо всматривалась в меня. И тут же ко мне пришло осознание – настоящим чудом, вмешательством извне удалось избежать катастрофы. Я была в одном шаге от того, чтобы убить мою Софи – всё, что у меня оставалось…

Я хватала её за руки, шарила ладонями по её лицу, гладила её щёки, целовала дрожащими губами всё, до чего могла дотянуться. Ватное тело едва слушалось меня, слёзы потоком струились вниз по лицу и падали на металлический пол.

— Прости меня, дорогая, прости, — исступлённо повторяла я, всхлипывая, перебирая пряди её волос. — Я снова чуть не убила тебя… Прости…

— Хватит, ну хватит же… Это не твоя вина, — увещевала Софи. — Ты боролась и победила, и всё хорошо. Теперь всё позади… Идём, вставай. Пошли лучше посмотрим на Землю с высоты птичьего полёта…

Доковыляв до ближайшей крошечной каютки, мы прильнули к круглому иллюминатору. Внизу расстилалась далёкая поверхность бирюзового моря, чистое синее небо переливалось красочным градиентом, постепенно темнея по мере подъёма корабля сквозь стратосферу.

Я вытерла лицо футболкой и уже более-менее оклемалась от пережитого шока. Софи провожала взглядом сине-зелёную дугу горизонта, а потом вдруг обняла меня, крепко прижала к себе и прошептала на самое ухо:

— Когда всё это закончится, мы с тобой сбежим на самый край Вселенной…

— Вдвоём, — отозвалась я. — Только ты и я.

— Только ты и я, — выдохнула она и сжала меня ещё крепче.

Так мы и сидели, застыв без движения. Какое-то малозначительное наблюдение созревало в подкорке, всё увеличиваясь в размерах, пока не вспухло всей своей выпуклостью. Я выдавила из себя вопрос, который мучил меня последние минуты:

— Софи… А что тут делает Василий?

— Он вызвался помочь, — просто ответила она. — Впрочем, пойдём, он сам всё расскажет…

В центре корабельного мостика, в капитанском кресле восседал Василий и следил за многочисленными приборами. Завидев нас, он радостно хлопнул ладонями по коленям и воскликнул:

— Ну, чем порадуете, девчонки?

— Вася, ты как тут оказался? — спросила я.

— Я и сам не ожидал, что так получится. — Он почесал седеющий взлохмаченный загривок. — Но как зашёл я в пустую квартиру, так все мои мысли о рыбалке и простой человеческой жизни испарились без следа. Понял, что не могу и не хочу оставаться дома, и стал звонить другу своему… Помнишь, о котором рассказывал? Так вот – пока я на Пиросе чалился, он в «Системе» главным по добыче стал, ну и с тем, чтобы меня устроить, у него проблем не было. Вот, говорит, тебе посудина – ухаживай, говорит, как за своей несостоявшейся женой, береги и лелей. И даю тебе неделю, чтобы набрать бригаду… А тут вчера мне Софочка твоя звонит под вечер. — Он с отеческой добротой в глазах оглядел светящуюся изнутри Софи. — Приезжай, говорит, продвинулись мы в нашем деле. Ну, вот я и прилетел, благо кораблик прост в управлении – с ним может даже ребёнок управиться…

— Вот так дела, — протянула я. — Значит, мы теперь экипаж, а ты – наш капитан?

— Получается, что так, — Василий пожал плечами. — Но уж если у нас тут кто за главного – так это София, мозг команды.

— Василий, прекращай, я всего лишь сделала пару расчётов. — Моя подруга зарделась и отвела взгляд.

— Кстати, о расчётах, — спохватился Василий. — Давай, Софочка, расчехляй электронику, вводи координаты и ставь программу разгона…

Радость от того, что наша маленькая команда снова была в сборе, переполняла меня. Рядом с Василием я чувствовала себя в безопасности – он создавал вокруг себя ауру непринуждённости, комфорта и спокойствия. Потеряв «Виатор» и свою странную, но очень дорогую мне семью, я обрела новый корабль и новую семью. Искренне надеялась я, что эта радостная идиллия не прервётся, не будет сбита на взлёте шальным снарядом рока…

— Лиз, а не хочешь ли ты рассказать нам, как дошла до жизни такой? — Василий подался вперёд и глядел на меня в упор изучающим взглядом. — Я ведь так и не знаю, каким лешим мы тут все оказались и во что я столь опрометчиво вписался. С чего всё началось-то?

Я растерялась, не зная, что ответить. А ведь правда – с чего всё это началось? Так много времени прошло, так много лакун было теперь в памяти – что-то в голове повредилось, треснуло в поезде, когда я спустила курок у виска.

Нужно было попробовать собрать воедино обрывки воспоминаний и вернуться в самое начало…

… — Лиза, ты меня слышишь? — заскрежетал голос дяди Вани – далёкий, глухой, словно из бетонного колодца.

— Так себе, если честно, — ответила я и подняла голову на свет, льющийся с небес.

В вышине прямо надо мной, на полотне цвета ультрамарин щедрыми зеленовато-бирюзовыми штрихами расползалось северное сияние – атмосфера ловила порывы солнечного ветра, ионизируя атомарный кислород, насыщая его энергией, которую тот отдавал пространству в форме видимого излучения. Скучные, казалось бы, химия и физика порождали чудо – и я всё никак не могла оторвать взгляд от развернувшейся, мерцающей, плывущей над круизным лайнером, словно жар-птица, авроры…

Десять минут назад судно покинуло причал и встало на курс. На скорости порядка сотни километров в час оно неслось над чёрными водами Ледовитого океана, разрезая их мощными подводными крыльями.