— А ты бы согласилась после смерти переселиться в виртуальный мир?

— Нет, Марк, — немного поразмыслив, ответила я. — Это буду уже не я, а кто-то другой. Но даже если бы это было возможно, и вместо симулякра в блок памяти отправилась настоящая я, меня бы это не устроило. Всё когда-то кончается, всему суждено родиться и умереть. И если уж пришло время окончательно уходить – нужно уйти, не оглядываясь.

— Всё закончится намного прозаичнее, — заметил Марк. — Твою вечную виртуальную жизнь оборвёт уборщица, случайно выдернув провод питания в серверной комнате…

… Дуга горизонта медленно, но верно выпрямлялась, внизу ровным белым слоем был размазан далёкий облачный покров. Мы должны были приземлиться на той же самой площадке, с которой стартовали в сторону Пироса неделей ранее. Капитан Юмашева пребывала в глубоких раздумьях – её «Фидесу» предстояла доукомплектация экипажа, который за прошедшую неделю сократился вдвое, а нашим с ней путям было суждено разойтись. Похоже, она возлагала на меня большие надежды, которые мне не удалось оправдать, поэтому она заперлась в своей каюте и отстранилась от общения с окружающими, и в первую очередь – со мной.

Собрав вещи и переодевшись в привычные джинсы, военные ботинки, лёгкий джемпер и забросив за плечо тёплый пуховик, я стояла у окна и смотрела вниз, на приближающееся серо-белое одеяло земной поверхности. Гермостворка окна начала движение, закрываясь – корабль входил в плотные слои атмосферы, и по корпусу пошла заметная вибрация.

Я взяла свою небольшую сумку, вышла в коридор и нос к носу столкнулась с доктором Кляйн. Сверкнув на меня полными ненависти глазами, она устремилась в сторону лестницы. Я последовала за ней и вскоре оказалась возле двери в лазарет. Из помещения раздавалось пиликанье какой-то аппаратуры и взволнованный голос Феликса Кардено:

… — Где ты была?! Почему оставила пациента?!

— Я всего-то на пять минут отбежала… Он что, уже отключился?

— Видишь? Это не гибернация, сигнатуры нулевые. «Когнос» не отвечает – совсем. Что теперь будешь делать?

— Юмашева с нас шкуру спустит… Может, взбодрим его шокером?..

Я решила не попадаться бывшим коллегам на глаза и вернулась к лестнице. Если даже секретная команда и была способна выдернуть андроида из его текущего состояния, я знала – он бы этого не хотел.

Подавив желание напоследок заглянуть к Софи, я стала спускаться в грузовой отсек, чтобы оттуда попасть в переходный шлюз. Я ненавидела прощаться – это изматывало и опустошало душу, выдавливая из неё все соки, и тем более мне не хотелось прощаться с ней после того, что между нами было. Тихо прошмыгнуть и скрыться – вот, что я обязана сделать. Она огорчится, но лучше так, чем в последний раз смотреть в её глубокие печальные глаза. Как там пелось в песне… Дорога – мой дом, и для любви это не место…

В грузовом отсеке никого не было. Пристегнувшись к сиденью в круглом переходном отсеке, я поглядывала на информационное табло, отображавшее обстановку за бортом – температуру, давление, сокращавшиеся числа расстояний до поверхности земли и до точки назначения.

Когда до места оставались какие-то полсотни километров, шлюз распахнулся, и на пороге предстал Василий. Одетый в свою чёрную аскетичную форму офицера Конфедерации, с рюкзаком на плече, он завидел меня и приветливо улыбнулся. Я же удивилась столь неожиданной встрече и спросила:

— Ты тоже уходишь?

— Конечно, — усмехнулся он. — А ты думала, меня завербовали? Я тут вообще на птичьих правах находился – исключительно, пока шла эта ваша экспедиция.

— И что теперь будешь делать?

Он почесал в затылке.

— Вернусь домой, в Мурманск, а там видно будет. Натаскался я по галактике, насмотрелся на далёкие миры, теперь пора и отдохнуть. — Он уселся, пристегнул ремень и принялся потирать руки, словно в предвкушении. — Осяду, садоводством займусь… Всегда, знаешь ли, мечтал теплицу построить. А когда меня в ящик перевели взводом оболтусов руководить, Сяодан меня постоянно дразнил своими изобретениями… Подлец то цветок какой сочинит, то кустик вскормит, а потом ехидно так: «Василий, коллега-садовод, вам нравится?» — писклявым голосом тот передразнил Шена, и я прыснула со смеху. — Как же я его придушить хотел иногда да в грядку закопать – сил нет!

— Да, Шен тот ещё фрукт, — улыбаясь, протянула я. — У него талант, который он просиживает в какой-то дыре. Ты же видел светящиеся цветы его разработки? На этом же можно сколотить состояние!

— Можно, но, похоже, не особо нужно. Китайцы… Восточный менталитет так и остался большой загадкой для нас. Будто с инопланетянами рядом живём…

— Или с андроидами, — заметила я, а Василий кивнул.

— С тех пор, как ввели правило «не спрашивай – не отвечай», хрен отличишь – китаец перед тобой или робот…

Давление воздуха росло – как всегда при спуске в атмосферу. Уши закладывало, внутри головы что-то болезненно пульсировало. Меня слегка вжало в сиденье – «Фидес» замедлялся, готовясь приземлиться. Вскоре последовал лёгкий толчок – и установилось равновесие. Гул двигателей сходил на нет, я отстегнулась, подошла к наружному шлюзу и нажала на сенсорную панель. Шлюз подался внутрь и отъехал в сторону, открывая взору плотную стену из заснеженных елей в отдалении и упавшую на площадку размытую тень корабля.

Спустившись на серые плиты посадочной площадки, я подняла голову и уставилась на зимнее подмосковное небо. Тоскливое сизое покрывало окутывало этот почти безветренный мир. Казалось, солнечный свет вообще был редким гостем в этих краях, отдав их на откуп мрачному серому безмолвию. Что ж, тем лучше – солнечный свет давал ложные надежды, а они мне сейчас были ни к чему.

Василий закурил, раскинул руки в стороны и с хрустом потянулся.

— Вот он, промышленный воздух Родины! — с удовлетворением воскликнул он. — Так, вижу ёлки, сосны, а берёз не видать… Лиза, где берёзы? Мне срочно нужно обнять одну из них!

Я вымученно улыбнулась, а он звонко хлопнул меня по плечу и сказал:

— Не грусти, сестрица. Перед тобой целый большой мир разложился, как ковёр. Миллионы дорог – выбирай любую!

— Хорошо, Вася, — сказала я. — Я так и сделаю, выберу какую-нибудь…

По металлическому трапу позади нас застучали шаги, и я обернулась. Капитан Юмашева сошла на площадку и приблизилась к нам – вид у неё был несколько виноватый.

— Лиза, я не хотела, чтобы так вышло, — слегка запыхавшись, оправдалась она. — У меня просто нет другого выбора, и я надеюсь, ты поймёшь.

— Всё хорошо, не забивай себе голову, — с улыбкой ответила я.

— Ты, кстати, молодец с этим андроидом – я не ожидала от тебя такого. — Юмашева с уважением кивнула. — Кляйн не справилась, хотя сложно её винить – она же врач, а не техник.

— Что? — Я в недоумении уставилась на неё. — О чём ты говоришь?

— Вся ваша милая беседа записана штатным видеонаблюдением. А мне было крайне интересно посмотреть запись, поэтому пришлось скрыться у себя от посторонних ушей. — Она победоносно поглядывала то на Василия, то на меня. — Само собой, запись я немного отредактирую, прежде чем передать куда следует. Разговорчивую железку можно будет приобщить к делу об «Интегре» – пускай посмертно, но всё же это какой-то прогресс. Может, Ионов наконец взбодрится и не будет бродить, словно в воду опущенный. А то уж больно жалко мне на него смотреть в последнее время…

— Вот же хитрая лисица. — Василий прищурился и одобрительно закивал головой.

— Ладно, посмотрим, что с этим можно сделать. Так или иначе, мне было приятно с тобой работать. — Капитан Юмашева протянула руку.

— И мне тоже, несмотря ни на что. Я рада была знать тебя. — Я пожала её ладонь, она кивнула мне, отдала честь Василию и стремительно скрылась во чреве корабля.

Сбоку под брюхо «Фидеса» вкатился приземистый сервисный грузовик, и из него неспешно выбрались пара техников. Один из них открыл в машине квадратный лючок и принялся копошиться внутри. Загудела и поползла вниз грузовая рампа корабля.