На лице напарника отразилась работа мысли, взгляд стал невидящим. Но быстро перелистав с десяток страниц воспоминаний, он приподнял брови и переспросил:

– Три-два-пять? Корыто старого хряка Гобана, что ль? Я думал, списали в утиль… Гобана в смысле, а не субмарину. Кораблик-то крепкий, ходить и ходить. Модернизацию вроде прошел недавно. А капитана могли б и получше нанять. Помнится, однажды в портовом питейном утащил у кого-то кошелек, а потом надрался так, что заблевал ползала.

– Компания сэкономила, – констатировала Ламонт.

– Да, – согласился коллега, – посчитали, наверное, что к автоматону можно и такого пройдоху приписать. Но что ж нам делать-то теперь?..

Забыв о гроге, Джед поскреб затылок. Перегнулся через консоль и бросил взгляд на радар. А потом торопливо пошел к центру поста и поднял перископ, всмотрелся в окуляр, поиграл настройками эльм-огней на пульте.

– По инструкции мы должны перехватить управление и выслать контрольную бригаду для проверки, – сказал Ламонт.

– Ты в самом деле хочешь так поступить? Разбудить аварийщиков? – проворчал напарник, продолжая искать приближающуюся субмарину. – Диглан будет в ярости, терпеть не может ночных тревог. И если выяснится, что Гобан с командой перепил рому и забыл о времени, из нас потом неделю будут пить кровь и жрать мозг. Диг вставит трубочку в ухо и будет медленно с наслаждением посасывать, ему ведь дай повод. К тому же я не уверен, что перехват получится.

– Почему?

– По двум причинам. Во-первых, автоматон может быть банально сломан, а ручное управление блокировано. И если начнешь перехват, отключится, корабль врежется в порт. Я слышал, такое возможно.

– Лига заявляет, что их устройства надежны.

– Я бы тоже клялся. Но спорить бесполезно по второй причине. Борт уже слишком близко. Пока включим процедуру, пошлем сигнал, будет рядом с причальными фермами и шлюзом. И если верно произойдет сбой…

Джед сделал многозначительную паузу, а потом отстранился от окуляра, выглянул из-за приборов и скорчил кислую мину. Коллеги смотрели друг на друга лишь мгновение, а потом Ламонт резво бросился к перископу, отстранил напарника и сам прилип к окуляру, грязно выругался.

Коллега прав, лодка вошла во внутренние воды поселения. А сие значило лишь одно: кто-то из гнозис-техников решил полихачить и настроил слишком большую скорость. Радар же на дальних дистанциях искажал данные, и сам Ламонт не мог знать, когда корабль окажется в буферной зоне. За те минуты, потраченные на обсуждение, варку грога, субмарина резко скакнула к поселению. Отключила головной двигатель, затормозилась на реверсе и теперь двигалась по инерции, лишь иногда включая маневровые.

Очередное мерзкое совпадение. Да, он не мог знать, что так случится. Не мог предугадать. Не было никаких предпосылок и внятных причин, чтобы предположить такой исход. Но поди докажи, что ты не рыжий. Контролеры и инспектора всю душу потом вынут при расследовании, вывернут наизнанку и пересчитают каждую кость.

И вновь взгляды скрестились. Судя по выражению лиц, подумали об одном и том же. Будут проблемы.

– Что ты предлагаешь? – вздохнул Ламонт, отстранившись от перископа.

– Плюнуть, – решительно ответил напарник. – Автоматон даже заклинивший равно проведет стыковку, ты пеленг дай.

– Правила…

– Запомни, все прошло по уставу. Тут ты да я. А инспектор Морской коллегии будет через год. Да и не проверяет толком ничего, объемы писанины такие, что физически вычитать невозможно.

– А если автоматон таки даст сбой? – спросил Ламонт. – И корабль потерпит крушение?..

Слова зависли в воздухе – страшные, тяжелые, тянущие за собой целую цепочку неприятных выводов, следствий. И оба диспетчера замерли, глядя друг на друга в нерешительности. Лица, как бледные пятна в полумраке контрольного поста, подсвеченные зелеными и алыми бликами, зрачки расширены, а на лбу обоих пот.

– Все получится! – решительно заявил Джед. – Будем контролировать. Если уйдет с курса, включим продувку и отбросим от причала. По правилам мы действуем абсолютно верно. Засекли, отправили запрос. Попытались перехватить, и это, запомни, у нас не получилось. А потом субмарина подошла слишком близко, и было принято решение произвести штатное причаливание с соблюдением мер безопасности.

– Не сработает, – скрипнул зубами Ламонт. А сам внутренне поразился: неужто всерьез обсуждает эту аферу?.. Получалось, что так. Сжал кулаки, но ощутил, как пол покачнулся под ногами, а сердце екнуло от ужаса.

– Сработает! – возразил второй диспетчер. – Сломаем приемную антенну автоматона. За навигацию там отвечает другая, так что объяснять, почему машина приняла пеленг, но не сигнал удаленного управления, не придется. В отчете будет ровно, придраться не к чему. Мы послали сигнал перехвата, и баста. Уразумел?

Подойдя к инструментальному ящику, Джед откинул крышку и достал увесистую кувалду. Подбросил и ловко поймал, передал Ламонту. Тот взял и неуверенно подержал в руках, глядя как на паука.

– А если катастрофа…

– Тогда точно никто не сумеет ничего раскопать. Сам знаешь, за скальным основанием идет ущелье. Корабль отбросит туда, куда не всякий батискаф спустится.

– Но люди…

– Ты им сможешь помочь только так. Перехватывать поздно. Именно сейчас мы и действуем по инструкции. С единственным отклонением: тебе нужно успеть добежать до причальной камеры раньше, чем там появится Диглан. Открыть шлюз и сломать антенну. Ты ведь знаешь какую, Лам?..

– Я читал технические описания «кашалотов», – подтвердил диспетчер мертвым голосом. – Распределительный щит сенсорного массива в шлюзе грузового люка.

– Да, достаточно открыть щиток и сделать один удар. Не твоя и не моя вина, что кто-то вписал в мозги автоматона такое агрессивное сближение, – с нажимом сказал Джед. – И мы сделаем, что можем. Просто слегка подкорректируем обстоятельства, чтобы нас меньше доставали с допросами. Уяснил?

Мир тошнотворно закружился перед глазами Ламонта, а холод пополз вверх по ногам и укусил за загривок. Диспетчера-неудачника накрыло неким мистическим озарением, ясным предчувствием. Но привычка бороться с обстоятельствами заставила резко выдохнуть, сфокусировать взгляд на напарнике и кивнуть.

А вдруг обойдется?

– Да.

– Тогда за дело! Нужно дать пеленг на пятую ячейку. Самая дальняя, в случае чего обойдется без жертв.

Кинувшись к панели управления, Джед провернул штурвал разворота антенны, защелкал тумблерами и переключателями. Помедлил секунду, поморщился, но хлопнул по большой красной кнопке тревоги. Ламонт вернулся к перископу и, подкрутив резкость, впился взглядом в блеклый силуэт корабля.

Толстая туша субмарины, порой озаряющаяся вспышками сигнальных эльм-огней, ползла к выделенной ячейке. Ламонт включил секундомер и посчитал отметки, а затем на секунду отстранился и быстро сверился с таблицами – скорость вроде бы соответствовала штатной, что внушало надежду.

Вновь прилипнув к окуляру, диспетчер с замиранием сердца проследил, как корабль прошел мимо навигационного буя. А затем замедлился и будто провалился в толщу воды. Но в последний момент включил двигатель и продувку балласта, вышел на прямую. Рядом с корпусом промелькнула первая ферма причала, затем вторая.

– Лам? – напряженно спросил Джед. Его ладонь, диспетчер знал, сейчас нервно подрагивает над кнопкой продувки. И если коснется, струи сжатого воздуха ударят в тупой нос грузовика и швырнут прочь.

– Жди, – процедил Ламонт. – Жди…

До рези в глазах он всматривался в мутное пятно субмарины. И лишь опыт, многочисленные нештатные ситуации помогали не паниковать. Диспетчер почти чувствовал, как далеко внизу огромная масса лодки проходит в считаных ярдах от тяжелых опор, как меняет скорость, выравнивается.

– Стопоры!

Слава богу, Джед не хлопнул с перепугу по кнопке продувки. Напарник торопливо развернулся и передвинул на одном из щитков рычаг. И где-то далеко внизу сдвинулись длинные клинья, врезались в ответные части на борту субмарины, которые в свою очередь снабжались пружинами-амортизаторами. В воде наверняка разлетелся протяжный скрип, почти стон, крепчайшие стойки начали гнуться от напряжения.