— Ну что ж, я был готов и к такому результату, — сказал Альберт и снова опустился в кресло. — И дальнейшие действия будут предприняты независимо от итогов твоей операции. Я думаю, тебе нужно об этом знать, чтобы ты и твои новые знакомые успели уйти в случае необходимости. — Руководитель профсоюзов сверлил меня взглядом, сцепив руки перед лицом. — В ближайшие часы я собираюсь взорвать Врата…

Не поверив ушам, несколько секунд я переваривала услышанное. Альберт, не моргая, таращился мне в глаза и, похоже, ждал реакции. Взорвать гиперпространственные Врата, которые десятилетиями работали, обеспечивая связь между системами Сектора?!

— Ты просчитал последствия? — стараясь сохранять самообладание, спросила я.

— В той части, где Конфедерация перестанет посылать подкрепления своим колониальным войскам – да, и мне этого вполне достаточно. Это даст нам возможность перебить остатки экспедиционной флотилии, захватить наземные пункты базирования конфедератов и установить на Пиросе народную власть.

Вот так дела! Поверить не могу… Альберт решил совершить военный переворот и подмять под себя целую планету? Ни в какую «народную власть» я, конечно же, не верила…

Звонкой трелью залился коммуникатор, сиротливо стоявший на углу стола. Альберт нажал на кнопку.

— Шеф, у нас тут нештатная ситуация… — начал растерянный бас, но договорить не успел.

— Я занят. — Альберт нажал кнопку, сбрасывая звонок, и вновь выжидающе уставился на меня.

— И сколько… — Я судорожно сглотнула. — Сколько у меня времени?

— Где-то… — Взглянув на хронометр, Отеро с ленцой в голосе протянул: — Около десяти часов. Бомбардировщики взлетят с обратной стороны Арденума по моему скорому сигналу. Если поспешишь, то успеешь уйти. А что касается нашего с тобой договора… Разочарование – вот, что я сейчас чувствую. Ты разочаровала меня. Пожалуй, впервые за все эти годы.

Я отрешённо глядела поверх Альберта на стеллаж с модельками, и вдруг что-то меня до непроизвольной судороги остро резануло. Нет, не его слова про разочарование – на это мне было уже наплевать. Меня поразило то, что он даже не вспомнил про Рамона.

Я посмотрела ему в лицо.

— А почему ты не спрашиваешь о Рамоне? Он ведь был твоим самым преданным и лояльным человеком…

— Да, был… Кстати, почему был? — Лидер ассоциации профсоюзов нахмурился.

— Потому что его больше нет. У него изначально почти не было шансов выжить. И ты, Альберт… — Я указала на него пальцем. — Отправил его на верную гибель. Рамон умер прямо у меня на руках.

— Это печально… А что до того, что он умер у тебя на руках – так это неудивительно, если учесть, что ты с самого начала сеешь смерть вокруг себя. — Он прищурился. — Ты и есть сама смерть, забыла? Эмиль и его парни ведь тоже сгинули там, верно?

В голове моей яростью взорвался термобарический снаряд, лицо зарделось. Я резко вскочила, стул с грохотом полетел назад.

— А ты, значит, белый и пушистый?! Сидишь в уютном кабинете и в чистом френче управляешь своим министерством добрых дел?! Рамон погиб, выполняя твой приказ! Твой! Не чей-то иной! А ты… Печально? — Горький смешок непроизвольно вырвался из моей груди. — Чёрт… Да, я убила его, чтобы он не убил меня! Я тоже несколько раз была на волосок от гибели, так что просто назови мне место. Я должна знать, где сидит «Интегра».

Снова затрещал коммуникатор, наполняя помещение торопливым перезвоном.

— У нас был уговор. — Альберт повысил голос, не обращая внимание на устройство. — Ты свою часть работы не выполнила, поэтому и я не обязан выполнять свою! Ты похерила всё! Своими собственными руками!

Коммуникатор всё не унимался, Отеро нажал на кнопку и рявкнул:

— Я сказал – занят! Qué diablos necesitas?!

— Шеф, у нас тут проблемы, — виновато пробасил голос. — Я в таких случаях обычно звоню Эмилю, но…

— Вы можете хоть что-то сделать самостоятельно?! — выкрикнул Альберт в микрофон и сбросил звонок.

— Ты мне должен, Альберт, — упрямо повторила я. — Назови место – и я уйду.

— Нет, моя маленькая, — прошипел партийный лидер. — Это ты мне должна по гроб своей никчёмной жизни. Ты так и ползала бы в дерьме на своих убогих железяках, если бы не я. А хочешь узнать, кого мы распотрошили, чтобы добыть твои драгоценные мехапротезы? Тебе сказать имя?!

Я молчала, глядя на него исподлобья. Коммуникатор затрещал снова, Альберт вздрогнул, подскочил к устройству и бешено заорал:

— Я сказал – не звонить!

— Но шеф, вы должны знать! В этом контейнере двое живы, они напали на ребят, и сейчас…

— Живы?! Так убейте их! Qué te crezcan unas malditas bolas!

Грохнув кулаком по устройству, он дёрнул его, вырывая провода, и, размахнувшись от души, швырнул мимо меня, в дверь. С дребезжанием коммуникатор отскочил от дерева и зазвенел по полу. Тут же приоткрылась створка, и наголо бритая голова поинтересовалась:

— Всё нормально, шеф?

— Vete de aquí!!! — взревел Альберт Отеро.

Когда дверь закрылась, он смерил меня испепеляющим взглядом и процедил:

— Не забывай, смерть, что я дал тебе всё! Всё, что у тебя сейчас есть – это благодаря тому, что я вскрыл твои убийственные таланты! А теперь – проваливай!

Ярость сдавила грудную клетку. Хотелось рвать и метать – и я закричала ему в лицо:

— Всё, что у меня есть – это горсть пепла! Пепел – это всё, что я очень хорошо научилась создавать благодаря тебе!

— Тогда лети по ветру следом за ним!

Мне было нечего терять – всё уже было потеряно. Я вытянула руку, плазмер отщёлкнулся, ионный резонатор застыл в полуметре от лица Альберта. Тот даже глазом не моргнул.

— О да, ты привыкла решать все вопросы силой, — прозвенел его ледяной голос. — Рассчитываешь, что и сейчас прокатит? Мне придётся тебя разочаровать.

К горлу подступал ком, а Альберт пристально смотрел мне в душу чёрными колючими глазами. Я испепеляла профсоюзного лидера полным ненависти взглядом и тяжело дышала, никак не решаясь выстрелить. А ведь он был прав. Смерть постоянно бродит вокруг меня, собирая кровавую жатву из тех, кто имел неосторожность приблизиться…

Резко обернувшись, я навскидку прицелилась в чучело рипера, и один за другим сгустки плазмы с хлопками посыпались в несчастную зелёную тушу. По комнате полетели куски чешуи и ошмётки деревянной облицовки, вспыхнула занавеска на окне. Дверь распахнулась, на пороге показались пара вертухаев с пистолетами наготове, и тут же взяли меня на мушку.

Альберт вскинул руку и скомандовал:

— Не стрелять! Лучше сгоняйте за огнетушителем, да побыстрее! А она – пусть себе идёт куда хочет.

Опустившись в кресло, он исподлобья процедил:

— Девять часов и пятьдесят пять минут.

Я развернулась и стремительно покинула помещение, напоследок грохнув дверью так, что задребезжали стёкла…

… Оседлав «Хускварну», я производила последнюю проверку снаряжения. Все застёжки были туго подогнаны, бронежилет сковывал грудь. В подсумник были уложены несколько обойм и пара гранат. В двух кобурах подмышками – компактные пистолеты-пулемёты с глушителями, а на поясе – моя верная катана с двадцатью девятью насечками. Хорошо, что я оставила её там, на месте ночлега – возьми я её с собой на заброшенную взлётку, вероятнее всего, пришлось бы попрощаться со стальным напарником навсегда. Как с Элли Стилл…

Нагнувшись, я закатала штанину, нащупала углубление и надавила на него пальцем, как учил меня Рамон. Из паза показалась небольшая капсула, и я осторожно, чтобы не пролить ни капли, выдавила туда заготовленную ампулу. Защёлкнув резервуар, заправила штанину в армейский полусапог и выпрямилась.

— До цели одна минута, — протрещал в наушнике дядя Ваня. — Лиза, готовься на выход. Твой клиент вышел из машины и поднимается на крыльцо.

— Я готова, как никогда. — Надвинув на лицо чёрную маску хищного насекомого, я взялась за штурвал гравицикла.

Летающий конь взбрыкнул и оторвался от ребристой поверхности переходного шлюза. Взглянув на приборную панель, я мысленно выругалась. Индикатор заряда аккумулятора помаргивал жёлтым, по прогнозам бортового компьютера энергии хватит километров на триста. Дурёха, так и забыла зарядить машинку… Ладно. Заряда немного, но мне хватит с лихвой.