— Эта вездесущая «Почта России»… Даже сюда добрались, — проворчала я. — Кстати, что-то я уже не припомню, когда в последний раз видела грузовичок «Диэйчэл» или «Амазон». «Почта» что, весь Сектор захватила?

— Они уже пару лет как монополисты по грузоперевозкам, — пояснил Марк. — Скупили в отрасли вообще всех, кого могли. А кого не смогли – задавили силой. Департамент Обороны накачивает их такими деньжищами, которые тебе, Лизуня, даже не снились. Они, сколько себя помню, на побегушках у военных, тайно таскают для них всё – от оружия и взрывчатки до токсинов… Такие вот «почтовые голуби» целыми стаями над Каптейном туда-сюда летали, пока шла война…

— Интересно, почему они до сих пор называются «Почтой России»? — задумчиво спросила я. — Страны-то уже давным-давно нет…

— Узнаваемость бренда, Лиза – это главное. Когда-то над этой компанией смеялись, про неё сочиняли анекдоты. Кто теперь об этом вспомнит? Как-то там было у одного из древних мудрецов… Сначала над тобой смеются, потом на тебя злятся, затем ты побеждаешь.

— Махатма Ганди, — вспомнила я.

— Да, он самый! — Марк многозначительно поднял вверх указательный палец. — Страны давно уже нет, а имя осталось, и если тебе нужно быстро и качественно перевезти большую партию груза – к кому ты обратишься в первую очередь? Правильно! К тем, про кого сочинили больше всего анекдотов!

Наконец, грузовая махина скрылась в густой дымке, путь был свободен, и наш аэрокар вплыл внутрь. Стену дождя словно отсекло огромным ножом, и через несколько секунд глайдер коснулся металла демпферами на потёртом пузе. Двери поднялись, и Марк проворно спрыгнул на палубу. Я же натянула на биотитан мехапротезов чёрные кожаные перчатки, дабы не привлекать к себе излишнего внимания, и выбралась следом. К нам тут же подкрался регистрационный автобот и вежливо попросил документы. Моё удостоверение было у Марка, и пока он проходил сканирование, я огляделась по сторонам.

Мы находились в ярко освещённом, высоком – метров пятидесяти – ангаре, который плавно загибался и по параболе уходил куда-то за пределы видимости. Перед операцией Марк внимательно изучал чертежи летающего комплекса, в котором ранее нам бывать не доводилось, и всё твердил, как заведённый, про швартовочное полукольцо.

Только теперь я смогла оценить масштабы этого сооружения. Сюда легко могла уместиться целая флотилия кораблей. Жизнь кипела и бурлила. Туда-сюда сновали роботы-погрузчики с тюками, сумками и коробками, прибывали и отправлялись в путь челноки, а в воздухе царила какофония – смесь голосов, механического перестука, лязга, шуршания материи, гула двигателей под аккомпанемент порывистых завываний свободно гуляющего по открытой местности ветра. Чуть поодаль, в ожидании посадки на свой рейс, перетаптывалась на месте группка дорого и элегантно одетых людей, похожих на чёрно-белых пингвинов. Под передней стойкой большого блестящего лайнера, формой напоминавшего плавно закруглённую сигару, стояли двое пилотов в лётной форме и о чём-то горячо спорили, яростно размахивая руками…

Автобот закончил формальности с Марком, подкатился ко мне и механическим голосом попросил:

— Мадам, пожалуйста, не двигайтесь. Я провожу сканирование и проверку наличия запрещённых предметов. Взрывчатые вещества, оружие, наркотики…

— Да хоть обсмотрись, кусок железа. Стволы, наркоту и взрывчатку я оставила дома.

Проигнорировав мой сарказм, робот окончил процедуру и заученно прожужжал:

— Спасибо за проявленное терпение. Хорошего дня!

— И тебе не хворать, — проворчала я, а робот укатил дальше, к прибывшему на соседнюю посадочную платформу обшарпанному грузовичку…

Итак, мы были на месте. Теперь предстояло разведать обстановку и проработать детали плана действий – самая ответственная часть. Без пристального внимания к деталям вся операция пойдёт насмарку.

Я уверенно направилась в сторону выхода из ангара, а Марк последовал за мной. В конце широкой галереи сверкала серебром добрая дюжина лифтов, откуда навстречу нам двигалась группа пожилых туристов, следующих за гидом. Я непроизвольно улыбнулась – они чем-то походили на стайку утят под командованием мамы-утки. Завидев меня, туристы несколько притихли – мой мрачноватый образ резко контрастировал с чопорным и опрятным внешним видом посетителей станции. Взгляд исподлобья, кожаная куртка, перчатки, чёрная же футболка, серые потёртые джинсы и военные ботинки вызывали у них подспудное чувство тревоги – как есть, уголовница. Старательно отводя взгляды, с деланным безразличием они просеменили мимо…

Ещё на корабле, который сейчас висел далеко наверху, дядя Ваня высказал одну из своих замечательных идей – почему бы нам с Марком не мимикрировать и не притвориться богачами, переодевшись в соответствующие наряды? Благо, был ведь уже опыт на арктическом лайнере. Через пару минут красавчик Марк уже любовался своим облачённым в костюм-тройку отражением в зеркале, а я, завидев старика, который протягивал мне алое вечернее платье, покрутила пальцем у виска.

Интересно, как бы эти интеллигентного вида туристы смотрели на меня сейчас, если бы я была в роскошном вечернем наряде? К модификатам вообще относились настороженно, но мои титановые мехапротезы рук и ног военного образца, наверное, вызвали бы кучу вопросов не только у них, но и у каждого встречного полицейского…

* * *

Этому огромному летающему Музею положил начало исследовательский комплекс, который открыли на деньги одного из сказочных богатеев сразу после того, как на Джангале были обнаружены немногочисленные каменные постройки искусственного происхождения. Неизвестно, кто тут жил – останков до сих пор так и не обнаружили, но по всему выходило, что это были гуманоиды. Постепенно углубляясь в почву, археологи находили посуду, предметы быта, элементы кованой брони и драгоценности из всё тех же материалов, которые мы, люди, использовали у себя на Земле. Глина, медь, золото, известняк – с небольшими изменениями, в соответствии с несколько другой изотопной природой этой планеты.

Настоящий же археологический бум случился, когда в подземных руинах был найден артефакт, названный «Книгой судьбы». «Книга» являла собою дюжину отстоящих на расстоянии сантиметра друг от друга щербатых пластин из неизвестного ранее сверхтяжёлого жёлтого металла. Периодическая таблица Менделеева пополнилась новым элементом, однако находка не представляла из себя ничего особенного на вид, пока одна из пластинок не попадала под чей-нибудь прямой взгляд. Тогда на поверхности начинали проявляться иероглифы, видимые только наблюдателю. Они слеплялись в подобия слов и быстро сменяли друг друга, появляясь и исчезая. Комбинации символов всегда были разными, сами символы иногда повторялись, но перевести этот калейдоскоп на одно из земных наречий не представлялось возможным. Дело осложнялось тем, что символы эти невозможно было запечатлеть с помощью технических средств, а человек, рискнувший продлить зрительный контакт с артефактом, начинал слышать в голове голоса, шепчущие на незнакомом языке.

Учёные принялись биться над этой загадкой, ощупывая, осматривая пластинки, переписывая и разбирая комбинации символов на составляющие, просвечивая элементы всевозможными видами излучения. Археологи же схватились за лопаты и начали с утроенной силой раскапывать Джангалу в поисках новых находок подобного масштаба.

Культурная коллегия Сектора быстро смекнула, что на этом можно заработать, и исследовательский комплекс моментально превратили в музей, привлекавший туристов и учёных со всей Конфедерации. Коллекция регулярно пополнялась находками с поверхности планеты, и сейчас главным гвоздём программы была именно «Книга судьбы», переданная учёными Музею на трёхдневную экспозицию…

* * *

Поднявшись на лифте, мы оказались в светлом и просторном зале. Здесь всё сияло и сверкало, многочисленные витрины бутиков переливались красками, под высоким потолком мелькала голографическая реклама. Было людно и шумно, словно на центральной площади мегаполиса, люди горстками и поодиночке бродили по залу, спешили по своим делам, закупались в магазинах сувенирами перед предстоящей поездкой и набивали животы в многочисленных фудкортах. По залу сновали роботы-уборщики, до блеска вылизывая пол, в котором окружающую суету передразнивали зеркальные отражения.