— Сюда летит полиция, они получили сообщение о пальбе.

— Оба снайпера готовы. Кто-нибудь меня отсюда заберёт? — спросила я, поднимаясь на ноги. На первый взгляд площадка была пуста, лишь чернели два глайдера бригады Седого.

— Сейчас будем, надо только уладить один вопросик, — ответил Арни.

Несколько силуэтов проступили из тени под складом, машины загудели и взмыли в воздух, и вовремя – вдалеке над угловатыми заводскими цехами показались синие сполохи проблесковых огней – на стрельбу летели стражи порядка. Над головой пронёсся глайдер; второй, разметав снежок, приземлился рядом со мной. Дверь поднялась, и я увидела на заднем сиденье худощавого старика в чёрном пальто в компании Седого, который приставил к его голове пистолет. По лбу Расмуса Тамберга стекала струйка крови, он с ненавистью вперил в меня взгляд мудрых водянистых глаз. Я впрыгнула в планер, и машина взмыла в тёмное вечернее небо…

… Механизм повреждён не был, зато на плечевой бронепластине теперь красовалась вмятина – Стилл, надо отдать ей должное, попала в яблочко, ровно в середину. Несколько сантиметров в сторону – и мне пришлось бы искать толкового механика, знакомого с военными протезами, что здесь, на Каптейне, было большой редкостью, – а то и вовсе лежать в грядке с простреленной сонной артерией.

Такасима, низкорослый японец с наполовину обожжённым, словно шагреневым, лицом, возился у клеток с живностью. Подвал был наполнен звуками – взволнованно пищали харишты – местные крысотушканы, – которым с их длинными ногами было тесно в металлических клетушках; ворковали и пронзительно поскрипывали покрытие жёсткими хитиновыми перьями птицы со странным грибным названием – сыроежки; в углу стрекотали насекомые в стеклянном садке. Я поглядывала на часы – уже минут пятнадцать повязкой к нейру был притянут холодный провод, а молчаливый Такасима, которого я разбудила посредь ночи прямо в его магазине, сосредоточенно двигал плечами, лишь пару раз повернувшись к монитору, стоявшему тут же.

Наконец, он обернулся, сверкнул единственным глазом – второй закрывала непроницаемая повязка – и сказал:

— Можете отключаться, всё готово.

Облегчённо вынув штекер из головы, я поднялась с кушетки. Такасима, осторожно взяв со стола небольшого крысотушкана, протянул его мне. Животное тяжело дышало, кося на меня глазом, тельце его мелко подрагивало. В небольшой головке, прямо посреди выбритого пятна на коже чернел кустарный нейроинтерфейс.

— Это обычная процедура, — сказал Такасима. — Разные люди приходят ко мне с этим. Затем они исчезают без следа. Пропажа людей на этой планете – привычное дело. Но сегодня, кажется, мне придётся отвечать на вопросы полиции. Если бы не Элизабет, я не пустил бы вас на порог, поэтому ваш долг – поблагодарить её.

— Обязательно поблагодарю, — ответила я, прижимая к груди существо. — И спасибо вам.

— Теперь идите, у вас мало времени. Этот харишт не в лучшей форме, но в течение минут десяти должен оклематься от наркоза. Когда будете отпускать его – свистните погромче, они этого очень боятся. Да, прошивку я тоже сбросил, реклама вас больше не побеспокоит…

Я взбежала по ступеням и выскочила в промозглую дождливую ночь. Улица была совершенно пуста, вдоль разбитой асфальтовой дороги были припаркованы редкие автомобили. Окна трёхэтажных кирпичных жилых домов по большей части были черны – только в паре из них горел свет. Где-то в отдалении, на грани слуха раздавались отрывистые хлопки. Горячее животное у меня в руках начало шевелиться, подавая признаки жизни.

Я припустила трусцой вдоль улицы к окраине города, за которой начинался лес. Миновала перекрёсток, поворот, и когда низенькие дома остались позади, пересекла небольшой мостик через ручей и остановилась. Харишт вдруг больно лягнул меня прямо в живот – видно, и сам не прочь был отправиться на свободу. Я осторожно опустила животное на траву, поставила его на лапки. Зверёк сделал несколько неуклюжих шагов в сторону чащи и остановился. Поднял голову, растопырив длинные уши, прислушался. Я тоже прислушалась.

Вдалеке, за изгибом дороги, слышался рёв моторов, и он явно приближался. Скорее всего, это за мной – полицейские наконец-то сообразили, что я участвовала в перестрелке, и теперь искали меня.

— Ну что же ты стоишь, странное существо? — спросила я у харишта, и животное вопросительно вперило в меня чёрную бусину глаза. — Неужто ты не насиделся в клетке? Тебе не хочется на свободу? Слушай, если тебе неволя привычнее, то я уж точно не собираюсь попадаться. Понял?

Похоже, не понял – сидит себе и косится на меня, подёргивая носом и поводя ушами. Я набрала в лёгкие побольше воздуха и изо всех сил пронзительно свистнула сквозь передние зубы. Харишт дёрнулся и помчался прочь, взметая траву и опавшие листья, мелькая блестящей от дождевой влаги бежевой тушкой среди деревьев, и вскоре совсем скрылся из виду. В этот самый момент из-за поворота выскочили пара косых лучей автомобильных фар. Они стремительно приближались, бежать мне было некуда, поэтому я спешно соскользнула по мокрой траве вниз, к речке, и затаилась в тени под мостом.

Через несколько секунд прямо надо мной с пронзительным визгом тормозов остановились пара машин. Хлопнули двери, чей-то уверенный голос скомандовал:

— Смит, Аль-Тавил, за ней! Она недалеко ушла, есть все шансы нагнать. Эклунд и Стилл со мной на Сосновую, на усиление пятому, там опять стрельба в жилом доме… А потом к технику, нас ждёт разговор по душам.

— Есть! — раздалось отрывисто.

Одна из машин сорвалась с места и умчалась прочь, затопали подошвы по асфальту, зашуршала трава, затрещали кусты, и спустя полминуты стало тихо – лишь журчал ручей у моих ног, да кричала пронзительно птица где-то в густых зарослях.

Обманка Такасимы сработала. Теперь копы всю ночь будут носиться за прытким зверьком, и в итоге их поиски увенчаются ничем. Прошивка деки была сброшена, модуль связи – заглушен на аппаратном уровне, и я была предоставлена сама себе. Я аккуратно выглянула из-под насыпи, убедившись, что на мосту никого не осталась – лишь наискось от дороги стояла брошенная полицейская машина, погружённая передними колёсами в высокую траву. Пригнувшись, я перебралась через мост и направилась по оврагу вдоль ручья в обход поселения…

Мостик скрылся в зарослях, извилистый ручей вёл меня всё глубже в редкий лесок. Небо, затянутое сплошной серой пеленой, едва заметно светлело – там, за облаками, брезжил утренний рассвет. Наконец, я пересекла ручей вброд – здесь его глубина едва достигала пояса, – и выбралась к небольшому оврагу, скрытому в густом кустарнике. Почти сливаясь с окружающей зеленью, из зарослей торчала корма старого пикапа цвета хаки, который я позаимствовала пару часов назад.

После того, как я долетела почти до самого города и свернула с дороги, двигатель честно тянул машину вдоль ручья, вдребезги разбивая подвеску о торчащие из грязи трухлявые пни и угловатые камни, дотащил её до этого оврага, чихнул пару раз и испустил дух прямо в кустах. Салон машины, впрочем, был вполне пригоден для ночёвки, да и место это подходило как нельзя лучше – Сайрен был всего в паре километров отсюда, но в такие дебри добраться по суше было совсем непросто, и вряд ли меня станут здесь искать. По крайней мере, я всей душой на это надеялась.

Скрипнула задняя дверь, я ввалилась в салон, заперла дверь изнутри и растянулась вдоль широкого сиденья. Места было много, поэтому я смогла вытянуться почти во весь рост – пришлось лишь слегка подогнуть колени. Это, однако, мне нисколько не мешало – несчастное тело гудело от затянувшегося пешего путешествия и событий прошедшей ночи; тупой головной болью ему вторил нейроинтерфейс, поэтому я закрыла глаза и уже через считанные секунды погрузилась в объятия Морфея…

* * *

Из забытья меня выдернул отрывистый стук. Открыв глаза, я вскочила и увидела лицо, прислонившееся к стеклу задней двери.